"Безошибочный инстинкт подталкивает нас к предположению, что любовь, согласно своему изначальному и совершенному смыслу, таит в себе более глубокое предназначение, чем физическое сотворение новой жизни".

Ницше называл ее самым умным человеком своего времени. Рильке ее боготворил. С Зигмундом Фрейдом их связывала двадцатипятилетняя дружба. Он посвятил ее в тайны психоанализа, и она стала практикующим психоаналитиком, когда ей было уже за 50. Она была одной из самых известных женщин своего времени. О ней говорили разное, ею восхищались и обвиняли в распутстве.

В СССР Лу Саломе мало кто интересовался. В СССР, как однажды было сказано, "не было секса". Книги Фрейда и Ницше в библиотеках стояли в спецхранах. О книге Лу Саломе "Эротика", много раз переизданной в Европе, мало кто знал, и очень жаль. Она о любви как об акте творчества. И среди прочего: "Два человека, мужчина и женщина, (…) достигают (…) единства и взаимопроникновения, которое парадоксальным образом оборачивается внутренней глубочайшей независимостью, повсеместной и вечной самостоятельностью".

Многим и самим по себе трудно быть "повсеместно и вечно" независимыми, не то, что в паре. Но Лу Саломе обладала в полной мере этим даром самостоятельности и независимости. А любовь всегда для нее была именно актом творчества.

Всю жизнь она стремилась в высоту, отталкивая от себя все "принудительное, подавляющее". Боролась с "предопределенностью", подвергая сомнению все, что, по мнению большинства, было несомненным. Те, с кем она связывала свою жизнь, либо взлетали вверх, либо разбивались, в прямом и переносном смысле, а иногда и то, и другое вместе. "Она порождала в них жажду творчества. Все ее мужчины нуждались в ней, но каждый, в конце концов, обнаруживал, что она не поддается, уклоняется от него", - вспоминал Пол Роазен.

Откуда берутся такие женщины? Как ни странно, из России. Лу Андреас Саломе родилась в Петербурге 12 февраля 1861 года. Отец - генерал Густав Саломе - был из авиньонских гугенотов. За участие в подавлении польского восстания 1830 года получил от Николая I дворянский титул. Мать Луиза, в девичестве Вильм, немецко-датского происхождения, была моложе отца на девятнадцать лет. Сама Лу, тогда еще просто Леля, была счастливейшей младшей сестренкой пятерых братьев, которые ее любили и баловали. В доме говорили по-французски и по-немецки, но Густав Саломе старался, чтобы дети знали русскую культуру и литературу, которую сам очень любил. Даже дружил с Лермонтовым!

Лу училась в немецкой школе и готовилась к конфирмации в евангелической-реформатской церкви. Но от конфирмации отказалась, потому что не доверяла пастору, который проповедовал в этой церкви. Это было неслыханным по своей дерзости первым серьезным несогласием и отказом делать то, что "положено". До этого были просто капризы: то запоет вместо молитвы, то чашку с молоком кинет в брата, правда, попадет в себя и обожжется… Леля с раннего возраста хорошо знала, чего она не хочет. Ей казались скучными "девичьи" занятия. Она не играла в куклы, не интересовалась новыми фасонами и не интересовалась мальчиками. Зачем? У нее рядом всегда было целых пять братьев! Счастливая рутина с семейными праздниками и воскресными походами в церковь была ей невыносима. Душа требовала иного. Она хотела учиться, мечтала о "глубоких серьезных познаниях". Она искала для себя духовного учителя. И нашла. Им оказался пастор Гийо, бывший в то время властителем умов всей просвещенной публики Петербурга. Леля написала ему письмо, которое оканчивалось словами: "Вы сумеете, господин пастор, вообразить себе ту отчаянную энергию, с какой человек устремляется к малейшему проблеску света…" Пастор был потрясен. Они стали встречаться тайно, но не для чего-либо, а только для занятий. Он учил ее философии, истории религий, голландскому языку. Он выслушивал ее, а ведь это едва ли не самое важное, что нужно семнадцатилетней девушке. Более того, она оказалась настолько хорошей ученицей, что стала писать ему проповеди! Как и следовало ожидать, пастор Гийо влюбился в нее. Занятия их приобретали все более странный характер. Сидя на коленях у Гийо, Леля много раз теряла сознание… Как честный человек, пастор хотел бросить свою семью и жениться на ней, но, сколько бы ни слушал свою ученицу, он не понимал до конца, с кем имеет дело, с каким характером, с какой личностью. Она любила его как Бога. Можно ли в данном случае говорить о какой-либо интимной близости?

Мать, узнавшая об их отношениях, была в ужасе… Выходом из этой щекотливой ситуации был только отъезд за границу. Поводом послужило и слабое здоровье Лели, частые обмороки. Но главным для Лели было все-таки желание учиться дальше...

