Великие зодчие

Современники называли Антонио Гауди «Данте архитектуры» и сравнивали его с Леонардо да Винчи и другими творцами эпохи Возрождения. Великий испанский художник Сальвадор Дали даже предсказал, что архитектура будущего будет, по его выражению, «мягкой и пушистой» — такой, какой она предстала в творениях Гауди.

Прогноз Сальвадора Дали, судя по всему, оказался ошибочным. Во всяком случае, в Крыму подавляющее большинство сооружений последнего времени, включая здание бизнес-центра на Советской площади Симферополя, свидетельствуют о том, что в споре с Гауди убедительную победу одержал известный швейцарский зодчий Ле Корбюзье, которому принадлежит фраза: «Кривая улица — это дорога ослов, прямая улица — дорога людей».

Впрочем, Антонио Гауди, наверное, согласился бы с этим утверждением, но непременно добавил, что осел — это мудрое существо. В отличие от некоторых зодчих, считающих прямую линию идеалом совершенства, а грязно-серый колер — цветом цивилизации. «В природе, — неутомимо доказывал Гауди, — не существует прямых линий, она не бывает одноцветной».

Либо гений, либо сумасшедший

Тем, кто приезжает в Барселону, экскурсоводы непременно сообщают, что вершиной творчества великого архитектора Антонио Гауди является собор Sagrada Familia («Святое семейство»). При этом они добавляют, что во время строительства этого собора он очень бедствовал, жил в тесной подсобке и с виду напоминал нищего. В завершение экскурсии экскурсоводы расскажут трагическую историю о том, как 7 июня 1926 года неподалеку от собора под колеса трамвая попал нищий старик. Им оказался Антонио Гауди, который при большом стечении народа был погребен в крипте (подземной часовне) построенного им собора. Сейчас Барселона даже выступила с инициативой о приобщении зодчего к лику святых.

Однако у внимательного слушателя после выбивающего слезу рассказа экскурсовода могут возникнуть некоторые сомнения в том, что это соответствует истине. Если Гауди возглавил строительство собора в ноябре 1883 года, то почему он не удосужился завершить его? И неужели он нищенствовал на протяжении 43-х лет? А как могло случиться, что такой ответственный заказ, как возведение величественного храма, был поручен архитектору, на счету которого к тому времени была всего лишь одна постройка, да и та представляла собой небольшой цех для отбеливания хлопка?

Чтобы развеять сомнения, экскурсоводы непременно расскажут легенду о том, как председателю общества святого Иакова, которое выступало заказчиком собора, однажды приснилось, будто храм Sagrada Familia построит блондин с голубыми глазами, а Гауди был единственным архитектором, кто в точности соответствовал этому описанию. Но выслушав эту легенду, скептик лишь утвердится в своих сомнениях и будет совершенно прав — приукрашенное житие святого Антония имеет мало общего с реальностью. На самом деле возведение храма поначалу было поручено двум опытным архитекторам, которые разработали проект (на манер знаменитого собора в Кельне) и даже построили фундамент и часть конструкции. Когда у общества святого Иакова закончились деньги, архитекторы вежливо попрощались, заявив, что в таких условиях строить собор может только ненормальный. Не исключено, что именно поэтому заказчик и обратился к Антонио Гауди — в Барселоне всем было известно, что, вручая ему диплом, директор Высшей технической школы архитектуры во всеуслышание сказал: «Господа, перед нами либо гений, либо сумасшедший».

Ни одного прямого угла

Антонио Гауди-и-Корнет родился в 1852 году в семье потомственных мастеровых. Впоследствии свою поразительную способность к проектированию без карандаша и бумаги самых замысловатых сооружений зодчий объяснял именно наследственностью: его отец и дед были кузнецами, один прадед бондарем, другой моряком, то есть, по выражению Гауди, «людьми пространства и расположения». От предков-мастеровых он также позаимствовал неукротимый нрав и независимость суждений. В июне 1875 года Антонио едва не выгнали из школы архитектуры — требовалось всего лишь нарисовать эскиз кладбищенских ворот, а он упорно настаивал на том, что этот рисунок нужно начинать с детального изображения похоронной процессии. На протяжении всей жизни этот зодчий пренебрегал архитектурными канонами, не обращая никакого внимания на робкие просьбы заказчиков снизить сметную стоимость строительства.

