Кроссворд-кафе Кроссворд-кафе
Главная
Классические кроссворды
Сканворды
Тематические кроссворды
Игры онлайн
Календарь
Биографии
Статьи о людях
Афоризмы
Новости о людях
Библиотека
Отзывы о людях
Историческая мозаика
Наши проекты
Юмор
Энциклопедии и словари
Поиск
Рассылка
Сегодня родились
Угадай кто это!
Реклама
Web-мастерам
Генератор паролей
Шаржи

Новости

Савва Морозов. Разрушитель Российской империи?


Упорство и энергия Саввы Морозова
Биография
Российские меценаты
Российские бизнесмены
Биографии бизнесменов

Лицо эпохи


В начале XX века верхушку московского купечества составляли два с половиной десятка семей. Семь из них носили фамилию Морозовы. Влияние «ситцевых королей» Морозовых было настолько велико, что их считали едва ли не подлинными хозяевами Российской империи, и это было недалеко от истины.

Как же получилось, что фантастическое развитие экономики России на рубеже XIX — XX веков обернулось ее крушением? Как могли Морозовы, Рябушинские, Абрикосовы, Смирновы, Шустовы прозевать революцию? Впрочем, был в истории России один фабрикант, который не только предвидел, что произойдет в октябре 1917 года, но и пытался это предотвратить. Этим фабрикантом был Савва Тимофеевич Морозов.


«Эх, Саввушка, сломаешь ты себе шею!»


История династии Морозовых как две капли воды похожа на историю других купеческих династий. В 1820 году крепостной крестьянин деревни Зуевой Богородского уезда Московской губернии Савва Васильевич Морозов за 17 тысяч рублей получил вольную от своего помещика. Где он взял такие огромные деньги? Ну мало ли, может, клад нашел. Правда, ходили слухи, что Морозов был фальшивомонетчиком, но никому не удалось его в этом уличить. А на Руси, как известно, не пойман — не вор.

В 1860 году, после смерти Саввы Морозова, его промышленная империя была разделена между сыновьями на Викуловскую, Богородско-Глуховскую, Никольскую и Тверскую мануфактуры. Младшему сыну Тимофею досталось товарищество Никольской мануфактуры. К тому времени он очень удачно женился на дочке купца-старообрядца Симонова, которую звали Марией, взяв хорошее приданое. В 1862 году у молодой четы родились сыновья — Савва и Сергей. Первый был смуглым, с раскосыми глазами и взрывным темпераментом. Второй, напротив, был белотел и меланхоличен. Ходили упорные слухи, что старшего сына Тимофей Савич по молодости лет нагулял в крымском имении Морозовых, соблазнив девушку-служанку, происходившую из степных татар. Но может быть, это всего лишь слухи. Хотя известно, что Савва жил в семье на положении пасынка. Например, по субботам все меняли белье — Сергей надевал чистую рубаху, а Савве доставалась та, которую снимал его брат.

В 1881 году братья окончили гимназию и поступили в Московский университет: Савва на физико-математический факультет, а Сергей на юридический. Вслед за этим Сергей поступил на попечение матушки, а Савва продолжил образование в Англии, получив специальность химика-технолога, а заодно изучив состояние дел в британской текстильной промышленности. Он мечтал посвятить себя науке, но этой мечте не суждено было сбыться — в 1887 году его отец тяжело заболел и приказал Савве взять на себя управление Никольской мануфактурой, так как вялый и болезненный Сергей к практическим делам был непригоден.

«Пришлось мне попотеть, — рассказывал впоследствии Савва Морозов. — Оборудование на фабрике допотопное, топлива нет, а тут конкуренция, кризис. Надо было все дело на ходу перестраивать». Он выписал из Англии новейшее оборудование, причем сам его устанавливал и обучал рабочих. Один из инженеров Никольской мануфактуры с восхищением вспоминал: «Возбужденный, суетливый, он бегал вприпрыжку с этажа на этаж, пробовал прочность пряжи, засовывал руку в самую гущу шестеренок и вынимал ее оттуда невредимой, учил подростков, как надо присучивать оборванную нитку. Он знал здесь каждый винтик, каждое движение рычагов».

На мануфактуре были отменены штрафы, повышены расценки, построены жилые помещения для рабочих, больницы, школы и даже ясли. Более того, Савва Морозов сократил рабочий день до 9-ти часов вместо прежних 12-ти. «Отец топал на меня ногами и ругал социалистом, — рассказывал позже Савва Морозов. — А в добрые минуты, совсем уж старенький, гладит меня, бывало, по голове и приговаривает: «Эх, Саввушка, сломаешь ты себе шею».


