День 2 сентября      

Долгое время у этого человека даже не было своего имени — в открытой печати он именовался профессором Г.В. Петровичем. Лишь немногие знали, что под этим именем скрывается главный конструктор ракетных двигателей Валентин Петрович Глушко. Вокруг этого человека еще при жизни складывались легенды, некоторые из них бытуют и поныне.

12 марта нынешнего года немецкая газета Frankfurter Rundschau опубликовала статью «Трагедия покорителя космоса», автор которой попытался ответить на вопрос, кто виноват в срыве советской Лунной программы. Как утверждает издание, детальные планы пилотируемого полета на Луну разработал Сергей Королев уже к июню 1960 года, но лишь в 1963 году ЦК КПСС дал зеленый свет Лунной программе. Однако конструктор двигательных установок Валентин Глушко препятствовал реализации программы, так как был враждебно настроен по отношению к Королеву, — по словам автора статьи, «из-за доноса Глушко в 1938 году во время сталинских репрессий Королев был осужден как враг народа». Это, по мнению издания, и предопределило неудачу советской Лунной программы.

Но если вспомнить известный фильм «Укрощение огня», то там Королев, которого сыграл Кирилл Лавров, и Глушко, роль которого исполнил Игорь Горбачев, работают рука об руку и в трудную минуту поддерживают друг друга. Так что же, выходит, в фильме все неправда?

Германский шпион

Валентин Петрович Глушко родился 2 сентября 1908 в Одессе в довольно состоятельной семье. В 1919 году он был зачислен в реальное училище имени св. Павла, позже переименованное в IV Профтехшколу.

Валентин Петрович вспоминал: «Весной 1921 года я прочел «Из пушки на Луну», а затем «Вокруг Луны». Эти произведения Жюля Верна меня потрясли. Во время их чтения захватывало дыхание, сердце колотилось, я был как в угаре и был счастлив. Стало ясно, что осуществлению этих чудесных полетов я должен посвятить всю жизнь без остатка». Однако этому мешало то, что юноша учился в консерватории по классу скрипки.

Впрочем, скрипку скоро украли, и уже ничто не препятствовало Глушко посвятить себя космонавтике. «В те годы, — рассказывал он, — я ходил в шинели и сапогах. Надев высокую отцовскую папаху, чтобы казаться больше ростом, я отправился в обсерваторию». Тогда же Валентин Глушко написал К. Циолковскому, тот ответил, и переписка между ними продолжалась много лет.

Юноша был настолько увлечен межпланетными путешествиями, что даже написал книгу «Проблемы эксплуатации планет». В ней было две части: «О будущем Земли» и «О будущем человечества». Однако издать ее не удалось. Спустя почти полвека академик Глушко рассказывал: «Совершенно случайно рукопись сохранилась, и я ее прочел. При этом испытал чувство глубокой благодарности к Госиздату за то, что он не издал эту книгу».

После окончания профтехшколы Валентин Глушко по путевке Наркомпроса УССР поступил на физико-математический факультет Ленинградского университета. «Мой живейший интерес к великому делу межпланетных сообщений не угас, — писал он Циолковскому в январе 1927 года. — Питаю надежду довести начатое Вами дело до конца».

В мае 1929 года Глушко был зачислен в штат Газодинамической лаборатории (ГДЛ) в должности руководителя группы по разработке жидкостных ракетных двигателей. «Перед нами, — вспоминал Валентин Петрович, — лежали в полном смысле слова чистые листы бумаги и неизвестное». Работа к тому же была опасной. Однажды, когда Глушко с сотрудником проводили очередное испытание, произошел взрыв. «Стояла холодная осень, — рассказывал Глушко, — мы были в меховых шапках, и это нас спасло». В январе 1933 года он познакомился с Королевым, который приехал в Ленинград вместе с Ф. Цандером. «В ГДЛ нас привлекали моторы конструкции В. Глушко, — вспоминал Королев. — Вот так на моем первом ракетоплане РП-318 был установлен его двигатель».

В сентябре 1933 года приказом заместителя наркома обороны Тухачевского в Москве был создан Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), на фронтоне которого красовалась вывеска «Всесоюзный институт сельскохозяйственного машиностроения». Королев занял пост заместителя начальника РНИИ, а Глушко — должность руководителя сектора реактивных двигателей. Вскоре Королев начал активно интриговать против директора института Ивана Клейменова, в связи с чем был переведен на должность руководителя отдела крылатых ракет. Заместителем директора был назначен Георгий Лангемак, с которым Глушко тесно сотрудничал. В 1935 году вышла в свет их книга «Ракеты: их устройство и применение».