Во время обучения в школе архитектуры Антонио из-за недостатка средств был вынужден подрабатывать чертежником. Похоже, это занятие ему настолько надоело, что в дальнейшем он вовсе не утруждал себя изготовлением чертежей, снисходительно отвечая на претензии заказчиков: «Это безумие — пытаться изобразить несуществующий объект». Однако при этом его расчеты строительных конструкций были безукоризненно точными. Кстати, в пору начала строительства собора Sagrada Familia зодчий вовсе не напоминал нищего — головные уборы он приобретал в престижном магазине «Арнау», стригся у модного цирюльника Одонара, носил элегантную бородку, его визитные карточки отличались стильным изяществом. Собственно, после того как он с важным видом согласился возглавить возведение собора, изменились лишь его визитные карточки — отныне на них непременно указывалось, что он является архитектором собора Sagrada Familia. Что же касается его участия в строительстве, то, презрительно взглянув на чертежи, Гауди потерял к собору всякий интерес. К тому же не секрет, что в те годы он отличался крайне пренебрежительным отношением к католической церкви.

Однако других заказов молодой зодчий долгое время не получал, тем более что за первый же свой муниципальный заказ — газовый фонарь на Королевской площади — он заломил такую высокую цену, что городские власти Барселоны зареклись иметь с ним дело. Так бы и перебивался Гауди оформлением витрин, если бы жители Барселоны в ходе борьбы за независимость Каталонии не разрушили цитадель и городскую стену. За сломанной стеной возник «Квартал раздора» (Manzana de la discordia). Его назвали так потому, что архитекторы строили дома один затейливее другого. Критерий строительства был один — здания ни в коем случае не должны были напоминать ненавистный Мадрид. Антонио Гауди представилась замечательная возможность дать волю своей фантазии. Его первое здание Casa Calvet (сasa в переводе с каталонского «дом»), построенное по заказу текстильного промышленника Педро Кальвета, было признано лучшим в городе. А второе — сине-зеленое Casa Batllo — повергло жителей Барселоны в шок: ни одного прямого угла, причудливо изогнутые стены, словно это не здание, а огромная рептилия с перламутровой чешуей-черепицей. Гауди наглядно иллюстрировал сюжет о том, как покровитель Каталонии святой Георгий убивает змея — башня на крыше символизировала вонзенное в дракона копье. Конечно, ничего подобного не было не только в Мадриде, но и во всем мире.

Бетонная волна, захлестывающая площадь

Такое здание, как Casa Batllo, могло появиться только в Каталонии, которая представляет собой своеобразный буфер между рациональной Европой и фанатично верующей, иррациональной Испанией. Именно здесь северофранцузская возвышенная готика встретилась с мавританским архитектурным кружевом. Пожалуй, на земле есть лишь одно место, которое точь-в-точь напоминает Каталонию, — это Крым. Кроме того, как считал Гауди, подлинная архитектура вообще может существовать только в Средиземноморье. «Свет максимальной гармонии, — писал он, — падает на тела под углом 45 градусов — ни горизонтально, ни вертикально. Северные народы не знают этой гармонии, они живут под скучным горизонтальным светом. Тропики же раздавлены светом вертикальным». Понятно, почему замечательные образцы северной и восточной архитектуры в Средиземноморье смотрятся так неуклюже — не зря Максимилиан Волошин сравнивал дворцы, возведенные в Крыму российской знатью, с железнодорожными вокзалами.

Но как же нужно строить в Средиземноморье? По мнению Гауди, только так, как строит сама природа. «Берешь в ладонь горсть сырого песка, — рассказывал великий зодчий, — выдавливаешь по капле вниз, и из этих случайных капель, чуждых рациональному расчету, вдруг начинают вырастать башни. Первая, вторая, третья... Все похожи, но ни одна не повторяет другую. Каждая зависит не столько от тебя, сколько от случайного дрожания пальцев, случайного дуновения ветерка, случайного движения миллионов мельчайших песчинок. И замок выходит не таким, каким его видишь ты, а таким, каким его видит Бог. Потому что именно Бог управляет рукой ребенка, строящего из сырого песка».

