Он всегда был первым. Во всем. Первым и ушел – из рядов тех, кто был его командой.

Если верить в то, что человек приходит на Землю, чтобы очистить душу, то ему тут нечего было делать. Он приходил, чтобы помочь нам очистить наши.

Все последние годы ему публично то и дело припоминали, что он недоделал, что у кого «отнял». И простые люди, и нобелевские лауреаты. Как страстно одним морозным вечером моя высокообразованная зарубежная подруга меня убеждала, ссылаясь на господина Стиглица, что сначала – оказывается - надо было развить рыночные институты, а уж потом налаживать рыночные отношения. И уж тогда могли бы всем честно поровну раздать. Интересно, им бы там на родине г-на Стиглица месяц поголодать - они все равно бы так думали? Воистину, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным!

Пришла пора задуматься о том, что же он сделал. Чтобы даже просто все это вспомнить, а не то, что осознать, придется написать целую летопись. Удивительно, как много успел сделать этот человек за столь нещедро отпущенную ему жизнь. Часто за его спиной шептались, что он выглядит и ведет себя как человек старше его возраста. Я всегда на это отвечала, что он просто сразу проживает не одну, а три жизни – и по интенсивности его работы, и по мере взятой на себя ответственности, и по широте спектра охваченных им проблем, и по числу написанных книг, статей, интервью, и даже по щедрой дружбе и отцовству. Однажды я поделилась этой мыслью с ним самим – он благодарно улыбнулся: именно так он себя ощущал.

Возвращаясь к его делам, будем надеяться, что такую летопись удастся когда-нибудь написать, а сейчас, приподнятые над обыденностью жизни ошеломившей всех внезапностью его ухода, вспомним лишь самое главное – то, что разойдется непременно по параграфам школьных учебников истории.

Как так случилось, что когда коммунистический режим сбился со «светлого пути» и превратил и казну, и заодно сбережения дорогих соотечественников в нечто, похожее на «керенки» в 17-м году, то только он и его команда смогли взять на себя страшную ответственность по спасению страны, уже практически втянутой в воронку гражданской войны. Просто потому, что к октябрю 1991 года он сумел создать команду единомышленников, по сути, экономическую школу, которая единственная во всей величайшей державе мира оказалась готовой в роковой момент предложить программу, сумевшую задать правильный вектор развития страны.

Унаследовав знаменитое бесстрашие прославленного деда, он – единственный из тех, к кому обратился первый российский президент, нашел в себе мужество взять на себя ответственность за проведение жизненно необходимых, но чрезвычайно жестких, болезненных и опасных по возможным последствиям реформ. Не секрет, что будущие его рьяные критики первыми были приглашены в Новоогарево примерить шапку Монамаха, однако же духу не хватило. Смельчаков кроме него в тот момент просто больше не нашлось! Конечно, он был поддержан своей командой, прежде всего своим самым верным другом А.Чубайсом, но на кон все-таки было поставлено его имя, его судьба.

Задумайтесь и ответьте хотя бы себе – вы, все его хулители от брызгающих слюной злобы обывателей из Vox popoli (бог Вам судья, г-н Познер, что Вы ему прямо в лицо выплеснули специальную выборку из люто ненавидящих его людей – других-то ведь нет) до самого Нобелевского лауреата. Как так случилось, что место фактического премьер-министра на одной шестой части суши оказалось никому не нужным, и его отдали «мальчику в розовых штанишках». Да потому что ситуация была доведена «строителями коммунизма» до такой точки, что они были просто уверены: власть не удержат, их сметет голодный обобранный народ в вихре гражданской войны. Да и брать было нечего – весь золотой запас огромной страны сжался до 20 млн. долларов США – это годовой бюджет малого российского города. Вот его парламентарии и «подставили» - дали порулить на пару-тройку месяцев – воплотить все необходимые, но крайне непопулярные меры, ответить за чужие дела перед народом, и потом отправили в вечную ссылку. Я понимаю, господа физики и лирики, и прочие музыкальные критики, считающие себя достаточно подготовленными, чтобы критиковать его экономическую политику – я понимаю, что вы ни черта не понимаете в экономике, но здравый смысл-то у вас есть?

Вы думаете, что он не понимал, что из него делают «козла отпущения»? Отлично понимал! В октябре 1991 года я работала его помощником в Институте экономики переходного периода – мы тогда собирали материл для его будущей книжки «Долгое время». Когда его совершенно неожиданно для меня назначили вице-премьером, и я прорвалась к нему на прием с вечным русским вопросом «что делать?», он мне четко ответил: спокойно продолжай собирать материалы для книжки, дольше двух-трех месяцев меня в правительстве не задержат.

Зачем же тогда он сделал такую глупость? А вот это уже не каждому дано понять! Умен, прекрасно образован, неслыханно талантлив, безупречно воспитан, глубоко порядочен. Знаменитые предки, любящие родители, красавица-жена, прекрасные дети, верные друзья, дом – полная чаша, даже тесть – мировая знаменитость! К 35 годам он сделал блестящую карьеру (в 24 года кандидат, в 34 года - доктор экономических наук, в 30 лет - заведующий экономическим отделом журнала «Коммунист», затем заведующий экономическим отделом главной газеты - «Правда», в 34 года - директор академического института, автор блестящих статей и книг, глубоко уважаемый и в России и за рубежом ученый). Перед ним открывались небывалые служебные и научные перспективы, и в известности он никак не нуждался - за его спиной и так с самого детства шептались «Глядите, внук Гайдара!», а к своим тридцати он уже и собственную известность имел!

