Я, конечно, человек непьющий. Ежели другой раз и выпью, то мало -- так, приличия ради или славную компанию поддержать.

Больше как две бутылки мне враз нипочем не употребить. Здоровье не дозволяет. Один раз, помню, в день своего бывшего ангела, я четверть выкушал.

Но это было в молодые, крепкие годы, когда сердце отчаянно в груди билось и в голове мелькали разные мысли.

А теперь старею.

Знакомый ветеринарный фельдшер, товарищ Птицын, давеча осматривал меня и даже, знаете, испугался. Задрожал.

-- У вас, говорит, полная девальвация. Где, говорит, печень, где мочевой пузырь, распознать, говорит, нет никакой возможности. Очень, говорит, вы сносились.

Хотел я этого фельдшера побить, но после остыл к нему. "Дай, думаю, сперва к хорошему врачу схожу, удостоверюсь".

Врач никакой девальвации не нашел.

-- Органы, говорит, у вас довольно в аккуратном виде. И пузырь, говорит, вполне порядочный и не протекает. Что касается сердца -- очень еще отличное, даже, говорит, шире, чем надо. Но, говорит, пить

вы перестаньте, иначе очень просто смерть может приключиться.

А помирать, конечно, мне неохота. Я жить люблю. Я человек еще молодой. Мне только-только в начале нэпа сорок три года стукнуло. Можно сказать, в полном расцвете сил и здоровья. И сердце в груди широкое. И пузырь, главное, не протекает. С таким пузырем жить да радоваться. "Надо, думаю, в самом деле пить бросить". Взял и бросил.

Не пью и не пью. Час не пью, два не пью.

В пять часов вечера пошел, конечно, обедать в столовую. Покушал суп. Начал вареное мясо кушать -- охота выпить. "Заместо, думаю, острых напитков попрошу чего-нибудь помягче -- нарзану или же лимонаду".

Зову:

-- Эй, говорю, который тут мне порции подавал, неси мне, куриная твоя голова, лимонаду.

Приносят, конечно, мне лимонаду на интеллигентном подносе. В графине. Наливаю в стопку.

Пью я эту стопку, чувствую: кажись, водка. Налил eще. Ей-богу, водка. Что за черт! Налил остатки -- самая настоящая водка.

-- Неси, кричу, еще! "Вот, думаю, поперло-то!" Приносит еще.

Попробовал еще. Никакого сомнения не осталось -- самая натуральная.

После, когда деньги заплатил, замечание все-таки сделал.

-- Я, говорю, лимонаду просил, а ты чего носишь, куриная твоя голова?

Тот говорит:

-- Так что это у нас завсегда лимонадом зовется. Вполне законное слово. Еще с прежних времен... А натурального лимонаду, извиняюсь, не держим -- потребителя нету.

-- Неси, говорю, еще последнюю.

Так и не бросил. А желание было горячее. Только вот обстоятельства помешали. Как говорится -- жизнь диктует свои законы. Надо подчиняться.