Без указания вероисповедания получить загранпаспорт в то время было нельзя, а ведь Леля отказалась от конфирмации. Пастор пошел на подлог. Свидетельство о конфирмации он выпросил у своего знакомого голландского пастора и, используя знакомства в посольстве, помог Леле получить паспорт. В паспорте было написано Лу Саломе. Это имя дал ей Гийо. Пастор оставил ей не только имя, но и глубокий след в душе. Они будут переписываться всю жизнь.

Вскоре после отъезда в 1880 году в Цюрих, где Лу начала учиться, ее обмороки прекратились. Далее она едет в Рим. Здесь, в вечном городе, и начинаются приключения Лу Саломе. Сначала она попадает в салон Мальвиды фон Мейзенбух. Эта достойная, высокообразованная дама, поборница женских прав, дружившая с Вагнером, Герценом и Ницше, конечно же, приняла в свой дом удивительную девушку Лу Саломе. У Мальвиды она познакомилась с юношей Паулем Рее, философом, который, видимо, от невозможности употребить свою бешеную энергию в мирных творческих целях, превращался в азартного игрока. Лу сумела обуздать эту страсть. Они стали дружить, гулять вместе по Риму, их прогулки затягивались до утра. Они бесконечно вели философские разговоры. Отвергающий женитьбу и рождение детей, как нерациональные поступки, Рее, тем не менее, сделал предложение Лу. Она отказалась, но предложила жить вместе, создать некую коммуну для совместных занятий науками. Вскоре к ним захотел примкнуть и Ницше. Встреча их состоялась в весьма необычном месте, в заброшенной исповедальне св. Петра. Ницше, измученный своей странной болезнью (головные боли с потерей зрения), пишущий в перерывах между приступами, в лице Лу встретил человека, который умел слушать и слышать… Не прошло и двух месяцев, как и он сделал ей предложение, которое, конечно, тоже было отвергнуто, и предложена дружба. И вот Лу Саломе, Ницше и Пауль Рее начинают жить вместе, путешествуя, непрестанно беседуя и сочиняя. Профессор Будерман, у которого Лу училась в Цюрихе, успокоил негодующую мать Лу следующим письмом: "Она - женское существо очень необычного рода. Несмотря на детскую чистоту и искренность, у нее одновременно недетская, почти лишенная детских черт зрелость духа и самостоятельность воли…"

Вдохновленный ею Ницше пишет свою знаменитую книгу "Так говорил Заратустра". Тем не менее, жизнь этой троицы кипит нешуточными и вполне земными страстями. При любом раскладе, треугольник всегда не слишком устойчивая фигура. Друзья то и дело подозревают друг друга в неискренности и тайном романе с Лу. А тут еще и сестра Ницше, Элизабет, ненавидевшая Лу, написала ей письмо с обвинениями во всех смертных грехах. Тройственный союз распался.

Ницше не мог забыть Лу до конца своих дней. Через 18 лет он умер в сумасшедшем доме. Ре постигла не менее печальная участь, он погиб в горах при странных обстоятельствах, намекающих на самоубийство.

Первым и единственным законным мужем Лу Саломе стал Фридрих Карл Андреас, американо-персидского происхождения, преподаватель восточных языков в университете. Счастливым избранником его никак не назовешь. Все 43 года, что они прожили вместе, между ними не было интимной близости. Фридрих не раз пытался нарушить этот пункт их брачного договора, и даже совершал попытку суицида, но напрасно.

Зачем Лу нужен был этот брак? Возможно для того, чтобы сохранить свою свободу, как это ни парадоксально. Всем своим любовникам она говорила, что замужем и разводиться не собирается.

В возрасте 30 лет жизнь Лу Саломе меняется кардинально. Она, наконец, влюбляется не по-дружески и не по-философски, а совсем по-женски, и не в философа, а в политика, марксиста Георга Ледебура. Он был старше ее на 11 лет. И снова треугольник, раздираемый безумными страстями. Карл Андреас, узнав о совсем не платоническом увлечении своей супруги, снова совершил попытку самоубийства, Ледебур устраивал сцены ревности и требовал развода, но все это мало действовало на Лу. Она была значительно выше всех этих низменных страстей. Бросив мужа и любовника, она уехала в Париж…

Перечислить всех любивших Лу Андреас Саломе невозможно, да и нет смысла. Все истории были похожи, она умела видеть в людях какие-то недюжинные свойства и вытаскивала их, развивала. Ее глаза излучали теплый свет, от которого, словно драгоценные камни, начинали переливаться всеми гранями таланты. Но мужчины, все как один, чаще всего хотели поскорее приручить и присвоить себе Лу Саломе. Эти попытки тут же обращали ее в бегство.

"То, что мы любим, схоже со светом звезд, которые от нас так далеки, что их свет мы видим только после того, как они сами уже погасли. Мы любим потом нечто, что есть, и чего одновременно нет, но даже потом мы любим не зря… " Возможно, Станислав Лем думал о том же, когда писал свой "Солярис".

Талант раскрывать таланты, особый род любви, которым обладала Лу Саломе, ярче всего проявился в истории с Рильке.

