21 февраля ушел из жизни выдающийся режиссер Владимир Мотыль

Романтиков по определению ожидает нелегкая судьба. А непреклонным бойцам, бесстрашно отстаивающим свои романтические убеждения — вдвойне несладко от осознания своего "воинского долга". Владимир Мотыль относился к числу именно таких, "неподатливых", "с трудным характером". Всю жизнь он так и не "прибился" ни к одной киностудии. Сказывалась его нелюбовь к пропагандистскому ширпотребу, отражающему советский образ жизни, и к эдакому идеологически выдержанному романтизму. Его фильмам отводилась функция пополнения валютных запасов от зарубежных контрактов. А сам он за весь советский период не имел ни одной награды, на долгое время даже поплатился профессией, вернувшись в кино лишь в годы перестройки. Да и снял, в общем, не так уж и много.

Его судьба могла бы стать сюжетом для кинодрамы: в ней отразился трагический путь, который прошла страна в ХХ веке. Отец режиссера, польский эмигрант, в 1930 году был сослан на Соловки ("за шпионаж") и погиб там через год. Сам он вырос в уральском городке Оса: мама была сослана туда с сыном-трехлеткой и работала воспитателем в колонии для малолетних преступников. К слову, по окончании Петроградского пединститута имени Герцена на практику она попала к Антону Макаренко. Так что младые годы Володя провел в среде юных "уркашей" и хорошо освоил их сленг. Ни о каких театрах тут не слыхали, но уже в начальных классах он умудрился создать театральный кружок, где был и режиссером, и художником, и актером. В североуральском захолустье не было доступа к очагам культуры, только кино, которое буквально поглотило маленького Володю.

Мотыль не смог поступить во ВГИК и окончил Свердловский театральный институт. В 27 лет уже был главрежем местного ТЮЗ, поставил около 30 спектаклей. Первые уроки киномастерства он получил на Свердловской киностудии. Первый же его фильм "Дети Памира" (1963) выдвигался на Сталинскую премию. Но воспротивилось начальство. И с той поры все, что он делал в кино, принималось в штыки. Видимо, любое начальство интуитивно чувствует свободного человека и априори его ненавидит. Даже за легендарное "Белое солнце пустыни" госпремию он получил только спустя три десятилетия.

Столь ухабистый путь становления, все жизненные колдобины очень повлияли на его мировосприятие, отношения с советской властью. Он выработал для себя форму адаптации к режиму сродни английскому кодексу джентльмена: "Я вас не трогаю, пока вы не трогаете меня". Мотыль не принимал участия в диссидентском движении. Когда же после ХХ съезда "потеплело" и стали крепнуть общественные иллюзии, он был с шестидесятниками. Тогда ему, главному режиссеру Свердловского ТЮЗ, это не прошло даром. Были закрыты два его спектакля — творчество молодого режиссера не вписывалось в утрамбованное русло соцреализма.

Феномен Владимира Мотыля отражают слова Вольтера: "Свобода является такой редкостью, потому что она — величайшее из благ". Ведь кино, к которому он все же пришел, требует максимальной свободы, импровизации. Но, как и положено настоящему Мастеру, за свободу он расплачивался своей судьбой.

Владимир Мотыль, если бы даже и не снял ничего, кроме своего "русского вестерна", вошел бы в историю как мастер, создавший революционное кино без Ленина, без лозунгов. Его "Белое солнце пустыни" (1969), сказ-былина с авантюрной пружиной, коктейль приключенческой русской народной сказки и вестерна, объединив в себе лучшие черты комедии и боевика, стал культовой картиной для многих поколений. Иностранные компании периодически возобновляют покупку прав на этот фильм. Он стал талисманом покорителей космоса, его просмотр вошел в программу подготовки космонавтов к полету (!).

Первоначально фильм должен был быть двухсерийным. Планировалось, что во второй части Сухов вновь приедет на Восток, чтобы вместе с бывшими женами Абдуллы строить социализм. До этого не дошло… С самого начала стало ясно, что съемки будут сложными — в это время все силы советского кинематографа были брошены на создание киноэпопеи "Освобождение". У съемочной группы не было даже крана для камеры, и мастерить его пришлось непосредственно на площадке из подручных средств.

