Ворона и Лисица

    Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок.
              
Вороне где-то бог послал кусочек сыру;
                На ель Ворона взгромоздясь,
Позавтракать было совсем уж собралась,
    Да позадумалась, а сыр во рту держала.
    На ту беду, Лиса близехонько бежала;
    Вдруг сырный дух Лису остановил:
Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.
Плутовка к дереву на цыпочках подходит;
Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит
    И говорит так сладко, чуть дыша:
        "Голубушка, как хороша!
        Ну что за шейка, что за глазки!
        Рассказывать, так, право, сказки!
    Какие перушки! какой носок!
И, верно, ангельский быть должен голосок!
Спой, светик, не стыдись! Что ежели, сестрица,
При красоте такой и петь ты мастерица, -
        Ведь ты б у нас была царь-птица!"
Вещуньина с похвал вскружилась голова,
   От радости в зобу дыханье сперло, -
И на приветливы Лисицыны слова
Ворона каркнула во все воронье горло:
Сыр выпал - с ним была плутовка такова.
                                                 

Волк и Ягнёнок

У сильного всегда бессильный виноват:
Тому в истории мы тьму примеров слышим
    Но мы истории не пишем;
А вот о том как в Баснях говорят.

Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться:
      И надобно ж беде случиться,
Что около тех мест голодный рыскал Волк.
Ягненка видит он, на добычу стремится;
Но, делу дать хотя законный вид и толк,
Кричит: "Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом
       Здесь чистое мутить питье
                     Мое
            С песком и с илом?
            За дерзость такову
       Я голову с тебя сорву". -
"Когда светлейший Волк позволит,
Осмелюсь я донесть, что ниже по ручью
От Светлости его шагов я на сто пью;
       И гневаться напрасно он изволит:
Питья мутить ему никак я не могу". -
      "Поэтому я лгу!
Негодный! слыхана ль такая дерзость в свете!
Да помнится, что ты еще в запрошлом лете
    Мне здесь же как-то нагрубил:
    Я этого, приятель, не забыл!" -
    "Помилуй, мне еще и от роду нет году", -
Ягненок говорит. "Так это был твой брат". -
"Нет братьев у меня". - "Так это кум иль сват
И, словом, кто-нибудь из ващего же роду.
Вы сами, ваши псы и ваши пастухи,
            Вы все мне зла хотите
И, если можете, то мне всегда вредите,
Но я с тобой за их разведаюсь грехи". -
"Ах, я чем виноват?" - "Молчи! устал я
                                    слушать,
Досуг мне разбирать вины твои, щенок!
Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать".
Сказал и в темный лес Ягненка поволок.
                                                 

Ларчик

       Случается нередко нам
       И труд и мудрость видеть там,
       Где стоит только догадаться
         За дело просто взяться.

К кому-то принесли от мастера Ларец.
Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;
Ну, всякий Ларчиком прекрасным любовался.
Вот входит в комнату механики мудрец.
Взглянув на Ларчик, он сказал: "Ларец с секретом,
         Так; он и без замка;
А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;
    Не смейтесь так исподтишка!
Я отыщу секрет и Ларчик вам открою:
В механике и я чего-нибудь да стою".
    Вот за Ларец принялся он:
    Вертит его со всех сторон
       И голову свою ломает;
То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.
           Тут, глядя на него, иной
                Качает головой;
Те шепчутся, а те смеются меж собой.
       В ушах лишь только отдается:
"Не тут, не так, не там!" Механик пуще рвется.
    Потел, потел; но наконец устал,
      От Ларчика отстал
И, как открыть его, никак не догадался;
       А Ларчик просто открывался.
                                                 

Лягушка и Вол

Лягушка, на лугу увидевши Вола,
Затеяла сама в дородстве с ним сравняться:
       Она завистлива была.
И ну топорщиться, пыхтеть и надуваться.
"Смотри-ка, квакушка, что, буду ль я с него?" -
Подруге говорит. "Нет, кумушка, далеко!" -
"Гляди же, как теперь раздуюсь я широко.
                 Ну, каково?
Пополнилась ли я?" - "Почти что ничего". -
"Ну, как теперь?" - "Все то ж". Пыхтела да
                                       пыхтела
И кончила моя затейница на том,
        Что, не сравнявшися с Волом,
   С натуги лопнула - и околела.