1 ноября 1937 года Клейменов и Лангемак были арестованы по обвинению в шпионаже. 14 ноября Лангемак подал заявление на имя наркома внутренних дел Ежова, в котором назвал сообщников по «антисоветской организации» — Клейменова, Глушко и Королева.

Валентин Петрович был арестован в марте 1938 года. После многочасовых избиений он подписал признание в преступном сговоре с Клейменовым и Лангемаком: «Я являюсь участником антисоветской организации в оборонной промышленности, по заданиям которой проводил вредительскую подрывную работу. Кроме того, я занимался шпионской работой в пользу Германии». В июне был арестован Королев — эта цепь событий до сих пор служит основой для обвинений Глушко в малодушии. Однако профессор Л. Стернин, тщательно изучивший архивные материалы, сделал заключение: «Глушко не оговорил Королева, не назвал его своим сообщником». Что касается Клейменова и Лангемака, то они были расстреляны еще в январе 1938 года.

«Луну американцам не отдавать!»

Подписав признание, Глушко направил прокурору СССР Вышинскому письмо: «Прошу вашего распоряжения о пересмотре моего дела, поручив его новому следствию, так как форма допроса, которому я подвергся, носила характер морального и физического принуждения, в результате чего мною были даны показания, не отвечающие действительности». Тем не менее 15 августа 1939 года особое совещание при народном комиссаре внутренних дел СССР вынесло постановление: «Глушко Валентина Петровича за участие в контрреволюционной организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на восемь лет». Однако в лагере ему побывать не довелось — сначала Валентин Петрович работал в конструкторской группе спецотдела НКВД в Тушино, а затем его сделали главным конструктором ракетных ускорителей в казанской «шарашке». Туда он в конце 1942 года перетащил Королева, который также получил восемь лет.

В июле 1944 года за успехи в создании ускорителей группа конструкторов, включая Глушко и Королева, была освобождена из заключения со снятием судимости. Многие из них вскоре были награждены орденами: Глушко получил орден Трудового Красного Знамени, а Королев — орден «Знак Почета». Дальше их дороги разошлись. В июле 1946 года на базе авиазавода в Химках было создано ОКБ-456, главным конструктором которого стал Глушко. Королева назначили главным конструктором баллистических ракет НИИ-88 в подмосковных Подлипках. Казалось, эти люди, столь не похожие друг на друга, не найдут общий язык. Ученый и публицист Ю. Окунев писал о них: «Валентин Глушко — интеллектуал с аристократическими манерами, знаток и ценитель музыки и живописи, всегда безукоризненно и элегантно одетый. Он подчас бывал высокомерным, но никогда — непристойно грубым или некорректным. Сергей Королев не обладал и долей глушковской интеллигентности и аристократизма. В отношениях с людьми он часто допускал грубость и откровенное хамство, но в нем были артистизм и полководческий талант, которых не хватало Глушко. Несмотря на внешнюю непохожесть, Королев и Глушко были одинаково жесткими и беспощадными начальниками. Они могли морально уничтожить человека, изгнать его из космонавтики, лишить будущего, однако Глушко делал это с холодным взглядом и безжалостной логикой, а Королев — с грубой бранью. Оба были абсолютно самодостаточными, не терпели конкурентов и не нуждались в друзьях».

Однако в 50-х годах Королев и Глушко работали на редкость слаженно, в результате чего достигли немалых успехов. В 1956 году они одновременно были удостоены звания Героя Социалистического Труда за создание первой межконтинентальной баллистической ракеты, а в 1958 году были избраны действительными членами Академии наук СССР. В июне 1961 года Королев и Глушко вновь получили звезды Героев за полет Юрия Гагарина. Космический корабль «Восток» был оснащен двигателями Валентина Глушко. Позже он вспоминал: «В тот день, 12 апреля 1961 года, когда Юра полетел, я был счастлив».

То есть старыми обидами и личными качествами Королева и Глушко нельзя объяснить размолвку, которая произошла между ними в начале 60-х годов. В чем же была причина? Известно, что 25 мая 1961 года президент США Джон Кеннеди, выступая в конгрессе, сформулировал в качестве национальной задачи высадку американских астронавтов на Луну. В ответ ЦК КПСС принял постановление, в котором высадка космонавтов на Луну была объявлена приоритетной целью советской космической программы. Рассказывают, что Хрущев заявил: «Луну американцам не отдавать! Сколько надо средств, столько и найдем».

