Кроссворд-кафе Кроссворд-кафе
Главная
Классические кроссворды
Сканворды
Тематические кроссворды
Игры онлайн
Календарь
Биографии
Статьи о людях
Афоризмы
Новости о людях
Библиотека
Отзывы о людях
Историческая мозаика
Наши проекты
Юмор
Энциклопедии и словари
Поиск
Рассылка
Сегодня родились
Угадай кто это!
Реклама
Web-мастерам
Генератор паролей
Шаржи

Самое популярное

Воспитатель. Иван Иванович Бецкий




Анастасия САЛОМЕЕВА
Босс Босс №02 (2010)

Иван Иванович Бецкий — автор одной из самых известных реформ российского образования.


Иван Иванович Бецкий. Портрет работы Александра Рослина (1770) В эпоху Просвещения происходили удивительные истории. С необычными людьми случались не менее необычные события. Иногда такие истории начинались с рождения человека, сопровождали его при жизни, а после его смерти становились легендами. Одним из таких людей был Иван Иванович Бецкий (Бецкой).

Первая легенда связана с его происхождением. Он появился на свет в феврале 1704 года. Кто была мать мальчика, неизвестно, но, как считают исследователи, жизнь будущему российскому государственному деятелю подарила дама из высшего светского общества Швеции. Зато имя его отца никто никогда не скрывал — им был генерал-фельдмаршал князь Иван Юрьевич Трубецкой, коротавший тогда время в шведском плену, куда попал во время Нарвской битвы. От него Ваня и получил свою фамилию — в лучших традициях российского светского быта усеченную версию отцовской. Князь был человеком ответственным и от отпрыска отказываться не стал, напротив, постарался всем обеспечить своего единственного, пусть и незаконного, сына и дать ему хорошее образование. Ваня рос в Европе, окончил кадетский корпус в Копенгагене, а затем поступил на военную службу в Дании. Впрочем, с кавалерией у него не сложилось, вскоре он вышел в отставку. Затем он приехал в Россию и был принят на службу в Коллегию иностранных дел.

Следующий этап своей жизни Бецкий провел в путешествиях по Европе, совмещая это занятие с работой в должности секретаря российского посла в Париже. Именно в это время он познакомился с герцогиней одного небольшого германского княжества Иоанной Елизаветой Ангальт-Цербстской и тем самым дал повод рождению еще одной легенды о себе, так никогда и не подтвержденной, но и окончательно не опровергнутой. По мнению современников, герцогиня была женщиной сложной, к тому же прожженной интриганкой, но с Бецким она крепко сдружилась. И когда в апреле 1721 года у герцогини и ее супруга Христиана Августа Ангальт-Цербстского родилась дочка, злые языки стали поговаривать, что настоящим отцом девочки является молодой русский дипломат. Девочка выросла и в 1745 году вышла замуж за своего троюродного брата — наследника российского престола великого князя Петра Федоровича, будущего императора Петра III. Из лютеранства она перешла православие, поменяв свое немецкое имя София Фредерика Августа на русское — Екатерина Алексеевна. Пройдет еще почти 20 лет, и об этой умной и амбициозной даме с восхищением, а иногда и раздражением заговорит весь мир — она будет зваться императрицей Екатериной II.

Пока будущая российская императрица делала свои первые в этой жизни шаги, Бецкий мотался между Россией и Европой. Он недолго служил на своей исторической родине, потом вновь вернулся в Париж, где стал постоянным посетителем интеллектуальных салонов, сдружился с известнейшими учеными-просветителями своего времени и проникся их идеями. Из водоворота европейской светской жизни Ивана Ивановича вытащил император Петр III, вызвавший его в Россию. В роковой для себя 1762 год император назначил Бецкого директором канцелярии строений и домов его величества (Канцелярии строений), ведавшей застройкой и благоустройством Санкт-Петербурга. Через несколько месяцев решительная Екатерина Алексеевна свергла своего незадачливого супруга с престола. Историки говорят, что Бецкий участия в том перевороте не принимал, что, впрочем, не помешало молодой императрице приблизить его к себе и осыпать милостями.


Новые люди


На Бецкого у Екатерины были свои планы. Приходился он ей отцом или нет, но императрица ему симпатизировала. Действительно, их объединяло многое: увлеченность идеями философов-просветителей, большая эрудиция, тонкий литературный и художественный вкус и главное — огромное желание действовать, чтобы изменить жизнь их страны.