Искусство приобретения коровы


Вскоре Никольская мануфактура заняла в России третье место по рентабельности производства среди всех фабрик и заводов страны. Морозовские изделия вытесняли английские ткани даже в Персии и Китае. На всемирных выставках в Чикаго (1895 год) и в Париже (1900 год) продукция Никольской мануфактуры завоевала высшие награды. В конце XIX века на фабриках Саввы Морозова было занято 13,5 тысячи человек, здесь ежегодно производилось почти два миллиона метров добротной ткани.

К Савве Морозову потянулись за помощью другие российские предприниматели, и он с готовностью им помогал, посмеиваясь по поводу их невежества. Он мог решить любой вопрос, причем знал все ходы и выходы даже в Санкт-Петербурге. Со смехом Савва Морозов вспоминал, как по молодости лет не мог уломать главу одного департамента, пока не подсказали добрые люди, что у жены этого столоначальника надобно купить корову. Корова стоила, как целое стадо, но на следующее утро столоначальник был любезен и отзывчив.

Савва Морозов на протяжении многих лет был председателем правления Нижегородской ярмарки, причем в ходе ее работы неизменно проводил торгово-промышленные съезды, на которых российское купечество обсуждало злободневные вопросы. На одном из этих съездов Морозов осадил даже Дмитрия Менделеева. Тот в доказательство своей правоты необдуманно заявил, что с его взглядами был солидарен сам Александр III. «Слова знаменитого химика, — вспоминал Максим Горький, — вызвали смущенное молчание. Но вот из рядов лысин и седин вынырнула круглая, гладко остриженная голова, выпрямился коренастый человек с лицом татарина и, поблескивая острыми глазками, звонко, отчетливо, с ядовитой вежливостью сказал, что выводы ученого, подкрепляемые именем царя, не только теряют свою убедительность, но и вообще компрометируют науку». Тогда же известный нижегородский промышленник Николай Бугров сказал Савве Морозову: «Очень много ты, Савва, требуешь от людей, они от тебя меньше хотят. Не мешал бы ты им жить». На что Морозов отрезал: «Если бы им не мешать, они бы до сих пор на четырех лапах ходили».

Личный доход Саввы Морозова составлял примерно 250 тысяч рублей в год. Это было много — достаточно сказать, что премьер-министр Сергей Витте получал в десять раз меньше. Но на благотворительные цели Савва Морозов тратил несоизмеримо больше того, что имел, уговаривая купцов и фабрикантов финансировать театры, больницы или учебные заведения. Он еще жаловался по этому поводу: «Вот странность: у нас лучший в мире балет и самые скверные школы. У нас легко найти денег на театр, а наука в загоне». Хорошо известно, что без поддержки Морозова не было бы Художественного театра. Он не только построил здание, но и закупил все оборудование, требуя при этом лишь одного: театр не должен иметь никакого «высочайшего покровительства». Эту благотворительную помощь, размер которой достиг примерно полумиллиона рублей, скрыть было трудно. Что же касается других взносов, то Савва Морозов предпочитал о них не распространяться. Например, передавая деньги администрации Московского частного театра, который находился на грани банкротства, Морозов настоятельно просил сохранить это в тайне: «Понимаете, коммерция руководствуется собственным катехизисом. И потому я прошу ничего обо мне не говорить».


Тайный поклонник Ленина


Сейчас высказывается мнение, что Савва Морозов поддерживал Художественный театр только лишь потому, что был увлечен актрисой этого театра Марией Андреевой. Это, конечно, не так. Константин Станиславский писал Андреевой: «Вы ради актерского тщеславия рассказываете направо и налево о том, что Савва Тимофеевич, по вашему настоянию, вносит целый капитал. Я не люблю вас актеркой в жизни. Эта актерка — ваш главный враг. Она убивает в вас все лучшее. Вы начинаете говорить неправду, перестаете быть доброй и умной, становитесь резкой, бестактной и на сцене, и в жизни».

И совсем уж неверно, будто Савва Морозов финансировал РСДРП именно из-за того, что Андреева была членом этой партии (Ленин дал ей партийную кличку Феномен). Максим Горький рассказывал, как однажды Савва Морозов, прочтя очередную статью Ленина, удовлетворенно заметил: «Все его писания можно озаглавить «Курс политического мордобоя». Морозов вовсе не мечтал о пролетарской революции — он поддерживал ту политическую силу, которая была способна расшатать самодержавие, после чего власть из ослабевших рук царя могли бы перехватить российские купцы и промышленники. «Очень вероятно, — говорил Морозов, — что, когда революция придет, Ленина и его группу вздуют, истребят, но это уж дело второстепенное».

