Гарри Бардин – всемирно известный аниматор. Человек, способный рассказать историю человечества за десять минут при помощи бумажных кукол и пронзительной музыки Альбинони. «Я люблю ручной труд, - говорит мастер. - В компьютерной анимации пытаются имитировать материал, а я его даю в натуральном виде. Если на экране дерево, то это дерево и есть. Если это перо, то перо. Люблю настоящее». У него в руках оживают проволока и пластилин, спички и веревки. Среди его лучших фильмов «Летучий корабль», «Чуча», «Гадкий утёнок». «Унификация искусства, - говорит он, - беда нашего времени». А на вопрос «Кто ваш зритель?» отвечает: «Умный человек. С сердцем. С чувством юмора - потому что без юмора в России делать нечего».

11 сентября Гарри Бардину исполнилось 70 лет.

Гарри Бардин о своей линии жизни:

«…Родители очень не хотели, чтобы я шел в театральный институт, они хотели для меня «серьезной» профессии. Но есть какая-то цепочка счастливых случайностей, которая делает судьбу. Вот попади я, допустим, в политехнический институт – как я должен был бы попасть… В первый год поступления я недобираю один бал до проходного в брянском «Трансмаше». На следующий год поступаю – мне уже нужно только тройки получить, потому что у меня уже заводской стаж. А я получаю двойку. Это был 1960 год. И я поступаю в Щукинское училище. После второго тура, где я читал, кажется, Маяковского, за мной увязался какой-то маленький лысый человек – догнал меня, взял за рукав и сказал: «Поедем на Мосфильм». Вот так в 1960 году меня привел на Мосфильм Ролан Антонович Быков, который хотел, чтобы снимался у него в фильме «Семь нянек».

Но другое дело, что когда я позвонил отцу, с мнением которого считался, и рассказал, что меня хотят снимать в кино (отец был военный моряк, очень строго относился к службе и долгу). Он сказал: «А в армию ты когда пойдешь? Давай, возвращайся домой». Я понял, что надо идти в армию. Три года я прослужил на границе с Турцией, в Армении. Потом после армии все-таки была Школа-студия МХАТ. Руководитель курса у меня был Павел Владимирович Массальский. Это были счастливые годы. Это был оазис, потому что там – снаружи - бушевала жизнь, лживая и фальшивая, а здесь – в нашей альма-матер - был свой добрый уютный семейный дом, где тебя любили так, как нигде и никогда тебя уже никто не полюбит. Там в тебе видели то, что ни видел никто, только мама разве что.

После этого пять лет я работал в театре актером. А потом ушел. Ушел в никуда. Это опять была цепочка случайностей. Из Ленинграда в ту пору приехал актер Виктор Чистяков. Поселили его с женой в нашем общежитии в соседней комнате. Это были девять месяцев какого-то безоблачного счастья. Нам было так весело всегда вместе. Мы собирались вечером: я отыграл свой спектакль, он – свой. Он приезжал всегда с неизменным кейсом, открывал его, там были какая-нибудь бутылка коньяка, бутерброды… И начиналось у нас в общежитии такое веселье, такой юмор, мы не спали до трех-четырех часов ночи. Благодаря Виктору Чистякову я познакомился с Юрием Энтиным, который писал для него стихи, с Геннадием Гладковым, с Алешей Рыбниковым, Васей Ливановым. И вот мы сидели с ним также вечером, он в начале четвертого ушел к себе спать, а утром опаздывал на самолет, но, к сожалению, не опоздал – самолет разбился... Это зияющая дыра в моей жизни… Но остался круг знакомых.

И как-то вечером приходят ко мне Вася Ливанов и Юра Энтин и говорят: «Мы о тебе говорили и решили, тебе надо уходить из театра». Я говорю: «Как! Куда? Ведь такая зарплата! - а зарплата была 85 рублей. – Что я буду получать?» Вася сказал: «Не важно. Одевайся и пошли». Я оделся, и мы пошли. Благо, что общежитие было рядом с театром, на улице Казакова. Я подошел к театру, Вася сказал: «Плюнь на него, - я сделал «тьфу». - А завтра подашь заявление!» - засмеялся он.

И всё. Я действительно назавтра подал заявление, ушел из театра в никуда. И я им благодарен по сей день, потому что дальше началась совершенно другая жизнь. Она была не очень сытная, но полна приключений и поиска самого себя. Оказалось, что я умею многое. Могу писать рекламы «Крашение нейлоновых рубашек» и записывать их сам как актер на радио. Потом оказалось, что умею писать «АБВГДейки», куда призвал меня Эдуард Успенский. Это было замечательное время, я был свободен, отвечал только перед самим собой.

К тому времени я уже вместе с Василием Ливаном написал пьесу «Дон Жуан» для театра им. Образцова. И опять-таки - счастливая случайность – Сергей Владимирович Образцов, царствие ему небесное, предложил мне быть сорежиссером, постановщиком. Я удивился. Он говорит: «Да-да, вы режиссер. Вы сами об этом не догадываетесь, но вы режиссер». И он вписал в мою трудовую книжку «режиссер-постановщик». Поэтому моим первым «крестным отцом» в режиссуре, конечно, был Сергей Образцов.

Параллельно с постановками в театре им. Образцова я грешил тем, что озвучивал мультфильмы. Озвучивал все время не своим голосом. Много озвучивал. Потом решил, что могу, пожалуй, сам написать сценарий. И написал один – его купила на «Союзмультфильме» и поставили. Потом я написал второй сценарий. А вот он лежал, хоть он и был куплен. И тогда директор «Союзмультфильма» из соображений больше экономических, нежели творческих сказал мне: «Вот вы режиссер, - а записано же было, что я режиссер в трудовой книжке, - вот вы и ставьте». Я ответил, что ведь я, что называется, ни уха ни рыла в мультипликации. На что он ответил: «Ну, вы же режиссер! Вот ходите в группу и учитесь».

Я ушел от Сергея Владимировича – как колобок: «и от дедушки ушел…». И пришел на «Союзмультфильм». Первый мой фильм – не бог весть какой – «Достать до неба». В 1975 году 10 октября в 12 часов состоялся художественный совет. Конечно были неприятели, которые понимали, что пришел какой-то пацан с улицы, без образования, какой-то актер – видели, болтался у микрофона, что-то озвучивал, но почему режиссер-то? Другие карабкаются всю жизнь к этой профессии, а этот вдруг пришел с улицы… В общем готовился хороший афронт моему фильму. Но там был Иван Петрович Иванов-Вано. Это мой второй «крестный отец», который посмотрел мой десятиминутный фильм, первый в моей жизни, и сказал: «Вот я учу моих дураков пять лет, а тут какой-то Бардин с улицы приходит и делает фильм профессионально. Я поздравляю киностудию с приобретением профессионального крепкого режиссера».

И в 12 часов 10 октября 1975 года родился мой сын Павел. Так что я сопрягаю эти две даты и не знаю, что мне дороже в этой жизни: моя мультипликация или мой сын…».