Она снялась в фильме, перевернувшем мировой кинематограф. И в одной из лучших экранизаций классической литературы. Она познала годы и даже десятилетия забвения. Наверное, судьба обошлась с ней слишком сурово. Сегодня, оглядываясь на свою жизнь, гранд-дама большого экрана старается относиться ко всему с оптимизмом: "Зрительская любовь по сей день греет меня. Ко мне подходят на улице, благодарят, преподносят цветы, помидоры, булочки… Нет, что ни говори, я – счастливый человек".

Татьяна Самойлова родилась 4 мая 1934 года в Ленинграде. Её отцом был популярнейший актёр Евгений Самойлов, красавец-мужчина, игравший бравых офицеров. Мама работала инженером, но была творчески одарённой личностью, влюблённой в театр. Девочка ещё не пошла в школу, как началась война. В эвакуации Таня переболела всеми существующими детскими болезнями – корью, тифом, дифтерией. Лекарств не хватало, и жизнь будущей актрисы не раз висела на волоске.

После войны семья перебралась в Москву. Несмотря на слабое здоровье, Татьяна великолепно танцевала, её даже звала в студию Большого театра Майя Плисецкая, но Самойлова предпочла пойти по стопам отца и поступила в Щукинское училище. Там бойкая весёлая девчушка с раскосыми глазами и вздёрнутым носиком в одночасье покорила самого статного и импозантного студента – Василия Ланового. Это был головокружительный роман, благородный и трогательный – до самой свадьбы суженые хранили целомудрие.

В 1956 году режиссёр Михаил Калатозов пригласил Самойлову на съёмки фильма "Летят журавли". Тогда же Татьяна узнала, что беременна. И решила, что детей они с мужем ещё народят, а пока что надо сосредоточиться на карьере. Лановой категорически возражал, но Самойлова всё-таки сделала подпольный аборт, причём выяснилось, что она ожидала двойню. Сразу же обострились хронические заболевания, а на съёмках "Журавлей" Татьяна вдобавок подхватила туберкулёз, и играть ей пришлось на уколах.

Но как она играла! Раскрепощёно, вдохновенно, с азартом, с чертовщинкой, и – чувственно, глубоко, не по-юношески зрело, пропустив трагизм фильма через каждый свой нерв.

Годом позже лента вышла на экраны, и критики тотчас же разнесли её в пух и прах. Их возмущало, что у актрисы "несоветская" внешность, что комсомолка Вероника ходит босиком и с распущенными волосами, что она вульгарна и бесстыдна, что не дождавшись ушедшего на фронт жениха, выскочила замуж… Наш тогдашний главный "искусствовед" Никита Хрущёв, посмотрев "Журавлей", обозвал героиню Самойловой шлюхой, а это означало приговор. Но фильм уже был заявлен в официальную программу Каннского фестиваля, и съёмочную группу, скрепя сердце, отпустили во Францию.

Канны потрясли Татьяну – фешенебельные отели, белоснежные яхты, дорогие лимузины, прилавки магазинов ломятся от диковинных товаров, элегантные актёры-мужчины норовят поцеловать ручку, ну а актрисы в изысканных туалетах – просто феи из волшебной сказки! Татьяна на удивление быстро освоилась в этом буржуазном раю и общалась с заморскими коллегами на равных.

Накануне дня подведения итогов Самойлова познакомилась с Пабло Пикассо. Прославленный мэтр, питавший слабость к русским женщинам, воскликнул: "Завтра вы станете знаменитой!". Так и случилось. Фильм "Летят журавли" получил три награды: "Золотую пальмовую ветвь", приз за лучшую операторскую работу и приз Татьяне Самойловой за лучшую женскую роль. Кстати, пока что это высшее достижение нашего кинематографа на самом престижном мировом киносмотре.

Западные продюсеры упрашивали Самойлову остаться, перед ней распахивались двери ведущих киностудий Европы и США, но, воспитанная в духе патриотизма, а может, просто испугавшись, актриса от столь заманчивых предложений решительно отказалась.

Возвращение на родину для Татьяны не стало триумфальным. Её следующий фильм "Неотправленное письмо", поставленный всё тем же Калатозовым, успеха не снискал. На какое-то время Самойлову сделали "экспортной актрисой" - она снималась в Италии и Венгрии, но до уровня "Журавлей" те международные проекты явно не дотягивали, хотя и принесли Татьяне немалые материальные дивиденды – она гоняла по Москве на новёхоньком "Опеле", что в те годы считалось сумасшедшей роскошью.