В 1763 году Иван Иванович был назначен президентом Императорской академии художеств. А вскоре Бецкий предложил Екатерине свою концепцию реформирования российского образования и системы воспитания детей. Доклад Бецкого позже был опубликован под названием «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества» и фактически был приравнен к закону.

В основе этой очень прогрессивной для своего времени концепции, конечно же, лежали идеи Просвещения. Екатерина и Бецкий задумали вырастить в России новых людей — образованных и порядочных членов общества, людей, которым чужды грубость и невежество, нетерпимость и корыстолюбие, праздность и жестокость — словом, таких непохожих на многих их современников. Достичь этого, по мысли авторов, можно было только с помощью закрытых воспитательно-образовательных учреждений, ограждающих своих подопечных от влияния порочного мира. Образование надо было начинать в пяти-шестилетнем возрасте и заканчивать в 18-летнем, а учить детей всех сословий. Новые люди вырастут, создадут свои семьи и превратятся в «новых отцов и матерей, которые бы детям своим те же прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить могли, какие получили они сами, и так следуя из родов в роды, в будущие веки», — писал в своем докладе Бецкий.

В воспитательном процессе не должно было быть физических наказаний, лишь наставничество и положительные примеры. Образование должно было включать в себя науки, изящные искусства и физическое воспитание. Кроме того, нужно было развивать в детях склонность к трудолюбию и милосердие.

Первое воспитательное училище было устроено при Академии художеств, принимали туда мальчиков пяти-шести лет, как правило, небогатых и незнатных, но с художественными способностями. Сначала дети учились по общеобразовательным дисциплинам, а затем в специальных классах академии.

В сентябре 1763 года вышел манифест об учреждении Имперского воспитательного дома в Москве — благотворительного закрытого учебно-воспитательного учреждения для сирот, подкидышей и беспризорников (по замыслу Бецкого, дети туда должны были поступать не старше чем в двухлетнем возрасте). Воспитательный дом строился на частные пожертвования, в том числе самой императрицы (она передала в фонд 100 тыс. руб. и еще обязалась ежегодно отчислять по 50 тыс.) и самого Бецкого. Еще одним щедрым жертвователем Воспитательного дома в Москве был эксцентричный миллионер Прокофий Акинфович Демидов, известнейший в свое время благотворитель. Вскоре при Воспитательном доме в Москве был организован роддом, женщинам, обратившимся туда за помощью, гарантировалась полная конфиденциальность. В 1770 году по инициативе Бецкого такой же воспитательный дом был создан и в Санкт-Петербурге.

В 1764 году Бецкий стал инициатором своего самого известного проекта — Воспитательного общества благородных девиц (позже он получил название Смольного института благородных девиц), первого женского образовательного учреждения России. Первыми смолянками стали около 200 девочек от 6 до 18 лет из, как сказали бы сегодня, неблагополучных дворянских семей. Девочки росли в условиях жесткой дисциплины, приучались к труду, получали всестороннее образование — и в науках и в искусстве, а лучшие ученицы при выпуске определялись на придворную службу. В 1875 году при институте было открыто отделение для дочерей мещан, образование там проводилось, конечно, по усеченной программе.

Еще через год Екатерина II назначила Ивана Ивановича генерал-директором Сухопутного шляхетного кадетского корпуса, новый начальник полностью переписал его программу и устав. А в 1773 году по инициативе Бецкого на его личные средства и на щедрейший взнос добросердечного Прокопия Демидова было учреждено Воспитательное коммерческое училище для купеческих детей в Москве.

Бецкий принимал самое активное участие в управлении вверенными ему в попечение и руководство учебно-воспитательными учреждениями. Он писал их уставы, инструкции и учебные программы или контролировал процесс их создания, а также нередко лично следил за учебным процессом. Занимался он педагогикой и в частном порядке. Известно, что Иван Иванович курировал обучение Алексея Григорьевича Бобринского, внебрачного сына Екатерины II от Григория Орлова, официальным опекуном которого он был.

У самого Бецкого была и собственная внебрачная дочь — Анастасия Ивановна Соколова, воспитавшаяся в его доме и осыпанная милостями при екатерининском дворе. Супругом Анастасии Ивановны был тот самый адмирал Осип Михайлович Рибас — испанский дворянин, российский государственный деятель, прославившийся, в частности, как основатель Одессы.


Девушка с арфой


На восьмом десятке жизни с Бецким приключилась история, очень позабавившая его современников, а ему самому стоившая, судя по всему, немалых переживаний. Иван Иванович совершил ошибку, которую и до и после него делали многие педагоги — влюбился в собственную ученицу.