Когда магазинные полки опустели, и в воздухе запахло жареным, ему не составляло никакого труда вывезти свою семью за рубеж, заняв какую-нибудь достойную научную позицию. И кто бы его за это осудил? Как очень многие в то время, спасал бы своих малолетних детей. Но он почему-то думал о ваших!

После того, как президент Ельцин предложил ему взять на себя ответственность за спасение страны, уже схваченной за горло наступающей катастрофой, он хорошо понимал, что если в считанные месяцы, даже считанные недели не переломить экономический тренд, то обезумевший от голода и страха народ просто разорвет его и его семью. Когда натыкаешься в эти дни на всяческие проклятия в его адрес по поводу потерянных денег и размышления писателей-музыкантов о том, в какой мере они были обесценены, то складывается впечатление, что это и было главной угрозой осени 1991. Да, не до жиру было, господа, быть бы живу! Когда я вслед за ним в ноябре 1991 года попала на новую работу в правительственные коридоры, то главной моей привилегией на тот момент была возможность купить в правительственном буфете два стакана кипяченого молока, и, слив их в баночку, отнести домой матери. А вы не припоминаете, где добывали в эти дни молоко и хлеб своим детям и родителям? В Сбербанке, наверное.

В один из таких дней мне позвонила его жена и попросила купить что-нибудь из еды для их семьи. Я отвезла им торт и суповой набор – все, что сумела достать в буфете правительства. Она не позволяла себе на минуту оторвать его от дел: их семья жила все эти тревожные дни вместе с вами, так же, как вы.

Неужто все забыто? Жаль, что он был честным политиком, а не политиканом. Ему бы чуть запустить ситуацию, как сделали бы современные квалифицированные политтехнологи, дать вам по-настоящему поголодать, а потом уж подбросить хлеба на полки. Уж тогда-то вы бы запомнили не про вклады, и ему в ноги бы кланялись как спасителю. А знаете ли вы, уважаемые знатоки валютного курса рубля 1991 года, что делает русский мужик, когда ему есть нечего? Правильно, берется за топор – чтобы силой добыть хлеба своим голодным детям.

Рискуя собой и своими детьми, он уберег ваших детей от ужасов настоящего голода и гражданской войны. А что еще и вклады вдобавок к этому не сберег – ну, не был он волшебником. Хотя, по-моему, был! Все-таки ему удалось совершить невозможное, раз вы даже не заметили, на краю какой бездны стояли.

Простите, что я не привожу здесь никаких статданных: слишком свежа еще рана, чтобы с арифмометром за столом сидеть – писать могу только от сердца. Я знаю, что мои коллеги, да и я сама еще не раз вернемся к этой теме, проанализируем с цифрами в руках каждый из тех горячих дней. Он все-таки успел это сделать и сам в «Крахе империи», и в «Государстве и эволюции», и в последней книжке – «Смуты и институты». Вы почитайте – очень интересные книжки. Он был блестящим писателем.

Кому-то все еще непонятно, зачем же он все-таки за все это взялся? В чем же тут его личный интерес? А ни в чем его личного интереса не было. Для себя лично с приходом в правительство он ничего не приобрел, и практически все потерял: здоровье, будущую карьеру, жизнь свою потерял.

 Свободы сеятель пустынный,
 Я вышел рано, до звезды;
 Рукою чистой и безвинной
 В порабощенные бразды

 Бросал живительное семя - 
 Но потерял я только время,
 Благие мысли и труды...

 Паситесь, мирные народы!
 Вас не разбудит чести клич.
 К чему стадам дары свободы?
 Их должно резать или стричь.
 Наследство их из рода в роды
 Ярмо с гремушками да бич.

            (А.С. Пушкин, 1823г.)

Просто он ничего не умел и не хотел делать, кроме как служить своей Родине. И в этом-то как раз еще одна его огромная заслуга. Он всей своей жизнью показал пример честного, бескорыстного служения своему народу. Данко, вырывающий из груди сердце, чтобы осветить путь людям. Стойкий оловянный солдатик, сгорающий в огне за свою прекрасную даму. Это про таких как он написаны эти трагические сказки. Ну и конечно дед его – в своем Мальчише-Кибальчише - предрек ему судьбу.

Вы – господа законно и всенародно избранные, в последнее время неустанно бьющиеся с коррупцией, за настоящих государственников, - пока вы будете замалчивать, затирать, отмежевывать таких настоящих героев, каким был Егор Гайдар, пока в суете жизни не будет у вас находиться минута, чтобы почтить его память, - так и будете на одном месте.

Я хочу в который раз за эти дни еще попросить у тебя прощения, Егор! От нас, твоих друзей, за то, что не смогли сберечь. От твоих недругов, за то, что не могут, не хотят тебя понять.

Пройдет время, сменятся поколения. История обязательно расставит все на свои места, придут к тебе заслуженные награды – как сегодня к городу Козельску.

И твой народ тебе скажет спасибо.