В XIX веке ее знали во всей Европе. Эта выдающаяся романтическая балерина впервые использовала в танце пуанты и внесла в него особые новшества — от образа до движений. Она стала самой известной Сильфидой в истории балета. Речь о Марии Тальони.

Мария Тальони родилась 23 апреля 1804 года в Стокгольме, в семье премьера Королевского театра танцовщика Филиппо Тальони.

С самого детства ее отец предопределил для нее судьбу балерины. Решил вопреки всему — девочка не отличалась пропорциональным сложением, имела короткую талию и сильно сутулилась.

Когда Филиппо Тальони привез дочь учиться к своему бывшему учителю Кулону в Париж, она столкнулась с насмешками других учениц, которые даже называли ее маленькой горбуньей. Тогда отец решил вернуть дочь домой и учить ее сам. Учил он жестко и напряженно, причем у него была особая идея — девочка должна летать над землей. Впоследствии во время ее выступлений у зрителей действительно создавался эффект полета, но тогда ощущения у Марии были весьма тяжелые, она стирала себе пальцы на ногах в кровь и часто плакала. Но продолжала заниматься, упорства ей было не занимать. Когда однажды сосед снизу пожаловался на шум во время тренировок, отец ответил, что он никогда не слышал шума даже от шагов своей дочери.

Дебют девушки на сцене состоялся, когда ей было 18 лет. Это произошло в Вене, в 1822 году, где ее отец поставил балет "Прием молодой нимфы ко дворцу Терпсихоры". Увидев Марию, зрители пришли в восторг. Согласно легенде, девушка в волнении забыла все движения и выдала крайне удачную импровизацию. Ее танец был столь же легким и воздушным, как и сама она. Грим юной балерины был минимален, а ее костюм был совершенно нетрадиционным — удлиненная юбка из воздушного материала. После выступления кто-то из высокопоставленных лиц спросил ее, не было бы ей удобнее танцевать в короткой юбке, на что получил ответ: "А разве вы бы позволили вашей супруге или дочери надеть короткое платье?". Целомудренный образ так и остался ее "фишкой".

Потом прошло 5 лет, не ознаменовавшихся яркими событиями и явлениями, но в 1827 году она дебютировала в Парижской Опере в "Венецианском карнавале". Там Тальони продемонстрировала удивительные приемы, свой фирменный антипод, когда верхняя половина корпуса с воздетыми вверх руками устремлена вперед, а одна из ног вытягивается назад. Этот антипод всегда описывался впоследствии как самое сложное балетное па. После дебюта директор Оперы преподнес Тальони контракт на серебряном подносе. Там она исполнит главные партии в балетах "Натали, или Швейцарская молочница", "Дева Дуная" и в других.

После этого она активно гастролировала по Европе, где заслужила звание "божественной Марии". Ее горячо встречали Лондон и Париж. Она поражала публику и особенной степенью вдохновленности, и нежным лицом, и большими глазами, наполненными печалью. А ее фигуру, некогда вызывавшую насмешки у одногруппниц, теперь сравнивали с силуэтом бабочки.

В 1831 году состоялась премьера оперы Мейербера "Роберт-Дьявол", в которой одно действие отводилось балету. Тальони досталась партия предводительницы монахинь-призраков. Она была очень органична в этом образе — в Марии было что-то от волшебных фантастических дев из потустороннего мира. И в 1832 году Филиппо Тальони поставил балет о Сильфиде — таинственном и чудесном духе воздуха в женском обличье, полюбившем земного юношу и погубившем их обоих. Для костюма была использована многослойная белоснежная пачка, похожая на газовое облако, которая с тех пор станет символом романтического балета, прозрачные крылья и белый венок на волосах. В этом балете танцовщица в первый раз танцевала на пуантах, а не на полупальцах, и это тоже стало новинкой. Публике казалось, что балерина летит над землей, а когда она сделала один из легких затяжных прыжков, создалась полная иллюзия, что она улетает навсегда. Один из зрителей настолько вдохновился, что кинул к ногам Тальони цветочный букетик… сорванный со шляпы женщины из соседнего кресла, после чего зарыдал.

Навсегда Тальони так и осталась лучшей Сильфидой в истории мирового балета.

В тот же триумфальный год она вышла замуж. Ее супругом стал граф Жильбер де Вуазен, от которого она унаследовала свой титул. Впрочем, сама она была весьма состоятельной к тому моменту дамой, поэтому игра "велась на равных". Супруги, по настоянию отца, заключили контракт, согласно которому в случае развода все имущество оставалось за невестой. А имущества было много — она любила роскошь и купалась в ней. Бриллианты, соболиные палантины и боа, фарфор, картины, актикварная мебель… Увы, супруг оказался заядлым картежником, да к тому же еще быстро начал гулять на сторону. И, несмотря на наличие у супругов сына и дочери, которых одного за другим балерина родила сразу после замужества, в 1835 году они развелись.