Если бы в феврале 1917 года на месте тщедушного и безвольного Керенского оказался Савва Морозов, то у большевиков не было бы ни единого шанса захватить власть. Владимир Немирович-Данченко в своих воспоминаниях писал: «Савву Тимофеевича отличали большая энергия и большая воля. Не преувеличивал, говоря о себе: если кто станет на моей дороге, перейду и не сморгну. Силу капитализма понимал в широком государственном масштабе».

Но не получилось. В мае 1905 года Савва Морозов вместе со своей женой приехал на юг Франции, в Канны. С утра 13 мая, по словам его жены, он сделал гимнастику, долго плавал, потом около часа просидел у моря. За обедом зашел разговор о том, что по приезде в Россию хорошо бы отправить детей в Крым. Ближе к вечеру постояльцы отеля услышали звук выстрела. Прибывшая полиция обнаружила Савву Морозова мертвым. Рядом с ним на полу валялся пистолет. На письменном столе лежала записка: «Прошу никого не винить».


Миллионер в залатанных ботинках


Версий происшедшего было много. Одни говорили, что Морозов был убит, причем застрелил его Леонид Красин, которому Савва Морозов не дал денег на продолжение революционной борьбы. Однако Красин, который некоторое время работал на Никольской мануфактуре начальником электростанции, прекрасно знал, что денег у Морозова нет. Незадолго до трагедии мать Саввы Морозова, которой принадлежали 90% акций мануфактуры, отстранила его от управления предприятием, назначив на должность управляющего своего любимчика Сергея. Женщиной она была примечательной — боясь простуды, вовсе не мылась, а электричество считала исчадием ада. Кстати, это именно она распустила слухи о помешательстве Саввы Морозова. Подумать только, он предложил раздать рабочим часть акций предприятия, сделав их совладельцами Никольской мануфактуры. Разве предприниматель в здравом уме может на такое решиться?

Другие склонялись к тому, что Савву Морозова убили черносотенцы, которые неоднократно ему угрожали. «В Берлине, Виши и Каннах, — вспоминала жена Морозова, — всюду нас преследовали шушеры, днем и ночью они слонялись под нашими окнами. Все это нервировало меня и Савву Тимофеевича».

Среди рабочих Никольской мануфактуры вплоть до революции бытовала другая версия: Савва не умер, вместо него похоронили другого, а он «отказался от богатства и тайно ходит по фабрикам, поучая рабочих уму-разуму».

Но все же, скорее всего, Савва Морозов сам выстрелил себе в сердце. Лишившись своего предприятия, он очень по этому поводу горевал, потому что смыслом всей его жизни была работа — отдыхать фабрикант совершенно не умел. Незадолго до смерти он грустно сказал своим друзьям: «У меня нет биографии. Я ведь не человек, я — фирма. Меня надо преподавать в университете по кафедре политической экономии». Кстати, в быту Морозов был очень скромен — дома ходил в стоптанных туфлях, а на улице его можно было увидеть в залатанных ботинках. Из всех напитков предпочитал чай.

Однако самым страшным для Морозова было даже не отстранение от управления Никольской мануфактурой. В начале 1905 года, в период революционного подъема, он, кажется, сделал все, чтобы побудить российских купцов и промышленников к решительным действиям по низвержению царя до уровня английской королевы. Но не нашел поддержки — российская буржуазия оказалась на редкость трусливой, ограничившись лишь словопрениями. «Политиканствующий купец нарождается у нас, — с горечью говорил Савва Морозов еще на заре XX века. — Не спеша и не очень умело он ворочает рычагами своих миллионов и ждет, что изгнившая власть Романовых свалится в руки ему, как перезревшая девка. Когда у нас вспыхнет революция, буржуазия не найдет в себе сил для сопротивления, и ее сметут как мусор».

После Кровавого воскресенья Савва Морозов пророчески сказал Максиму Горькому: «Революция обеспечена. Годы пропаганды не дали бы того, что достигнуто в один день. Позволив убивать себя сегодня, люди приобрели право убивать завтра. Они, конечно, воспользуются этим правом». Часовой механизм той мины замедленного действия, которую заложил Савва Морозов под казавшуюся незыблемой Российскую империю, начал свой отсчет. Но сам фабрикант, похоже, уже не видел возможности остановить эти часы и не хотел присутствовать при крушении того, что он с таким трудом создавал.


МИХАИЛ ВОЛОДИН
Первая крымская N 238, 22 АВГУСТА/28 АВГУСТА 2008


Добавить комментарий к статье




Упорство и энергия Саввы Морозова
Биография
Российские меценаты
Российские бизнесмены
Биографии бизнесменов


Ссылка на эту страницу:

 ©Кроссворд-Кафе
2002-2024
dilet@narod.ru