* * *

И хочу, но не в силах любить я людей:
Я чужой среди них; сердцу ближе друзей -
Звезды, небо, холодная, синяя даль
И лесов, и пустыни немая печаль...
Не наскучит мне шуму деревьев внимать,
В сумрак ночи могу я смотреть до утра
И о чем-то так сладко, безумно рыдать,
Словно ветер мне брат, и волна мне сестра,
И сырая земля мне родимая мать...
А меж тем не с волной и не с ветром мне жить.
И мне страшно всю жизнь не любить никого,
Неужели навек мое сердце мертво?..
Дай мне силы, господь, моих братьев любить!

1887
                                                 

Поэт

Сладок мне венец забвенья темный,
Посреди ликующих глупцов,
Я иду отверженный, бездомный,
И бедней последних бедняков.

     Но душа не хочет примиренья,
     И не знает, что такое страх;
     К людям в ней - великое презренье,
     И любовь, любовь в моих очах:

Я люблю безумную свободу!
Выше храмов, тюрем и дворцов
Мчится дух мой к дальнему восходу,
В царство ветра, солнца и орлов!

     А внизу, меж тем, как призрак темный,
     Посреди ликующих глупцов,
     Я иду отверженный, бездомный
     И бедней последних бедняков.

1894
                                                 

Голубое небо

Я людям чужд и мало верю
Я добродетели земной:
Иною мерой жизнь я мерю,
Иной, бесцельной красотой.

Я верю только в голубую
Недосягаемую твердь.
Всегда единую, простую
И непонятную, как смерть.

О, небо, дай мне быть прекрасным,
К земле сходящим с высоты,
И лучезарным, и бесстрастным,
И всеобъемлющим, как ты.

1894
                                                 

Темный ангел

О, темный ангел одиночества,
      Ты веешь вновь,
И шепчешь вновь свои пророчества:
      "Не верь в любовь.

Узнал ли голос мой таинственный?
      О, милый мой,
Я - ангел детства, друг единственный,
      Всегда - с тобой.

Мой взор глубок, хотя не радостен,
      Но не горюй:
Он будет холоден и сладостен,
      Мой поцелуй.

Он веет вечною разлукою, -
      И в тишине
Тебя, как мать, я убаюкаю.
      Ко мне, ко мне!"

И совершаются пророчества,
      Темно вокруг.
О, страшный ангел одиночества,
      Последний друг,

Полны могильной безмятежностью
      Твои шаги.
Кого люблю с бессмертной нежностью,
      И те - враги!

1895
                                                 

Леонардо да Винчи

О, Винчи, ты во всем - единый:
Ты победил старинный плен.
Какою мудростью змеиной
Твой страшный лик запечатлен!

Уже, как мы, разнообразный,
Сомненьем дерзким ты велик,
Ты в глубочайшие соблазны
Всего, что двойственно, проник.

И у тебя во мгле иконы
С улыбкой Сфинкса смотрят вдаль
Полуязыческие жены, -
И не безгрешна их печаль.

Пророк, иль демон, иль кудесник,
Загадку вечную храня,
О, Леонардо, ты - предвестник
Еще неведомого дня.

Смотрите вы, больные дети,
Больных и сумрачных веков:
Во мраке будущих столетий
Он, не понятен и суров, -

Ко всем земным страстям бесстрастный.
Таким останется навек -
Богов презревший, самовластный,
Богоподобный человек.

1895
                                                 

Ноябрь

Бледный месяц - на ущербе,
Воздух звонок, мертв и чист,
И на голой, зябкой вербе
Шелестит увядший лист.

Замерзает, тяжелеет
В бездне тихого пруда,
И чернеет, и густеет
Неподвижная вода.

Бледный месяц на ущербе
Умирающий лежит,
И на голой черной вербе
Луч холодный не дрожит.

Блещет небо, догорая,
Как волшебная земля,
Как потерянного рая
Недоступные поля.

1895
                                                 

* * *

И вновь, как в первый день созданья,
Лазурь небесная тиха,
Как будто в мире нет страданья,
Как будто в сердце нет греха.

      Не надо мне любви и славы.
      В молчаньи утренних полей
      Дышу, как дышат эти травы.
      Ни прошлых, ни грядущих дней

Я не хочу пытать и числить:
Я только чувствую опять,
Какое счастие - не мыслить,
Какая нега - не желать!

1896
                                                 

* * *

Затихших волн сиянье бесконечно
Под низким, жарким солнцем декабря.
Прозрачно все и так нетленно-вечно,
Как мотылек в обломке янтаря.

Багровых скал в бездонной чаше синей
Волшебное сомкнулося кольцо.
У ног моих ночной седеет иней,
И дышит зной полуденный в лицо.

О, зимних дней уютная короткость,
В очаровании застывший лес,
И хвойных игл недвижимая четкость
В неизъяснимой ясности небес.

О, райская, блаженная пустыня,
Где и доднесь, как древле, сходит бог,
Где все - одна любовь, одна святыня -
Уже и здесь нездешнего залог.

И пусть на миг, - но сердце не забудет
Того, что ныне сердцем я постиг.
И знаю: там уже навеки будет,
Что здесь - на миг.

1910