Монолог Евгения Александровича Евстигнеева (1926–1992) был записан на радио журналистом Еленой Букановой в 1982 году, которая любезно предоставила редакции журнала "Станиславский" расшифровку записи, в которой, в частности, великий актер размышляет о профессии и педагогике.

Безошибочно могу сказать: мои учителя — это первый педагог Агапова Елена Григорьевна в театральном училище в Горьком и его директор, мастер, который вел наш курс до окончания училища, Лепский Виталий Александрович. Следующими моими учителями в Москве стали Массальский Павел Владимирович, Вершилов, Карев. Встреча с Эльдаром Рязановым всегда для меня была теплым отрезком времени. Вспоминаю замечательного режиссера Климова, с которым мы работали только в одной картине «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». Хотели еще вместе поработать, но я не прошел пробы на роль, которую он мне предложил.

Каким должен быть настоящий актер? В чем идеал актера? Он должен быть хорошим человеком — добрым, мягким, интеллигентным, умным. Конечно, владеть профессией. А в нашу профессию входит умение быть живым на сцене. Только актер, который обладает человеческой, актерской индивидуальностью, может быть значимым на сцене. Самое основное, с моей точки зрения, заключается не в том, как актер в конечном итоге играет ту или другую роль, а что он сам представляет собой, играя эту роль. Что он высекает из себя как из индивидуальности, что он прибавляет людям такого, чего они не знают. На это способен только большой актер, который несет помимо роли нечто неизвестное до того зрителю. Наша профессия, конечно, удивительная — тонкая, трудная и трудоемкая. Но все равно, несмотря на то что эта профессия имеет дело с подсознанием, я считаю, не нужно шаманить, надо все равно относиться к работе актера как к реальности, профессии замечательной, но не потусторонней. Не надо выдумывать того, чего в ней нет. И роли у актера разные.

Вот, скажем, я играл в «На дне» Сатина. Там у меня случались моменты истины. Я молчал, и зал со мной молчал по нескольку минут. Ощущалось какое-то поразительное единство. Но есть роли, которые, наоборот, строятся на разрыве со зрительным залом. И на такой способ контакта актеру надо мужественно идти, потому что идея роли такова, и «кайф» ловишь уже совсем от другого: ты не в единстве, а в конфликте с залом. Для молодого артиста, конечно, важно знание методологии, профессии. Но не менее важно, какова способность у человека принимать активное участие в жизни. Наблюдая ее, надо также уметь радоваться и огорчаться теми процессами, которые в ней происходят. Когда он становится гражданином, тогда становится большим артистом. Важно, чтобы было небезразлично все, что происходит вокруг него. Я люблю свою профессию. Это моя жизнь. С девяти утра до двенадцати преподаю, потом, если есть репетиция, иду в театр. Вечером — спектакль. Что касается преподавания, то я нашел в себе резервы этим заниматься, подумав о том, что свой опыт актера могу передать молодежи. Была и тайная мысль, чтобы кое-что взять от молодых, с тем, чтобы самому остаться подольше молодым. Если не будет театра, я засохну. Надо работать. (Смеется.) Режиссурой пока заниматься не могу. Думаю, и не надо. Надо еще поиграть, а уж когда совсем стареньким стану, может, освою другую профессию, не знаю. А может, не перейду, поскольку режиссура — особая профессия и в ней надо кое-что уметь.