    Пример такой на свете не один:
И диво ли, когда жить хочет мещанин,
       Как именитый гражданин,
А сошка мелкая, как знатный дворянин.
                                                 

Квартет

       Проказница Мартышка,
               Осел,
               Козел
       Да косолапый Мишка
       Затеяли сыграть Квартет.
Достали нот, баса, альта, две скрипки
   И сели на лужок под липки, -
   Пленять своим искусством свет.
Ударили в смычки, дерут, а толку нет.
"Стой, братцы, стой! - кричит Мартышка. - 
                                        Погодите!
Как музыке идти? Ведь вы не так сидите.
Ты с басом, Мишенька, садись против альта,
       Я, прима, сяду против вторы;
  Тогда пойдет уж музыка не та:
      У нас запляшут лес и горы!"
      Расселись, начали Квартет;
      Он все-таки на лад нейдет.
      "Постойте ж, я сыскал секрет, -
   Кричит Осел, - мы, верно, уж поладим,
         Коль рядом сядем".
Послушались Осла: уселись чинно в ряд;
   А все-таки Квартет нейдет на лад.
Вот пуще прежнего пошли у них разборы
           И споры,
      Кому и как сидеть.
Случилось Соловью на шум их прилететь.
Тут с просьбой все к нему, чтоб их решать сомненье.
"Пожалуй, - говорят, - возьми на час терпенье,
Чтобы Квартет в порядок наш привесть:
И ноты есть у нас, и инструменты есть,
       Скажи лишь, как нам сесть!" -
"Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье
       И уши ваших понежней, -
       Им отвечает Соловей, -
       А вы, друзья, как ни садитесь,
       Все в музыканты не годитесь".
                                                 

Демьянова уха

       "Соседушка, мой свет!
       Пожалуйста, покушай". -
"Соседушка, я сыт по горло". - "Нужды нет,
       Еще тарелочку; послушай:
    Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!" -
"Я три тарелки съел". - "И, полно, что за счеты:
       Лишь стало бы охоты,
    А то во здравье: ешь до дна!
    Что за уха! Да как жирна:
Как будто янтарем подернулась она.
    Потешь же, миленький дружочек!
Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек!
Еще хоть ложечку! Да кланяйся, жена!"
Так потчевал сосед Демьян соседа Фоку
И не давал ему ни отдыху, ни сроку;
А с Фоки уж давно катился градом пот.
    Однако же еще тарелку он берет:
       Сбирается с последней силой
И - очищает всю. "Вот друга я люблю! -
Вскричал Демьян. - Зато уж чванных не терплю.
Ну, скушай же еще тарелочку, мой милой!"
       Тут бедный Фока мой,
Как ни любил уху, но от беды такой,
          Схватя в охапку
          Кушак и шапку,
        Скорей без памяти домой -
   И с той поры к Демьяну ни ногой.

Писатель счастлив ты, коль дар прямой имеешь;
Но если помолчать вовремя не умеешь
    И ближнего ушей ты не жалеешь,
То ведай, что твои и проза и стихи
Тошнее будут всем Демьяновой ухи.
                                                 

Слон и Моська

       По улицам Слона водили,
          Как видно, напоказ -
Известно, что Слоны в диковинку у нас -
    Так за Слоном толпы зевак ходили.
Отколе ни возьмись, навстречу Моська им.
Увидевши Слона, ну на него метаться,
         И лаять, и визжать, и рваться,
         Ну, так и лезет в драку с ним.
         "Соседка, перестань срамиться, -
Ей Шавка говорит, - тебе ль с Слоном возиться?
Смотри, уж ты хрипишь, а он себе идет
               Вперед
  И лаю твоего совсем не примечает". -
  "Эх, эх! - ей Моська отвечает. -
  Вот то-то мне и духу придает,
        Что я, совсем без драки,
  Могу попасть в большие забияки.
  Пускай же говорят собаки:
    "Ай, Моська! знать, она сильна,
        Что лает на Слона!"
                                                 

Мартышка и Очки

Мартышка к старости слаба глазами стала;
      А у людей она слыхала,
   Что это зло еще не так большой руки:
       Лишь стоит завести Очки.
Очков с полдюжины себе она достала;
       Вертит Очками так и сяк:
То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет,
       То их понюхает, то их полижет;
       Очки не действуют никак.
"Тьфу пропасть! - говорит она, - и тот дурак,
      Кто слушает людских всех врак:
      Всё про Очки лишь мне налгали;
      А проку на волос нет в них".
    Мартышка тут с досады и с печали
       О камень так хватила их,
       Что только брызги засверкали.