Его избранницу звали Глафирой Ивановной Алымовой. В шестилетнем возрасте Глаша, девятнадцатый ребенок в небогатой дворянкой семье, навсегда покинула родное имение и поступила в Смольный институт, где стала самой юной ученицей первого выпуска. Глафира была хороша собой, умна и отличалась многими дарованиями. Особенно она преуспела в музыке, а именно — в игре на арфе. С этим инструментом Алымова и была увековечена на портрете кисти Дмитрия Григорьевича Левицкого, написавшего в 70-е годы XVIII века по заказу Екатерины II серию портретов первых смолянок.

Как и ее сокурсницы, Глафира с юности была окружена вниманием екатерининского двора. Живую и веселую девушку очень любила сама государыня, ласково именовавшая ее Алымушкой, именно Глафиру выбрала своей наперстницей первая супруга цесаревича Павла Петровича великая княгиня Наталья Алексеевна, ей симпатизировал и сам будущий император Павел I, через несколько лет, впрочем, не на шутку увлекшийся далеко не красавицей, но большой умницей Екатериной Ивановной Нелидовой — другой первой смолянкой.

Была Алымова и любимой ученицей Бецкого, особенно ревностно следившего за ее воспитанием и образованием и с малолетства окружившего ее своей заботой. Когда Глаша подросла, отцовская нежность Бецкого переросла в более глубокое чувство. Сама же Глафира, если верить ее мемуарам, в те счастливые для нее институтские годы безмерно уважала Бецкого и любила его как отца.

В 1776 году, одной из лучших учениц, Алымова окончила Смольный институт, была зачислена в свиту к великой княгине Марии Федоровне, только что вышедшей замуж за цесаревича (подруга Глафиры великая княгиня Наталья Алексеевна, прочившая ее в свои фрейлины, неожиданно умерла в том же году), и… переехала в дом Бецкого. Увы, у этой истории не было счастливого конца, и виной всему, судя по всему, стала нерешительность Ивана Ивановича. Он все время говорил о своей безграничной любви к Глафире, безумно ревновал ее, оберегал от чужого влияния, но по каким-то ведомым только ему причинам так и не сделал девушке предложения. Она же, как позже признавалась в своих мемуарах, все ждала откровенного разговора и была готова ответить «да».

Тем временем у красавицы появились другие кавалеры — знатные, состоятельные, пользующиеся покровительством императрицы или цесаревича и с весьма серьезными намерениями. В конце концов повезло Алексею Андреевичу Ржевскому, за него — вдовца, крупного чиновника и известного литератора — и вышла замуж Глафира, получив приданное и благословение императрицы Екатерины. Как ни противился Бецкий этому браку, как ни пытался рассорить свою даму сердца с ее суженым, ничего у него не вышло. В итоге когда-то идиллические отношения учителя и ученицы переросли чуть ли не во вражду, Глафира навсегда порвала с Бецким и, покинув вместе с мужем Санкт-Петербург, оставила старика с разбитым сердцем.


Бронзовый всадник


Что ж, у Бецкого еще оставались силы и здоровье, а значит, залечить сердечные раны он мог, с головой погрузившись в работу и свои многочисленные общественные проекты. С новым рвением он стал руководить всеми вверенными ему учебными и воспитательными заведениями и благоустройством Санкт-Петербурга. Так, во многом благодаря стараниям Ивана Ивановича город на Неве обрел один из самых знаменитых своих памятников и свой символ — Медного всадника. История самого известного памятника Петру Великому и, как считают многие, лучшей конной статуи мира сложна и драматична. Эта идея появилась у Екатерины II еще на заре ее царствования. Амбициозный проект, а никакой другой, конечно же, российскую императрицу не устраивал, должен был найти достойное воплощение. На счастье, просвещенная дама в то время находилась в тесной переписке с Дени Дидро, к которому она и обратилась за советом: «Какого бы мастера нам позвать?» Философ порекомендовал своего соотечественника и друга Этьена Фальконе, который как раз мечтал о работе над монументальным произведением. В 1768 году Фальконе приехал в Россию, где приступил к созданию самого знаменитого своего творения. В формировании концепции памятника принимало участие множество выдающихся людей — императрица, ее великие респонденты Дидро и Вольтер и, конечно, сам скульптор. Не один год был потрачен на создание гипсовой модели статуи в натуральную величину, еще несколько мучительных лет ушло на отливку статуи в бронзе. Камень для пьедестала тоже искали несколько лет, и, когда профессионалы уже отчаялись найти постамент, власти обратились за помощью к простым людям. Помог крестьянин Семен Вишняков, сказавший, что недалеко от столицы, у поселка Лахта, лежит огромная глыба, прозванная местными жителям Гром-камнем. В 1770 году путем сложнейших операций по перевозке (многие ее аспекты разработал Бецкий) Гром-камень был доставлен в Санкт-Петербург.