В 1897 году в Мюнхене Лу Саломе стала получать по почте стихи анонимного автора… Вскоре оказалось, что их автор - Рене Мария Рильке, с которым они познакомились недавно в театре. Ему был 21 год, он был еще совсем неизвестным. Первое, что она сделала, - дала ему имя, нарекла мужественным Райнер. Она научила его браться за любую работу, потому что, как известно, это лучше "опустошающего ожидания, когда он только и делал, что осыпал себя напрасными упреками". Лучше быть "бродячим почтальоном", как шутили они.

Не каждая женщина способна вытащить поэта из полубезумия и трансформировать это безумие в творчество. Какое-то время это снова была жизнь втроем: она, Рильке и муж Андреас… Она научила его наслаждаться природой. Они гуляли босиком, чему, кстати, научил ее муж, кормили с рук косуль… Собственно, Лу Саломе подарила Райнеру то детство, которого он заслуживал и которого у него не было. Она дважды возила его в Россию, где они познакомились с Толстым и гостили у него в Ясной Поляне. Когда Рильке на вопрос "Чем вы занимаетесь?", ответил: "Пишу стихи", великий русский писатель гневно отчитал поэта за бессмысленное употребление жизни. Тем не менее, Рильке выучил русский, в том числе и за то, что им разговаривал Толстой. Хотел переводить русскую литературу… Русский язык стал языком переписки Лу Саломе и Рильке, после того как они расстались в 1901 году. Они переписывались до самой смерти Рильке в 1926г.

Лу безжалостно прощалась со всеми своими возлюбленными. Возможно, она отдавала им слишком много своих сил. Силы нужно было восполнять. Она нуждалась в уединении, любила спрятаться, забиться куда-то в глушь даже в самый разгар отношений. Мало кто мог это вынести. Рильке не вынес. Лу объясняла, что для творчества ему нужно перестать зависеть от нее.

В "Последнем письме" она вполне по-женски предостерегает его и от другого женского крыла, под которое он мог бы спрятаться. Кроме того, намекая на его психическую неуравновешенность, советует не брать на себя ответственность за других. Она была права, со своей женой Кларой Вестхофф Рильке не прожил и года.

В 1911 году Лу Саломе встретилась с Фрейдом, и началась новая эра в ее жизни, эра психоанализа. Но это была бы не Лу Саломе, если бы стала просто хорошей ученицей, которая боготворит своего мэтра. Она училась и у Адлера, противника теории Фрейда. Тут, конечно, возникли интриги, обиды, ревность и прочие эмоциональные проявления, которые Фрейд умел так хорошо объяснять… Что же в итоге? Лу Андреас блестяще овладела психоанализом и открыла свою частную практику. Желающих разобраться в своих фобиях и комплексах было хоть отбавляй. Умение слушать и слышать пригодилось ей как никогда. Она писала в письме к Фрейду: "Внутри психоанализа возможно тепло"… Ее бывшие пациенты вспоминают встречи с ней как наиважнейшее событие в жизни. Доктор Отто Брунс из Кенигсберга приглашает ее в свою клинику прочитать курс лекций о психоанализе. В течение полугода Лу работала с пациентами и врачами, не зная отдыха. Моральное удовлетворение было огромным, даже несмотря на то, что ее гонорар, довольно приличный по тем временам, почти полностью обнулился в связи с реформой марки.

В последние годы Лу Саломе с мужем Карлом Андреасом жили вместе и, наконец, вдвоем. Геттинген, где они поселились, чем-то напоминал ей Россию. Там было все, о чем она мечтала: и запущенный сад, и липа под окном, и шкуры на полу, и стены, обитые голубым шелком. Большой крепко сбитый стол, прекрасная библиотека. Что еще нужно для счастья? Их отношения с мужем раскрылись по-новому. За долгие годы разлук и странной жизни при свидетелях им было о чем поговорить наедине… "Так долговечно только подлинное", - говорил ей Фрейд.

Однако это продлилось не так долго. В 1930 году Карл Андреас умирает. Ему было 84 года. Фрейд волнуется, как она будет теперь одна. Но она не будет одна. До конца дней за ней будет ухаживать внебрачная дочь Карла Андреаса, Мария, которую Лу Саломе удочерит в 1933 году. Фашисты объявят психоанализ "еврейской порнографией", и Лу Саломе прекратит свою практику. Тем не менее, у нее останется круг почитателей. Один из ее пациентов, Эрнст Пфайфер, мало помалу запишет ее воспоминания, которые в буквальном переводе называются "Отраженное возвращение в мою жизнь".

А на прощание перед смертью (5 февраля 1937 года) она скажет одну из самых загадочных своих фраз: "На самом деле всю свою жизнь я работала и только работала. Зачем?"

Сейчас уже понятно, зачем. Она была одной из тех, кто бежал впереди своего времени и все, что она наработала, уже пригодилось. А до чего-то, как знать, мы просто еще не доросли…