Первая роль в кино Олега Борисова стала самой удачной, в отличие от театра

8 ноября исполнилось 80 лет со дня рождения Олега Борисова — актера театра и кино. И хотя большую часть жизни он прожил в России, его творческая биография начиналась в Киеве, в Театре русской драмы. Именно здесь он сыграл свои первые роли, и именно с Киевом всегда были связаны его самые лучшие воспоминания. Одним из тех, кто вместе начинал с Борисовым, был Николай Рушковский, народный артист Украины, актер Русской драмы, который поделился своими воспоминаниями о тех годах.

"С Олегом Борисовым мы познакомились еще до того, как он пришел в Театр русской драмы. Случилось это тогда, когда я поступал в школу-студию МХАТ. Он в то время был уже студентом первого курса, а у нас в студии, как правило, всегда студенты второго курса помогали на вступительных экзаменах. Я не помню, что именно, но он учил меня, как надо читать. Он был еще молоденький. Мне было тогда 23, а ему — 19. Я очень хорошо запомнил его курс, потому что на этом курсе училась Изабелла — моя будущая жена. В отличие от нашего их курс был более молодой. У нас только две девочки были со школьной скамьи, остальные — кто из армии, кто лениградцы-блокадники, некоторые из других вузов. Это был 1948 год…

Я так и не знаю, почему по окончании учебы Борисов не был приглашен во МХАТ. Ведь он был один из наиболее заметных ребят на своем курсе. Я оговорюсь. На днях смотрел программу по российскому каналу об Олеге. Но там прозвучали странные реплики. Мол, Борисова не взяли в Художественный театр, поскольку его место занял сын какого-то режиссера. И это было первой неправдой. Я хорошо помню то время: когда его курс оканчивал студию, в Москве как раз проходили Дни украинской культуры. На сцене Художественного театра играл Театр Леси Украинки. Выпускники студии показывали отрывки Константину Хохлову, Владимиру Нелли и директору театра Виктору Гонтарю. Тогда-то в украинский театр и были приглашены Валентина Николаева (после она стала женой Кирилла Лаврова и уехала в Петербург), моя жена, Лев Брянцев, Женя Конюшков и Олег Борисов. Пять выпускников, которые сразу пришли в этот театр. Это был 1951 год.

И второе, что меня смутило в этой программе, — гости рассказывали, что Олега в Русской драме травили, а если и не травили, то создавали для него неблагоприятную обстановку.

Во-первых, я не могу вспомнить ни одного случая, когда бы проявлялся его плохой, как многие любят повторять, характер. Мол, с режиссерами он ругался. Был один случай, когда его понесло, — он не очень корректно высказался по поводу партнера, и его перевели во второй состав.

…Олег не сразу стал интересен как человек, он был всегда закрытым для других — это бесспорно. Я, например, не знал, что он до этого учился в каком-то другом институте и изучал восточные языки. В чем была причина его замкнутости, не знаю. Хотя я и сам был из семьи, где тоже не все рассказывали. Правда, тогда это было вполне естественно. Наш театр, по-моему, принял его с распростертыми объятиями, и хотя он был молоденьким, довольно быстро и заметно вошел в репертуар театра. Помню его во "Врагах", где он играл солдата. Этой ролью он заявил о себе как о характерном артисте. Затем был спектакль "Весна в Москве", который в течение четырех месяцев прошел более 50 раз. После появилась драматургия Виктора Розова, и сразу же с постановки "В добрый час!" Олег стал кумиром города, кумиром молодежи. Создавалось впечатление, что эта роль была написана как будто специально под него. Розовские мальчишки "В дне свадьбы" и в других спектаклях были его героями. Но, видимо, это была одна из тех причин, которая его потом тяготила. Почему? Потому что это было одно и то же, а он со временем вырос. Кроме этого, одна из главных ролей — в "Океане", второй пилот в "Четвертом". Мы в ту пору играли по 20 спектаклей в месяц. Здесь была такая особенность, которая бывает не в каждом театре. Группа молодых актеров — Борисов, Шестопалов и я, Мажуга и Филимонов — работали из премьеры в премьеру — по три-четыре премьеры в год. Позже я узнал, что наши ведущие режиссеры Соколов и Нелли раскладывали "пасьянс", чтобы мы — молодые актеры — не повторялись в репертуаре. И играть нам давали сполна: за первые десять лет я сыграл в более чем 40 премьерах. Но вместе с тем, памятуя Станиславского, мы играли, к примеру, сегодня Гамлета, а завтра — статиста, но и в качестве статиста — ты артист. То есть мы были задействованы не только в главных, но и во второстепенных ролях — иногда твое участие в спектакле заключалось в проходе через сцену, без слов.