А годы шли. В 1837 году она в последний раз станцевала "Сильфиду". Ее популярность во Франции начала падать.

Но Тальони поехала в Петербург, где пережила пять триумфальных сезонов, до 1842 года. По легенде, на российской границе таможенники спросили балерину, где ее драгоценности, на что она приподняла юбки и указала на свои ноги.

Публика давилась в очередях за билетами на ее первые выступления. Молодежь на концертах стучала ногами и кричала. Порою она выступала через день, но оставалась чрезвычайно востребованной у российской публики. Выступала даже, когда повредила руку, просто перевязав ее шелковой повязкой.

Именно тут она исполнит главные партии в балетах, поставленных отцом: "Гитана, испанская цыганка", "Миранда, или Кораблекрушение", "Тень", "Креолка", "Морской разбойник", "Озеро волшебниц", "Аглая, или Воспитанница Амура", "Герта" и "Дая". Сам Николай I был горячим почитателем таланта Тальони и не пропускал почти ни одного из петербургских спектаклей. И однажды, нарушив всякий этикет, он покинул царскую ложу и занял место в первом ряду партера. Его примеру последовал и брат — Великий князь Михаил Павлович. Тальони также стала первой артисткой, кого императрица удостоила своим личным приветствием. На что получила почти дерзкое: "Какая у императрицы очаровательная ножка".

Даже сам архимандрит Иакинф Бичурин посетил выступление великой балерины, затаившись в закрытой ложе, — ведь ему не было положено по сану.

Гоголь писал: "Тальони — воздух! Воздушнее еще ничего не бывало на сцене". Герцен давал ей определение: "совершенно воздушное перышко райской птички", а Огарев посвящал ей стихи. Благодаря Тальони в театре появились новые традиции: артисткам стали преподносить цветы, ей первой стали аплодировать дамы, для которых прежде это считалось "не комильфо". И именно благодаря этой балерине в моду вошли и множественные вызовы "на бис".

Она была гостьей в самых аристократических гостиных, дамы заказывали шляпки "под Тальони", одеяния "под Сильфиду", "карамельки Тальони" и "торт Тальони" со сливками. Тальони стала, как сейчас говорят, брендом. А еще она завела в Петербурге свой класс, излишне говорить, что обучаться у балерины было весьма престижно.

Как писал один из отечественных критиков: "Марию Тальони, нельзя называть танцовщицей: это — художница, это — поэт в самом обширном значении этого слова. Появление Тальони на нашей сцене принесло невероятную пользу всему нашему балету, и в особенности нашим молодым танцовщицам".

При этом ее имя было окружено не только красивыми и возвышенными моментами, но и курьезами. Так, во время посещения Тальони петербургского театрального училища, ученицы обратили внимание на болезненную худобу балерины, на желтизну лица и мелкие морщинки на нем. Злые девочки мило лепетали ей: "Какая ты рожа, какая ты сморщенная!". А поскольку Тальони не владела русским, то радостно отвечала: "Спасибо, мои детки!".

Впрочем, прочие курьезы были менее грустными, скорее, "подобострастного" характера. Один купец сделал балерине ободья колес ее экипажа из чистого серебра, а группа офицеров, выкупившая вскладчину балетные туфли Тальони, с аппетитом съела их, предварительно нарезав на кусочки и полив соусом.

Петербургская карьера оказалась весьма удачной — ей платили куда больше, чем в Париже, у нее единственной было более одного бенефиса в год. Прощальное выступление Тальони в Петербурге состоялось 1 марта 1842 года. Тогда ее вызывали 18 раз!

Перед отъездом она распродала многие свои вещи: мебель, посуду, бронзовые изделия. Все это было мгновенно раскуплено: люди молили даже о старых башмаках. А император приказал установить в царской ложе бронзовую фигурку своей любимой балерины.

Последний раз Тальони вышла на сцену в 1844 году, в Париже. И это был закат.

Потом она обосновалась в своём палаццо на берегу романтичного озера Комо. Ей было тяжело переносить забвение.

Во время франко-прусской войны пришло известие о гибели сына. К счастью, оказалось, что он жив, хоть и тяжело ранен. А через год умер Филиппо Тальони, что стало для нее сокрушительным ударом.

В 1870-х годах в Лондоне она давала уроки танцев аристократам — например, обучала этой науке сына королевы Виктории принца Уэльского.

Тем не менее, свою жизнь Тальони доживала в бедности. Она умерла 22 апреля 1884 года, ровно за день до того, как ей должно было исполниться 80.