Кроссворд-кафе Кроссворд-кафе
Главная
Классические кроссворды
Сканворды
Тематические кроссворды
Игры онлайн
Календарь
Биографии
Статьи о людях
Афоризмы
Новости о людях
Библиотека
Отзывы о людях
Историческая мозаика
Наши проекты
Юмор
Энциклопедии и словари
Поиск
Рассылка
Сегодня родились
Угадай кто это!
Реклама
Web-мастерам
Генератор паролей
Шаржи

Самое популярное

"Остров Крым" потерял своего создателя


Вольтерьянец в затоваренной бочкотаре
Хорошо, что вы были с нами...
Биография Аксёнова
Литература как ностальгия
Русские писатели
Львы (по знаку зодиака)
Биографии писателей
Знаменитые люди по имени Василий
Кто родился в Год Обезьяны

Не успеваем говорить прощальные слова. Не успеваем провожать. Теперь вот Василий Аксенов. Личность знаковая, огромная потеря. На 77-м году жизни ушел человек, тесно связанный с Крымом, любивший Крым, назвавший свой самый знаменитый роман «Остров Крым». Человек, ярко выразивший в своих произведениях время, в 60-е безумно популярный, а потом ставший этаким гуру в своей эмиграции, но вернувшийся домой и «Московской сагой», и другими произведениями. И умерший дома.

Полтора года назад он ехал в машине, и ему стало плохо. Произошло небольшое ДТП, никто не пострадал. А с Василием Аксеновым случился тяжелый инсульт. Полтора года он пролежал в больнице — и вот теперь умер. Говорят, у него была аритмия, а он не обращал никакого внимания на эту коварную госпожу и делал каждое утро какую-то сложную зарядку. Наверное, иначе не мог. Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения.


«Цапля» соединила нас с Вашингтоном


Василий Аксенов начался для меня с пьесы «Цапля». Мы поставили эту диковинную, редко идущую на театральных подмостках пьесу эмигранта Аксенова со студентами и после этого в атмосфере послепремьерного ажиотажа написали автору письмо, где рассказали о спектакле и передали Василию Павловичу фотографии. Писали мы далекому знаменитому американцу не совсем на деревню дедушке — каким-то образом узнали его вашингтонский адрес. Самое удивительное, что глобально занятый и великий, как нам представлялось, писатель ответил крымским студентам, причем не дежурной отпиской, а нормальным человеческим письмом, написанным старомодно, от руки знаменитым аксеновским почерком. В этом письме, которое храню до сих пор, он нашел какие-то простые и очень душевные слова. Нам, чего скрывать, было приятно. Жили мы тогда в СССР со всеми вытекающими…

В начале 90-х изгнанный в свое время из СССР писатель был, так сказать, восстановлен в правах. И уже летом 1991 года, путчевским летом, Василий Аксенов оказался в Крыму. У него были каникулы, его американские студенты из университета Джорджа Мэйсона в Вашингтоне отдыхали, а в роли восторженно внимающей аудитории с удовольствием выступила крымская публика, среди которой было немало друзей Василия Павловича и еще больше поклонников этого непокорного своеобразного таланта, одного из самых лучших, самых заметных.

— Честно говоря, — сказал тогда Аксенов, — я предполагал, что увижу на крымской земле гораздо больше изменений (напомню, шел 1991 год, и все изменения — и хорошие, и плохие — были впереди — авт.). Нафантазировал себе этакую гриновскую зурбагановскую мечту: живописно расположившихся на ялтинской набережной турецких разносчиков, греческих наглых торговцев, ливанских зазывал — часть колыбели человечества…

Аксенов появился тогда на сцене симферопольского Дворца культуры профсоюзов достаточно буднично, с сумкой на плече, пошутив, что явился к нам «с вещами». А один из зрителей не пошутил, трогательно предложив Василию Павловичу крымский дачный участок в шесть соток.

Предложение теплое, вполне товарищеское. Однако Аксенов, по его словам, к слову «товарищ» всегда относился достаточно сложно. Писатель предпочитал старомодные обращения — «сударь», «господин», «к вашим услугам», «извольте».