…А вот постановку "Дни Турбиных", которую ставил Леонид Варпаховский, закрыли. Причин этому было много. Борисов репетировал Лариосика. Спектакль уже значился в репертуаре перед нашими московскими гастролями, это был 1956-й или 1958 год. И вдруг за день или два все летит! Потом был устроен просмотр, причем Варпаховский очень корректно подошел к Булгакову — он выкинул все петлюровские сцены. Но нам "инкриминировали", что белогвардейцы слишком благородны. Кстати, именно Варпаховский однажды сказал Борисову: "Олег, я знаю, в чем ваша беда — у вас "зажатые" глаза".

Но возвращаюсь к тем годам… Тогда как раз Олег снялся в фильме "За двумя зайцами". Накануне ноябрьских праздников, когда не только был сверстан, но и продан весь репертуар театра, 30 октября вдруг выясняется, что 1 ноября Олег должен уезжать с киноделегацией в Польшу. А он задействован в четырех спектаклях, и дирекция была не в курсе. Естественно, разразился скандал. В общем-то, теперь я понимаю — он стал жертвой бюрократического безразличия, которое существовало и при советской власти, и сейчас. В те годы, правда, в меньшей мере, поскольку, в отличие от сегодняшних руководителей, тогда все же ходили в театр. И мы, молодые артисты, обратились в ЦК, нас благосклонно выслушали и даже посочувствовали. Но Борисова пришлось срочно заменять другим актером…

Все равно я не могу сказать, что Олега в чем-то ущемляли. Оправданные или не оправданные амбиции для талантливого человека — это вещь очень условная.

Мне неизвестны все сложности его взаимоотношений с руководством. Но нам, коллегам, Олег после ничего не объяснял. Наш тогдашний директор Леонид Куропатенко очень не хотел его отпускать. Он уговорил Борисова, и тот остался в труппе. Причем "ущемления" его как актера даже не ощущалось — его оставили на главных ролях. Но прошло немного времени, и Олег все-таки уехал… Я знаю, что еще до этого инцидента Борисов показывался в Художественном театре, когда там искали актера на роль Хлестакова. В то время главным режиссером МХАТ был Михаил Кедров. Он долго "копал", кто такой Борисов, и не взял его. Скорее всего, Олег уже подумывал о том, чтобы уйти, тем более что Художественный театр был для него родным. После ухода из Русской драмы первый год Борисов работал в Театре Пушкина, даже сыграл что-то, но не сработался с Ровенским, принял приглашение Товстоногова и ушел к нему.

Согласен, характер у Олега был сложный. Кстати, в БДТ был случай, о котором уже никто не вспоминает. Борисов на одном из собраний высказался о Кирилле Лаврове так, как он мог позволить себе говорить о ком-то здесь, в Русской драме. После чего Георгий Александрович об Олеге "забыл" на долгих три года — Борисов дублировал Юрского, Рецептора, играл вторые роли. Правда, в это время, видимо благодаря своей супруге, он активно снимался. Все изменилось, когда стали репетировать спектакль "Генрих IV", в котором Рецептор играл Генриха. Товстоногов был не удовлетворен его игрой. Режиссер спектакля Юрий Аксенов предложил попробовать Борисова. На протяжении нескольких месяцев они репетировали, после чего Аксенов резюмировал: Борисов готов. Олег показал роль Товстоногову и вошел в этот спектакль, вернувшись, таким образом на первые роли. Но спустя время у него произошел конфликт с Товстоноговым. Уж не знаю, что там случилось, но он ушел во МХАТ… Олег Ефремов, который руководил тогда театром, был тоже неоднозначным человеком. Борисов был недоволен, что за три года сыграл только три роли. Но, тем не менее, как он играл в "Вишневом саду"!!! Понимаете, эти жизненные коллизии… Они его питали, у него был великий счет жизни, который он претворял в своей работе. Я видел его Павла I в Театре Советской Армии — это был Борисов уже другого уровня! Это был уже зрелый артист и мудрый человек.

…Артист он был, конечно, от Бога, а те испытания, которые выпали на его долю, сделали его в итоге личностью".