В свои 76 лет Александр Анатольевич Ширвиндт ведет очень активный образ жизни. Застать его дома практически невозможно, но корреспондентам "Только звезды" артист уделил время…

- Александр Анатольевич, как понимаем, основное время у вас отнимает руководство Театром сатиры?

– Да! В сентябре отметили юбилей нашей замечательной артистки Веры Васильевой. Ей исполнилось 85 лет, но выглядит она на 42! Поэтому может позволить себе не скрывать свой возраст. Я рад, что юбилейный вечер получился не дежурным. Больше всего артистку порадовало, что она успела сменить пять нарядов. Это же самое главное для женщины! (Смеется.) Ну, а впереди юбилей другой нашей замечательной артистки – Ольги Аросевой. Сейчас принимаю активное участие в подготовке юбилейного вечера. Знаете, главное – не поздравлять человека неподъемными хрустальными вазами и дежурными речами! Если уж поздравлять, то с душой…

– Почему вас сейчас не увидишь в кино? Неужели совсем нет предложений?

– Да нет, предложений как раз много, но материал – недостойный внимания. В сериалах сниматься я не мечтаю. А в рекламе тем более. Иногда, правда, за какую-то ерунду, минуту позора, предлагают огромные деньги – пятьдесят тысяч евро, например… Поневоле задумаешься. Но потом я все равно говорю твердое: «Нет!» Вообще, раньше было интересно сниматься в кино из-за партнеров. Например, фильм «Самая обаятельная и привлекательная» вспоминается мне по прекрасному союзу с Татьяной Васильевой и Ириной Муравьевой.

– Вам постоянно давали роли бабников. И поэтому народ думает, что вы и в жизни такой… Между тем вы живете с одной женой уже 50 лет, примерный семьянин…

– Ну, скажете тоже! Примерный… (Смеется.) Играл я бабников и повес, потому что в советском кино всегда так было. К человеку прилипал «типаж», и он становился его заложником. Например, Борис Андреев, Михаил Ульянов – это передовики, стахановцы, герои. Иннокентий Смоктуновский, Алексей Баталов – интеллектуалы, интеллигенты… Ну, а таким, как я, оставалось играть «мужа Сусанны».

– В чем все-таки секрет вашего крепкого брака?

– Может быть, в том, что занятия у нас с женой разные. Она – архитектор, работала в строительстве. И ее слабо интересуют мои творческие занятия. Она может даже затрудниться ответить, в каком театре я работаю. Шучу, конечно. В общем, не задает мне вопросов: как прошел спектакль, что вы сейчас репетируете? И наверное, это хорошо.

– А в жизни своего сына, Михаила Ширвиндта, вы насколько активное участие принимаете?

– Ну, сынку-то уже 53 года! Тем не менее, поскольку он мой сын, я, конечно, интересуюсь всем, что с ним происходит. Главное, что Михаил делал свою судьбу сам, я никогда за него не решал и не давил на него. Он работал в театре Константина Райкина, был там «на подпевках» несколько лет и, к счастью, нашел в себе мужество уйти, начать все сначала. Стал заниматься телевидением. Я считаю, это мужественный поступок – признать ошибку. Хотя лично я не в восторге от нашего телевидения…

– Вы и появляетесь там нечасто. Не зовут?

– Как раз зовут! Постоянно предлагают дать интервью на тему Андрея Миронова, Натальи Гундаревой, Юрия Никулина… Но интересует журналистов одно: а правда, что у них были тайные жены и мужья? Интересует только «желтизна», а ведь эти люди уже ничего не скажут в свое оправдание. Вы посмотрите, как накинулись, к примеру, на Евдокимова. Я в этом участвовать не хочу!

– Вы преподаете в Щукинском театральном институте. О чем говорите со студентами? Учите их «прекрасному», «вечному»?

– Да зачем им это? Раньше педагог в театральном вузе специально занимался с будущими актерами, чтобы их как-то раскрепостить, вытащить наружу их задатки. А теперь студентов в пору «закрепощать». Молодые актеры специально выставляют на всеобщее обозрение личную жизнь, лишь бы про них писали и говорили. Да и зачем, в сущности, учиться в театральном институте, если можно сразу раскрутиться в сериале? И я в своем театре не могу запретить актеру сниматься в сериале и заставить его полгода репетировать какой-то спектакль. Я понимаю, что на телевидении он заработает в десятки раз больше и быстрее, а ему ведь нужно кормить семью…

– Ваши внуки не пытались пойти по вашим стопам? Вообще, вы с ними находите общий язык?

– Ну да. Мой старший внук – юрист, преподает в Московском государственном университете. А внучка – в творческой профессии, она искусствовед. Мы с ними чудесно общаемся, вполне понимаем друг друга. Хотя я ничего не смыслю ни в компьютерах, ни в Интернете. Понимаю, что, как руководитель театра, я должен уметь пользоваться этими достижениями цивилизации. Но могу это делать только через секретаря, которая заходит в Интернет, а я курю трубку и бессмысленно пялюсь в монитор…

– Кстати, курение трубки – ваше давнее хобби. Вы ведь уже 40 лет трубки собираете?

– Да, но на полноценную коллекцию это не похоже. Валяются в квартире, на даче, и мои домашние могут незаметно отправить трубку в мусорное ведро. В общем, не коллекция, а свалка!

– Считаете ли вы себя счастливым человеком? Хотели бы что-то в своей жизни изменить?

– Я хотел бы изменить… Но не знаю, что.