Но никакой "Опель" не мог заменить Самойловой личного счастья. От неё ушёл муж, любимый Вася. Родить от него ребёнка ей так и не удалось… Из тяжёлой депрессии актрису вытащил режиссёр Александр Зархи, предложив сыграть Анну Каренину. И Татьяна с жаром принялась репетировать.

Ещё до съёмок неугомонные критики опять начали намекать на "неправильную" внешность Самойловой, кто-то даже накляузничал, что она преклоняется перед иностранщиной. Как же можно доверить этой аморальной выскочке один из самых ярких и сложных женских образов русской литературы? Оказалось, можно и нужно – Каренину играли многие отечественные и зарубежные актрисы и до, и после Самойловой, но её Анна по праву считается эталонной.

Зрители по достоинству оценили горделивую поступь и аристократические манеры толстовской героини, её чарующие карие глаза, то бархатные и лучистые, то горящие безудержной страстью, то полные горечи и отчаяния.

Фильм стал одним из главных кинособытий 1967 года и собрал внушительную кассу по всему миру. О Самойловой вновь заговорили на Западе, но и на этот раз она предпочла жить и работать в Стране Советов - стране, которая в очередной раз её недооценила.

Помимо выдающейся режиссуры и блистательной игры Самойловой, в фильме крылась дополнительная интрига – роль Вронского исполнял не кто-нибудь, а Лановой. Актёры так убедительно выглядели в мелодраматических сценах, что зрители подумали: бывшие супруги решили воссоединиться. Но нет – вне съёмочной площадки они не общались, да и сейчас, встречаясь у общих друзей, Самойлова и Лановой садятся на противоположные концы стола и отворачиваются друг от друга. Хотя… такая подчёркнутая холодность и индифферентность скорее говорит о том, что чувство не угасло. Во всяком случае, Самойлова со своей стороны не раз признавалась, что не хотела разрывать отношения с Лановым.

Вторым мужем Татьяны стал писатель и кинодраматург Валерий Осипов, но у супругов была несовместимость по группе крови – выкидыши происходили один за другим, а ведь Татьяна, чей возраст неумолимо приближался к зениту, торопилась стать матерью. Ребёнка ей подарил следующий муж, цирковой администратор Эдуард Мошкович – он был намного младше Самойловой и считал, что она обязана его содержать. Вскоре они расстались.

Больше интересных ролей у неё не было. С середины 70-х Самойлову перестали снимать, и она жила на сборы от гастрольных концертов. Вновь актрисе пришлось выбирать между профессией и личной жизнью, и вновь работа помешала семейному счастью – четвёртый брак тоже оказался неудачным, мужчины не выдерживали её постоянных отъездов, сына Митю даже пришлось на время пристроить в интернат. После распада СССР и краха советской киноиндустрии Самойлова пополнила список невостребованных ветеранов.

В новом столетии она снялась в нескольких фильмах и телесериалах (самый известный – "Московская сага"), но роли ей отводили столь крошечные и незначительные, что даже самые преданные поклонники не всегда её замечали. Поползли слухи: одна из главных "звёзд" минувшей эпохи неизлечимо больна, спилась, помутилась рассудком, пыталась покончить с собой, прозябает в страшной нищете и одиночестве. Конечно, как и большинство пожилых людей, Татьяна Евгеньевна часто испытывает недомогание и обращается к врачам. Актёрская пенсия ненамного выше среднестатистической, но в нашем царстве-государстве к людям, которые некогда прославили нацию на весь мир, принято относиться без должного почёта. Единственный сын Дмитрий, ныне преуспевающий хирург, эмигрировал в США и с матерью общается редко и неохотно. Но Самойлову не забывают – в 2007 году она приезжала в Канны на юбилей "Журавлей", а недавно гостила в телепрограмме Леонида Парфёнова "Какие наши годы".

Она сыграла две великие роли. Она так и не сумела создать большую и крепкую семью. Через полвека она пронесла в сердце любовь к человеку, с которым так не хотела расставаться.

Но она, женщина сильная и волевая, с младых ногтей взяла за правило не жаловаться – никому, никогда, ни на что. Её жизнь, полная взлётов и падений, сложилась так, как сложилась.

И если очень-очень захотеть, то увидишь, как над Москвой, курлыча и увлекая за собой, пролетает журавлиный клин. А по предрассветной мостовой всегда будет кружиться в вальсе Белка-Вероника, босоногая девчонка с раскосыми глазами и вздёрнутым носиком, дерзкая, мечтательная, влюблённая.