В 1778 году, когда работа над Медным всадником была почти закончена, отношения Екатерины II и Фальконе резко испортились, и скульптор уехал из России. А завершение памятника было поручено архитектору Юрию Фельтену (он же отвечал за работу по подъему и установке монумента на пьедестал) и ученице Этьена Фальконе, будущей известной портретистке Мари Коло — автору головы бронзового Петра. Торжественное открытие Медного всадника состоялось лишь 18 августа 1782 года. По злой иронии судьбы Фальконе на нем не присутствовал.

Среди других известных проектов, которыми руководил Бецкий на должности директора Канцелярии строений, — облицовка гранитом набережных Невы и Фонтанки, а также Екатерининского канала и установление знаменитой кованой решетки Летнего сада. За свои труды на ниве просветительства в 1778 году Бецкий был удостоен золотой медали с надписью: «За любовь к отечеству». Эта награда была вручена ему Сенатом. В 1782 году он стал одним из первых кавалеров недавно учрежденного ордена Святого Владимира (I степени).


«Луч милости был, Бецкой, ты»


Отношения Бецкого с Екатериной II тем временем стали портиться. Иногда охлаждение императрицы к своему если не родственнику, то близкому другу, связывают с ее отказом от своих просветительских проектов, что, скорее всего, не совсем так. Пугачевское восстание, переросшее в Крестьянскую войну 1773—1775 годов, естественно, заставило императрицу пересмотреть многие свои чрезмерно прогрессивные взгляды и взять курс на более консервативную и реакционную политику, но от многих своих идей она отказываться не стала и, конечно, не стала лишать поддержки свои образовательные проекты. Очень похоже, что с Бецким приключилось то же несчастье, что и с другими сподвижниками Екатерины: императрице (по объективной причине или нет, конечно, уже не установить) очень не нравилось, что сподвижник приписывает себе славу в деле, в котором и она сама сыграла значимую роль. В случае с Бецким это была, конечно, воспитательно-образовательная реформа, от которой его, однако, со временем мягко отстранили.

Впрочем, хоть и говорили потом недоброжелатели о том, что амбициозный образовательно-воспитательный проект императрицы и Бецкого с треском провалился, это не так. Да, затея была слишком идеалистичной, и «третье сословие» — так сам Бецкий называл свою «породу» новых людей — в том виде, о каком мечтали авторы концепции, им сформировать в России не удалось, что, впрочем, не получилось бы, наверное, и в любой другой стране мира. И все-таки это был шаг вперед — и прекрасный шаг. Первые прогрессивные образовательные учреждения положили начало другим. Так, в XIX веке по образцу Смольного института в России были созданы и другие женские образовательные учреждения, немало училищ было создано и по образцу Воспитательных домов в Москве и Санкт-Петербурге. Да и новые люди благодаря Екатерине и Бецкому в России все-таки появились — дети, которые благодаря им смогли получить хорошее образование, о котором раньше и подумать не могли, выросли и стали достойными членами общества, сделавшими очень много для своей страны.

В начале 1780-х годов с Иваном Ивановичем случилась новая напасть — он стал слепнуть, потом полностью ослеп, а затем старика настиг паралич. Конец жизни он провел в полунебытии, современники почти не вспоминали о когда-то известнейшем государственном деятеле. Бецкий скончался в 1795 году в Санкт-Петербурге и похоронен в Александро-Невской лавре. На его скромном надгробном памятнике выбиты слова из посвященной Бецкому оды Державина: «Луч милости был, Бецкой, ты». Значительную часть состояния Иван Иванович завещал «своим» образовательным учреждениям — Воспитательным домам в Санкт-Петербурге и Москве, Смольному институту и Шляхетскому корпусу, а также Академии художеств, главой которой числился до самой смерти и для которой сделал очень многое при своей жизни.




Добавить комментарий к статье




Ссылка на эту страницу:

 ©Кроссворд-Кафе
2002-2024
dilet@narod.ru