| |||
Михаил Афанасьевич Булгаков. Остерегайтесь подделок! (Из сборника «Заметки и миниатюры») • Все авторы -> Михаил Афанасьевич Булгаков. Михаил Афанасьевич Булгаков. Остерегайтесь подделок! (Из сборника «Заметки и миниатюры») Мы надеемся только на наших бывших союзников французов и в особенности на господина Пуанкаре… (Из «манифеста» русских рабочих, напечатанного в «Новом Времени») — Не верят, подлецы! — сказал Михаил Суворин. — Говорит, русские рабочие такого и имени не выговорят: Пуанкаре. Прямо голову теряю. Если уж этот манифест неубедителен, так не знаю, что и предпринять! — Я вот что думаю, — сказал Ренников, — пошлем депутацию в «Роте фане». От русских рабочих. Мне Коко Шаховской обещал опытных исполнителей найти, которые в «Плодах Просвещения» играли. Такие мужички выйдут — пальчики оближете… — Ну, ну, — сказал устало Суворин. Редактор «Роте фане» строго смотрел на депутатов и спрашивал: «А откуда вы, товарищи, так бойко немецкий язык знаете? Прямо удивительно!» — Это от пленных, — быстро отпарировал глава депутации, незамужний хлебороб Варсонофий Тыква. — За время войны их у нас по деревням много перебывало. — Хороший народ — немецкие пленные! — поддержал Степан Сквозняков, питерский рабочий, — ведь вот и национальности враждебной и обычаев других, а как сошлись с нами… Прямо по пословице: les ektremites se touchent… — Французскому языку вы, вероятно, тоже от пленных выучились? - иронически спросил редактор. Депутаты смешались. От конфуза Степан Сквозняков даже вынул откуда-то из-за пазухи монокль и вставил его в глаз. Но услышав подозрительное шиканье остальных, спохватился и поспешил спрятать его обратно. — Так вы говорите, Пуанкаре — самое популярное имя среди русских рабочих? — продолжал спрашивать редактор «Роте фане». — Это уж наверняка! — сказал твердо Остап Степной, по мандату башкирский кочевник. — Я рабочий быт — во как знаю. У моего дяди, слава Богу, два завода было… — В Башкирии? — задал ехидный вопрос редактор. — Собственно говоря, — пробормотал, сконфузившись, депутат, — это не то что мой родной дядя. У нас в Башкирии дядями — соседей зовут. Дядя — сосед, а тетя — соседка. — А бабушка? — поставил вопрос ребром редактор. — Бабушка, это — если из другой деревни… — промямлил башкирец. — Муссолини тоже очень популярное имя у русских рабочих, — поспешно заговорил глава депутации Варсонофий Тыква, чтобы переменить тему. — Пастух у нас на селе — симпатичный такой старичок, так прямо про него и выражается: ессе, — говорит! — Классическое замечание! — расхохотавшись, сказал редактор. — Образованный старичок — пастух ваш. Вероятно, филолог? — Юрист, — с готовностью подхватила депутатка Анна Чебоксарова, иваново-вознесенская текстильщица. — На прямой дороге в сенаторы был, а теперь… — Мерзавцы! Подлецы! — грохотал Михаил Суворин — Тоже! «Плоды Просвещения» ставили… Вас надо ставить, а не «Плоды Просвещения»! Выставить всех рядом да — по мордасам, по мордасам, по мордасам… — Не виноваты мы ни в чем, — угрюмо возражал Варсонофий Тыква, он же Коко Шаховской. — Случай тут, и ничего больше! Все хорошо шло — без сучка и задоринки. Но только мадам Кускова заговорила — прахом вся затея! По голосу ее, каналья, признал. «Я, — говорит, — раз вас на лекции слышал. Извините, - говорит, — не проведете!» — Подлецы! — процедил Суворин. — А Ренникова я… Но Ренникова поблизости не оказалось. Он — Ренников — знал, что в случае неудачи Суворину опасно показываться. Рука у него тяжелая, а пресс-папье на письменном столе — еще тяжелее… Ол-Райт Не пропустите: • Михаил Афанасьевич Булгаков. Птицы в мансарде (Из сборника «Заметки и миниатюры») • Михаил Афанасьевич Булгаков. Советская инквизиция (Из записной книжки репортёра) (Из сборника «Заметки и миниатюры») • Михаил Афанасьевич Булгаков. Повестка с государем императором • Михаил Афанасьевич Булгаков. Праздник с сифилисом • Михаил Афанасьевич Булгаков. Сколько Брокгауза может вынести организм? Ссылка на эту страницу: |
|
||
©Кроссворд-Кафе 2002-2024 |
dilet@narod.ru |