VII

-- Благодарю вас за защиту, г. председатель. Но, господа, что ж это такое? Мне не дают говорить!

-- Хо-хо! -- сказал вдруг техник.

-- Господа! Вы смотрите на нас как на врагов! Почему?

В тоне Петра Петровича послышалась глубокая горечь.

"Ранен!" подумал он.

И больше уж он не представлялся себе огромным, могучим медведем. Медведь истекал кровью.

-- Мы отвечаем, значит, на слова! -- твёрдо и в упор ударил Зеленцов.

-- Господа! Пора же нам перестать витать в заоблачных каких-то сферах...

-- Из "Московских Ведомостей"! -- крикнул Плотников.

-- Пора нам стать практичными. Бойкот, сорвать Думу, принять её и работать, -- это вопросы тактические. Поучимся же тактике хоть у японцев. Возьмём японскую тактику. Да. Не бросать, не гнать, не преследовать, отвоевать хоть маленькую позицию, но окопаться, укрепиться: "Она наша!"

-- Изволите-с, значит, на военные сравнения! -- поднялся Зеленцов; всё его лицо дёргало от гнева и негодования. -- Мы идём на штурм. Мы тесним. Мы побеждаем. И нас, значит, останавливают на каком-то несчастном выступе стены. Останавливают среди победы! "Довольно! Укрепимся на выступе!" За нами горы трупов-с, трупов и... перед нами победа. Это никуда не годится, г. Кудрявцев! Значит, не годится. Ха-ха-ха-ха!

Он закашлялся тяжёлым неприятным смехом.

-- В споре с нами вызывают мёртвых! Прибегают к заклинаниям! Японцев зовут! Ха-ха-ха! Недостаёт, чтоб начали вызывать чертей или окропили нас святой водой! У нас есть тоже заклинания, у нас есть тоже памятки! Наш путь вдали вьётся лентою, лентою могилы. Горы трупов, моря крови, все стоны, вздохи в казематах, все стоны, вздохи, от которых оглохли бы вы, значит, если бы их собрать все до едина, -- всё это нам предлагают продать. За что? За что? Из священного писания по-вашему скажу: за чечевичную, значит, похлёбку. И когда? Когда мы у победы! Цинизм с вашей стороны, г. парламентёр!

-- Позвольте! -- крикнул, словно, действительно, раненый, Кудрявцев.

-- Цинизм-с! Повторяю: цинизм! Одной пяди уступить не можем из наших требований! Перед теми не можем...

И среди нового урагана аплодисментов Зеленцов сел, ещё потрясая рукою куда-то вдаль.

-- Я не отвечаю! -- ответил Кудрявцев.

-- Передайте наш ответ, г. парламентёр! Другого не будет! -- крикнул Плотников.

-- Я не отвечаю вам! -- закричал Кудрявцев; у него чуть не сорвалось: "Подголосок! Шавка!"

Семенчуков позвонил.

-- Благодарю вас, г. председатель, за то, что призываете меня к порядку и необходимому спокойствию. Господа! Устраним раз навсегда недоразумение! "Свобода слова, печати, собраний, и в этих, только в этих условиях, всеобщая, равная, прямая, тайная подача голосов в законодательную, с правом решающего голоса, Думу"; такой же мой символ веры, как и ваш. Я стремлюсь к тому же, к чему и вы.

-- Да, только на словах! -- крикнул Плотников.

-- Я не позволю заподозревать мою искренность! -- уже не помня себя, весь красный, как рак, закричал Кудрявцев. -- Г. председатель, примите меры против этого господина!

-- Оскорбление?

Всё завопило. Возмущённо поднялось с мест.

-- Недостаёт позвать полицию! -- с привизгом кричал Плотников. -- Крепостническая жилка сказалась!

Семён Семёнович подбежал к Кудрявцеву:

-- Оставь. Сегодня ты не можешь говорить. Ты не в себе.

-- Убирайся ты от меня к чёрту! -- огрызнулся Пётр Петрович. -- Г. председатель, прошу слова. Господа! Господа! Беру назад неосторожно, случайно сгоряча вырвавшееся, необдуманное, нежелательное слово. Господа! В том, что мы сделаем, мы должны отдать отчёт народу, чтоб он дал нам свои силы на дальнейшую борьбу. Надо знать, кому мы должны отдавать отчёт. Русский народ, прежде всего, практичен. О бойкоте я уже говорил. Попытка сразу превратить Государственную Думу в учредительное собрание? Первое же собрание Государственной Думы будет распущено. Такое заседание будет только одно.

-- Пусть! -- мрачно и зловеще сказал Зеленцов.

-- Вот это так поставить всех лицом к лицу! -- подкрикнул Плотников.

-- Вы этого хотите? Да?

-- Мы требуем заработанного нами двугривенного. Нам дают, значит, оловянный! -- отвечал Зеленцов. -- По-вашему, если не дают серебряного, надо взять и оловянный? Да, значит?

-- Но есть другие, насущные нужды народа. Частичные улучшения, не зависящие...

Зеленцов поднялся во весь рост:

-- Длинной речи короткий смысл? Вы являетесь к нам в качестве примиренца? Примиренец, значит?

-- Верно! -- крикнул вдруг огромный техник так радостно, что все на него невольно оглянулись.

В честнейшей и алкавшей, чтоб на свете "всё было справедливо", душе своей он никак не мог найти ответа: за что, собственно, он так ненавидит Кудрявцева?

Чувствует, что ненавидит, но за что -- не может "формулировать".

И вдруг одно слово. Всё ясно:

-- Примиренец!

Справедливая душа техника была рада необычайно. Гора свалилась.

-- Примиренец!

-- Тон допроса? -- вспыхнул Кудрявцев.

-- Вопрос перед обществом, перед страной, -- твёрдо ответил Зеленцов, в тоне его звучал прокурор, -- перед теми, кто даёт полномочия. Мы хотим, наконец, -- он подчеркнул "наконец", -- знать, кто такой, значит, Пётр Петрович Кудрявцев. Вы за принятие этой Думы?

-- С известными, я уже сказал, оговорками. Параллельно работая над расширением...

-- Без околичностей. За работу в ней в поставленных рамках. Значит, за "плодотворную" работу? За принятие, другими словами. Вы её принимаете? Да или, значит, нет? Одно слово. Да или нет?

-- Да!

-- Не можем!

Зеленцов ударил рукой по столу:

-- Оловянного двугривенного для страны принять не можем. Можем принять па себя полномочие только, чтоб потребовать, значит, серебряного. Нам нужна настоящая, полноценная, значит, Дума. Уступок и соглашений не будет. Государственная Дума, как она должна быть. Конституция. Наше первое и последнее, значит, слово. Лозунг и пароль.

-- Прошу слова! -- раздался вдруг густой голос.

Все вздрогнули и оглянулись.

Огромный мужчинища, наполовину приподнявшись, вопросительно смотрел на председателя.

Глаза его горели.

-- Гордей! -- пронеслось среди собравшихся.

-- Слово за г. Черновым! -- сказал Семенчуков.

Настала мёртвая тишина.

Все обернулись и смотрели на Гордея Чернова.

И во взглядах были и любопытство, и интерес, и страх.

VII

---

Оглавление: • I • II • III • IV • V • VI • VII • VIII • IX • X • XI • XII • XIII • XIV • XV • XVI • XVII • XVIII • XIX • XX • XXI • XXII • XXIII • XXIV • Примечания