    К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, - цены не зная ей,
Невежда про нее свой толк все к худу клонит;
    А ежели невежда познатней,
       Так он ее еще и гонит.
                                                 

Стрекоза и Муравей

Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела;
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Помертвело чисто поле;
Нет уж дней тех светлых боле,
Как под каждым ей листком
Был готов и стол и дом.
Все прошло: с зимой холодной
Нужда, голод настает;
Стрекоза уж не поет:
И кому же в ум пойдет
На желудок петь голодный!
Злой тоской удручена,
К Муравью ползет она:
"Не оставь меня, кум милой!
Дай ты мне собраться с силой
И до вешних только дней
Прокорми и обогрей!" -
"Кумушка, мне странно это:
Да работала ль ты в лето?" -
Говорит ей Муравей.
"До того ль, голубчик, было?
В мягких муравах у нас
Песни, резвость всякий час,
Так что голову вскружило". -
"А, так ты..." - "Я без души
Лето целое все пела". -
"Ты все пела? это дело:
Так поди же, попляши!"
                                                 

Лебедь, Щука и Рак

      Когда в товарищах согласья нет,
           На лад их дело не пойдет,
    И выйдет из него не дело, только мука.

      Однажды Лебедь, Рак да Щука
      Везти с поклажей воз взялись,
   И вместе трое все в него впряглись;
Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу!
Поклажа бы для них казалась и легка:
     Да Лебедь рвется в облака,
Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.
Кто виноват из них, кто прав - судить не нам;
      Да только воз и ныне там.
                                                 

Кукушка и Петух

   "Как, милый Петушок, поешь ты громко, важно!" -
   "А ты, Кукушечка, мой свет,
   Как тянешь плавно и протяжно:
   Во всем лесу у нас такой певицы нет!" -
   "Тебя, мой куманек, век слушать я готова". -
   "А ты, красавица, божусь,
   Лишь только замолчишь, то жду я не дождусь,
   Чтоб начала ты снова...
   Отколь такой берется голосок?
   И чист, и нежен, и высок!..
   Да вы уж родом так: собою невелички,
   А песни - что твой соловей!" -
   "Спасибо, кум; зато, по совести моей,
   Поешь ты лучше райской птички.
   На всех ссылаюсь в этом я".
   Тут Воробей, случась, примолвил им: "Друзья!
   Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, -
   Все ваша музыка плоха!.."
   За что же, не боясь греха,
   Кукушка хвалит Петуха?
   За то, что хвалит он Кукушку.

                                                 

Свинья под Дубом


   Свинья под Дубом вековым
   Наелась желудей досыта, до отвала;
   Наевшись, выспалась под ним;
   Потом, глаза продравши, встала
   И рылом подрывать у Дуба корни стала.
   "Ведь это дереву вредит, -
   Ей с Дубу Ворон говорит, -
   Коль корни обнажишь, оно засохнуть может".
   "Пусть сохнет, - говорит Свинья, -
   Ничуть меня то не тревожит,
   В нем проку мало вижу я;
   Хоть век его не будь, ничуть не пожалею;
   Лишь были б желуди: ведь я от них жирею". -
   "Неблагодарная! - примолвил Дуб ей тут, -
   Когда бы вверх могла поднять ты рыло,
   Тебе бы видно было,
   Что эти желуди на мне растут".
   Невежда так же в ослепленье
   Бранит науку и ученье
   И все ученые труды,
   Не чувствуя, что он вкушает их плоды.

                                                 

Обоз


   С горшками шел обоз,
   И надобно с крутой горы спускаться.
   Вот, на горе других оставя дожидаться,
   Хозяин стал сводить легонько первый воз.
   Конь добрый на крестце почти его понес,
   Катиться возу не давая;
   А лошадь сверху, молодая,
   Ругает бедного коня за каждый шаг:
   "Ай конь хваленый, то-то диво!
   Смотрите: лепится, как рак;
   Вот чуть не зацепил за камень; косо! криво!
   Смелее! вот толчок опять.
   А тут бы влево лишь принять.
   Какой осел! Добро бы было в гору
   Или в ночную пору;
   А то и под гору, и днем!
   Смотреть, так выйдешь из терпенья!
   Уж воду бы таскал, коль нет в тебе уменья!
   Гляди-тко нас, как мы махнем!
   Не бойсь, минуты не потратим,
   И возик свой мы не свезем, а скатим!"
   Тут, выгнувши хребет и понатужа грудь,
   Тронулася лошадка с возом в путь;
   Но, только под гору она перевалилась,
   Воз начал напирать, телега раскатилась:
   Коня толкает взад, коня кидает вбок;
   Пустился конь со всех четырех ног
   На славу;
   По камням, рытвинам пошли толчки,
   Скачки,
   Левей, левей, и с возом - бух в канаву!
   Прощай, хозяйские горшки!
   Как в людях многие имеют слабость ту же:
   Все кажется в другом ошибкой нам;
   А примешься за дело сам,
   Так напроказишь вдвое хуже.