Славянский Дом поручили строить гр. Владимиру Бобринскому. Были и другие кандидаты, даже очень много, но чехи подняли такой шум, что пришлось предпочесть всем остальным -- именно, гр. Бобринского. Когда об этом узнали доктор Тупердутто, Меньшиков, Карл-Амалия Пфефферкухен, Шельмензон и Капучидзе, главные из соперников гр. Бобринского по постройке Славянского Дома, они воскликнули хором:

-- Ну, конечно! Где же нам с ним тягаться, когда чехи за него горою! Когда он -- свой человек в Златой Праге. Хитрый Боб! Заручился симпатиями чехов и стал излюбленным человеком во всем славянстве.

-- Это не то, что организовать хулиганов, -- сказал доктор Тупердутто.

-- Это не то, что лежать перед властью на брюхе, -- угрюмо пробурчал Меньшиков.

-- Это не то, что клясться на всех перекрестках в своей любви к славянству, -- сказал Карл-Амалия.

-- Это не то, что корпеть в редакции частного издания, -- сказал Шельмензон.

-- Это не то, что делать патриотические выговоры по телеграфу, не разбирая ни чина, ни звания, -- сказал Капучидзе.

Но граф Бобринский, почтенный доверием всего славянства, не обратил никакого внимания на это шипение и энергично взялся за дело.

Постройка Славянского Дома велась исключительно славянскими средствами и славянскими материалами. Строили русские (православные и старообрядцы), поляки, чехи, сербы, болгары, босняки и проч. "Только цемент пришлось пустить в дело немецкий, так как русский подрядчик, хотя и чистокровный славянин, и даже член союза русского народа, оказался большим плутом. Постройку забрали сверху до низу лесами, обшили леса тесом и что делалось на постройке -- про то знал один лишь гр. Владимир Бобринский, излюбленный восточными, западными и южными славянами славянский батька.

Иногда рабочие, особенно из молодых, баловали. Раз облили сверху с лесов красной краской какого-то инородца, другой раз обсыпали сверху известкой какого-то проходившего мимо постройки чухонца.

Граф Бобринский подверг виновных строгому взысканию и произнес на дворе, собрав вокруг себя всех рабочих, блестящую речь о терпимости.

-- Я питаю, -- закончил он, -- глубокое, уважение к правовому строю Финляндии. Россия должна строить свой новый дом, в котором отделаны будут квартиры для всех славянских народностей, не роняя кирпичей на головы финляндцев!

За эту речь доктор Тупердутто подал на гр. Бобринского донос в полицию. Меньшиков обругал графа кадетом третьего сорта, Шельмензон упрекнул графа в отсутствии у него государственного чутья, Капучидзе прислал ему суровую телеграмму, а Карл-Амалия Пфефферкухеи забился в истерике.

Но славянский батька, не обращая внимания на весь этот кошачий концерт, продолжал спокойно и твердо великое дело постройки Славянского Дома для всех славянских народностей.

Летом гр. Бобринский проехался по Англии, для изучения новейших изобретений в области квартирного комфорта, а осенью Славянский Дом объявлен был открытым.

-- Пожалуйте, -- с широким жестом обратился граф ко всем славянским народностям. Пожалуйте! Выбирайте обои по вкусу и перевозите вещи! В Славянском Доме для всех найдется место. Все квартиры светлые, просторные, во всех квартирах различные приспособления для комфорта по английскому образцу. Недаром я обучался в Англии... Пожалуйте, братья славяне -- милости просим...

Первыми пришли (им было ближе всех) поляки. Пришли в национальных своих кунтушах, как на праздник, с польскими песнями на устах. Но вещи благоразумно (может быть, что еще не достроено или недоделано) оставили в Варшаве.

-- Пожалуйте, -- сказал граф Бобринский полякам. -- Милости просим. Вот флигелечек на дворе, рядом с баней, которая для союза русского народа отстроена. Весь в вашем распоряжении.

-- А второй этаж! -- сказали упавшим голосом поляки. -- Ведь для нас в Славянском Доме второй этаж отделывали, сейчас же над бельэтажем, занятым Россией?..

-- Ну, это дудки! -- сказал славянский батька. -- Ишь чего захотели: второй этаж! Скажут тоже! Я, панове, тогда еще в Холмской Руси не бывал, когда обещал вам второй этаж. Мы не можем насаждать польскую культуру! Этот дом искони русский. Теперь, когда татарское иго свергнуто, историческая задача наша -- запятить инородцев в самый задний угол. Пожалуйте во флигелек рядом с банькою. Отличный флигелек!

Поляки побледнели от злости и повернули домой.

-- Це молода була дитына, в Холмской Руси не була, -- добродушно сказали хохлы и повернули вслед за поляками.

На смену им пришли старообрядцы и полезли по парадной лестнице прямо в бельэтаж.

-- Стойте! -- окликнул их гр. Бобринский. -- Вы что же это по парадной лестнице прете? Аль не слыхали, что вероисповедные законопроекты взяты из Думы обратно? Уж вы, братцы, ходите черным ходом. По парадной православное духовенство ходит; неудобно все-таки.

Старообрядцы посоветовались промеж себя, поутюжили бороды, почесали в затылках и побрели назад, восвояси.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Славянский дом, сооруженный графом Бобринским, стоит сейчас заколоченный. На воротах Славянского Дома висит вывеска:

Сей дом сдаетца, а

также и продаетца.

Говорят, к нему приценивается уже немец...

1911