Итогом этих размышлений великого зодчего стал дом под названием Casa Mila, который многие архитекторы считают вершиной творчества Антонио Гауди. Дом похож на бетонную волну, захлестывающую тротуар, на дикую отвесную скалу, вырастающую посреди площади. Жители Барселоны прозвали его каменоломней, но крымчанам этот дом своими очертаниями, наверное, напомнит даже не Инкерман, а пещерный город Чуфут-Кале, тем более что сам Гауди писал, что формы здания изначально должны были перекликаться с контурами окружающих Барселону гор, которые удивительно похожи на крымские. В довершение всего на крыше этого дома, имеющего два уютных внутренних дворика, зодчий расположил террасу, украшенную каменными изваяниями и таинственными гротами. Кстати, в период строительства этого здания, которое завершилось в 1910 году, Гауди тоже отнюдь не выглядел нищим, хотя одевался уже не так вызывающе, как прежде. «Элегантность, — говорил он в ту пору, — сестра бедности, но не следует путать бедность с нищетой».

«Мой клиент не торопится»

Здание Casa Mila определило неповторимый облик Барселоны. Когда этот дом был построен, муниципалитет столицы Каталонии единодушно решил считать его образцом для строительства новых зданий. Но Гауди оставил след не только в архитектуре Барселоны, но и в убранстве ее многочисленных парков. Он, надо сказать, вообще был мастером на все руки — архитектором, художником, скульптором, дизайнером и даже кузнецом: декоративные решетки на балконах Casa Mila Гауди выковал своими руками.

По заказу текстильного магната Эусебио Гуэля зодчий создал парк, главная особенность которого заключается в том, что все его постройки кажутся созданными не руками человека, а ветром, солнцем и дождем. Между прочим, в Крыму есть жемчужина ландшафтного дизайна, весьма напоминающая парк Антонио Гауди, — Максимова дача под Севастополем. Между ними, правда, есть существенная разница — парк Гауди власти Барселоны поддерживают в идеальном состоянии, а Максимова дача находится в совершенном запустении и на глазах разрушается.

Лишь с началом Первой мировой войны Антонио Гауди сосредоточился на возведении собора Sagrada Familia, поскольку строительство всех прочих сооружений было заморожено. Судя по всему, он приступил к этому делу крайне неохотно. Его можно было понять — зодчему пришлось не только вложить в строительство собственные сбережения, но и ходить по домам барселонцев, собирая пожертвования. Понятно, что ни о каком жалованье не могло быть и речи. Однако эти проблемы были далеко не самыми сложными. Зодчего совершенно не устраивал проект, с которым он когда-то легкомысленно согласился. Попытки частично его переделать, заменив, например, массивные прямоугольные башни на колоннообразные, делу не помогли. Единственное, что мог предпринять Гауди, чтобы хоть немного приподнять тяжеловесную германскую готику, — декорировать фасад, хотя это было не в его правилах. «Чем совершеннее формы, — утверждал зодчий, — тем меньше декоративной отделки они требуют».

Но и это было не главным. Если Антонио Гауди спрашивали, когда он планирует завершить возведение собора, архитектор с улыбкой отвечал: «Мой клиент не торопится». Он строил, конечно же, не для общества святого Иакова, а для Бога, понимая, что эта задача неразрешима и собор никогда не будет построен или окажется недостойным Создателя. Кстати, уже после гибели Гауди его друг Сесар Мартинель предложил объявить строительство собора незавершаемым — никому же не приходит в голову достроить Парфенон или Колизей. Его не послушали, и напрасно. Собор продолжают строить и поныне, причем по мере возведения он выглядит все менее мягким и пушистым.

Сам Антонио Гауди, наверное, предпочел бы его взорвать. Здание бизнес-центра на Советской площади Симферополя он бы взорвал непременно. Между прочим, на этом сооружении висит табличка, на которой написано: «Здание построено в 2002 году. Автор: заслуженный архитектор Украины А.Р.Митюнин». По странному совпадению строительство здания бизнес-центра было завершено в том самом году, который решением ЮНЕСКО был объявлен годом Антонио Гауди. Кстати, на зданиях, построенных каталонским зодчим, нет памятных знаков. Видимо, потому, что Гауди не был удостоен звания заслуженного. Впрочем, в этих знаках нет никакой необходимости. Это все равно что повесить табличку на гору Чуфут-Кале.