Сценарий "Солнца" (рабочее название — "Спасите гарем") писался Валентином Ежовым и Рустамом Ибрагимбековым под Андрона Кончаловского. Он же посчитал, что жанр вестерна могут осилить только американские актеры. Авторы предлагали сценарий еще шести-семи режиссерам, среди которых были Чулюкин, Кеосаян, Жалакявичюс и даже Тарковский. Те сочли композицию рыхлой, непригодной для постановки. А Мотыль, даже видя, что сценарий без изюминки, был просто загнан в угол. Действовал объявленный ему "локаут" — приговор Госкино за крамолу, которую якобы нес предыдущий его фильм, "Женя, Женечка и "катюша".

Боевик снимался на полпути из Каспийска в Махачкалу, а также в Каракумах. Выдающиеся актеры Анатолий Кузнецов, Спартак Мишулин, Кахи Кавсадзе, Павел Луспекаев (умерший через две недели после премьеры) составили на удивление сплоченную команду. А неудачный сценарий Мотыль перекроил под себя, и процентов на 60 он состоял из импровизаций. Режиссеру удалось соединить элементы приключенческого фильма и комедии с традициями русского фольклора. Письма Сухова своей жене Катерине Матвевне писал Марк Захаров, главный режиссер Ленкома, друг Мотыля. Изобретательность режиссера проявлялась порой с самой неожиданной стороны. Так, среди актрис, исполнявших роли жен Абдуллы, профессиональными были только две. Они снимались лишь в основных сценах, а в эпизодах жен дублировали солдаты (кто похудее и поменьше ростом) из располагавшейся неподалеку воинской части. Благо форма одежды в гареме позволяла это сделать. Также, если верить байкам, в роли одного из бандитов, которые захватили баркас, снимался настоящий контрабандист из Махачкалы. Предыстория такова. Когда съемочная группа приехала в столицу Дагестана, ее обворовали. Руководство группы обратилось к местному криминальному авторитету, и в качестве гонорара за помощь в возвращении награбленного ему предложили сняться в фильме.

В сценарии и близко не было слов, ставших позже крылатыми: "Таможня дает добро" и "За державу обидно". Все диалоги Верещагина Мотыль писал сам непосредственно перед съемками. А Павел Луспекаев наполнял их неподражаемым колоритом. Булату Окуджаве принадлежит авторство песни таможенника "Ваше благородие", тут же ставшей народной.

После того как фильм был снят, он еще долго лежал на полке как не прошедший цензуру. Указание выпустить картину в прокат, по слухам, было дано Брежневым, после того как он лично посмотрел ее на даче и пришел в восторг. И вот результат: только за первый год фильм посмотрели почти 35 миллионов зрителей.

Другой знаменитый хит режиссера — трогательная трагикомедия "Женя, Женечка и "катюша"…" (1967) был создан по мотивам повести Булата Окуджавы "Будь здоров, школяр". История рядового Жени Колышкина (в исполнении Олега Даля), смешная и трагичная, принесла мастеру всенародную любовь. А вот власти записали Мотыля в категорию безыдейных режиссеров. Лишь благодаря неожиданному высокому заступничеству в политуправлении ВМФ удалось-таки довести картину до экрана.

…Последней работой режиссера стала лента "Багровый цвет снегопада". Работа над этим фильмом продолжалась семь лет и завершилась в конце 2009 года, незадолго до смерти режиссера (его не стало 21 февраля 2010 года). И сегодня мы с нетерпением ждем его премьерного показа. Мотыль считал "Багровый цвет снегопада" фильмом всей своей жизни. И даже мучительные поиски денег на ее продолжение не смогли подкосить немолодого уже мастера. Хотя этому "искусству" он так и не научился. И несмотря на то что деньги сегодня правят киноискусством куда более жестко, чем когда-то Госкино, это стало поводом для мобилизации духа противостояния. А к этому Владимиру Мотылю было не привыкать. Ведь он всегда жил не подстраиваясь под безжалостные обстоятельства, а вопреки им…