Аксенов рассказал, что, совершая очередную пробежку по крымским тропам, он встретил мальчика, с виду очень интеллигентного и чистого, напоминавшего Петю Бачея из повести В. Катаева «Белеет парус одинокий». Писатель сказал ему: «Доброе утро, мальчик!» А тот ответил: «Доброе утро, сударь!» Как удивительно — на фоне дефицита хороших манер…


Березок в Вермонте больше, чем в Подмосковье


Еще Василий Павлович Аксенов рассказывал, как не хватало ему поначалу в Америке двух копеек для телефонного автомата. И футбола. Уехав из СССР, помешанного на этой игре, писатель первое время просто страдал, страшно мучился: в Америке футбола-то настоящего нет. Правда, потом привык. И полюбил волейбол.

Думаю, ему не хватало еще многого. Бешеного ажиотажа, который в 60-е годы вызывало каждое его новое произведение. Атмосферы театра «Современник», где шла его пьеса «Всегда в продаже», а молодой Олег Табаков на ура играл в ней свою первую, но не последнюю женскую роль — наглую буфетчицу Клаву. Ему не хватало богемных посиделок. Не хватало, наконец, Крыма.

Аксенов говорил: «Проблема эмиграции неоднозначна. Если бы за нами не сжигали мосты… мы ведь разлучались с Родиной без надежды на возвращение. А так — призраки не мучают да березок в Вермонте больше, чем в Подмосковье… Принцип нормального свободного человека: живи там, где хочется. И еще одно ощущение, очень серьезное. Я ведь писатель улицы. Иногда мне кажется, что я теряю с ней связь. Страшно бывает от ощущения, что потерял своего читателя…»

Нет, не потерял, конечно. Просто читатели стали старше. Кто-то подзабыл своего кумира, у кого-то поменялись идеалы. Нет Олега Ефремова и того, прежнего, «Современника». Табаков уже не играет буфетчицу Клаву, Олег Павлович строит экономически выгодный МХТ.

Аксенов последнего периода — это уже не тот бунтарь, публиковавшийся в опальном альманахе «Метрополь», модный автор, властитель дум, произведениями которого, опубликованными в безумно популярном в 60 — 70-е годы журнале «Юность», зачитывались миллионы. Когда-то на эти книги молились — «Звездный билет», «Затоваренная бочкотара», «В поисках жанра», «Остров Крым», «Скажи изюм» и так далее.

Аксенов последнего периода — другой. И вместе с тем был все тот же — подробно рассказывающий о своей жизни, об искореженном детстве, трагической судьбе матери, о лишении советского гражданства… Пишущий, преподающий, счастливый и тоскующий, талантливый, обросший легендами — Василий Аксенов.


Сага вечного эмигранта


Жителям ХХI века Аксенов был, скорее, известен как автор телесериала «Московская сага». Того самого, где Кристина Орбакайте пела про «эти тучи в голубом». Сериал получился грамотный, но скучноватый. И артисты вроде хорошие, но все так затянуто, все так правильно и почему-то не трогает… Хотя сам писатель говорил, что в создании сериала большого участия не принимал, только уступил авторские права и немного обсудил кандидатуры актеров.

Аксенов писал — и писал много до самых последних своих активных дней, до самой болезни. Одно из последних его произведений — роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки» — стало лауреатом престижной премии Букера. Пришли к читателям и другие произведения. И после смерти придут.

Повторю: сегодня у книг Василия Аксенова нет той бешеной популярности, которая была когда-то. Это абсолютно нормально. Аксенов никогда не комплексовал, понимая, что его читатель, когда-то юный и беззаботный, стареет вместе с ним. Андрей Вознесенский писал ему когда-то в стихах: «Юность сбисируй, Василий!» Аксенов не хотел ничего бисировать, ничего повторять. Перестраиваться и подстраиваться под новое поколение он не собирался — и правильно делал. Дай Бог каждому выразить свое время так, как это сделал Аксенов.

«Эмиграция похожа на собственные похороны, но с небольшой разницей», — сказал Василий Аксенов на одной из встреч с крымскими читателями и почитателями.

Теперь он эмигрировал навсегда.


СЕРГЕЙ ПАЛЬЧИКОВСКИЙ
Первая крымская N 282, 10 ИЮЛЯ/16 ИЮЛЯ 2009


Добавить комментарий к статье




Вольтерьянец в затоваренной бочкотаре
Хорошо, что вы были с нами...
Биография Аксёнова
Литература как ностальгия
Русские писатели
Львы (по знаку зодиака)
Биографии писателей
Знаменитые люди по имени Василий
Кто родился в Год Обезьяны


Ссылка на эту страницу:

 ©Кроссворд-Кафе
2002-2024
dilet@narod.ru