К юбилею революции

Однако это постановление было принято лишь в августе 1964 года. Почему же так долго раскачивались? Во-первых, далеко не все поддерживали проект. Валентин Петрович считал, что высадка на Луну — пропагандистская затея, не имеющая смысла. Вместо этого, по его мнению, следовало приступить к созданию большой орбитальной станции. Это была мечта его молодости — еще в 1926 году он опубликовал статью «Станция вне Земли». В 1952 году Глушко даже отправил Королеву глобус с надписью: «Шлю тебе этот шарик, Сергей, с глубокой надеждой, что нам с тобой доведется своими глазами увидеть живую Землю такой же величины». Королев, кстати, тоже был увлечен идеей создания орбитальной станции, но в какой-то момент решил все отложить ради лунного проекта. Видимо, Королев опасался, что если он не возьмется за проект, то его уведет из-под носа хитрый В. Челомей.

Во-вторых, задача высадки космонавтов на Луну была чрезвычайно сложной, а решать ее надо было в авральном режиме — члены политбюро намекали на то, что лунный проект желательно осуществить к 50-летию Октябрьской революции, то есть к ноябрю 1967 года. Королев чуть ли не в приказном порядке обязал Глушко сделать для его лунной ракеты-носителя Н1 кислородно-керосиновый двигатель. Валентин Петрович возмутился, что с ним разговаривали как с мальчишкой, и обратил внимание Королева на то, что, прежде чем браться за лунный проект, следовало посоветоваться со специалистами, так как в столь сжатые сроки создать этот двигатель нереально. Видимо, разговор между главными конструкторами шел на повышенных тонах, так как Глушко даже после смерти Королева не мог успокоиться. В 1968 году, беседуя с журналистом Я. Головановым, он вдруг сорвался: «Что вы все — Королев, Королев?.. А что такое Королев? Это тонкостенная металлическая труба. Я ставлю внутрь свои двигатели, академик Н. Пилюгин свои приборы, академик В. Бармин строит ей старт, и она летит».

Рассказывают, что, приехав после разговора с Королевым в свое ОКБ, Глушко собрал совещание. Говорил тихо, между фразами были длинные паузы. Глушко сообщил, что работа с ОКБ Королева прекращается, закончив фразой: «Это очень плохо для обоих ОКБ — нашего и королевского, а главное — для всего нашего отечества». Так оно и случилось. Четыре запуска ракеты-носителя Н1 с двигателями, разработанными в КБ Н. Кузнецова, оказались неудачными, после чего в 1974 году все работы по Лунной программе были свернуты. Что касается американцев, то они все же установили на Луне свои флажки, затратив на это $19,4 млрд.

В мае 1974 года Глушко был назначен директором и генеральным конструктором НПО «Энергия», в состав которого вошло бывшее ОКБ Королева (его преемник В. Мишин был освобожден от должности). Казалось, мечта Глушко о создании орбитальной станции близка как никогда. Правда, для этого требовалось создать последовательный ряд тяжелых и сверхтяжелых РЛА (ракетных летательных аппаратов) из унифицированных блоков. Но вскоре НПО «Энергия» было назначено головным предприятием по программе «Энергия» — «Буран». Проект создания РЛА пришлось отложить, но станцию «Мир» Глушко, хоть и при помощи челомеевских ракет, запустил на орбиту. А вот до первого и единственного полета «Бурана» Валентин Петрович не дожил.

Глушко скончался 10 января 1989 года. Незадолго до смерти он попросил, чтобы его тело кремировали, а пепел, если представится возможность, отправили в космос на Марс или Венеру. Тогдашнее руководство СССР расценило это как неуместную шутку — урну с прахом великого конструктора захоронили на Новодевичьем кладбище. На гранитном надгробии В.П. Глушко изображено последнее великое творение советской космонавтики — извергающая огненные факелы ракета-носитель «Энергия» с орбитальным кораблем «Буран».

К сожалению, Владимир Петрович не успел сделать все, о чем мечтал, однако был благодарен судьбе за то, что она подсказала ему верный путь. «Счастлив тот, — писал он, — кто нашел свое призвание, способное поглотить все его помыслы и стремления. Дважды счастлив, кто нашел призвание еще в отроческие годы. Мне выпало это счастье».

ЕВГЕНИЙ КНЯГИНИН
Первая крымская N 467, 22 МАРТА/28 МАРТА 2013

День 2 сентября