Большой жуир

В 1953 году преуспевающим бизнесменом Арманд Хаммер отправился на своей яхте (без жены, к которой давно охладел) отдыхать к берегам Флориды. Там в одном из кафе он встретил Бэтти Джин Мерфи, годившуюся ему в дочери. Произведя на девушку впечатление своим богатством и неотразимым шармом, который при необходимости Хаммер демонстрировал превосходно, он устроил себе с ней нечто вроде свадебного путешествия на Кубу. Там, в то время, когда его законная жена была срочно госпитализирована в Нью-Йорке, он поселился с новой пассией в том же роскошном номере той же престижной гостиницы Гаваны, где десять лет назад проводил медовый месяц с Анджелой.

В крупнейшем казино "Тропикана" Хаммер познакомил Бэтти Джин со своим другом известнейшим мафиози Меиром Ланcки. На стадионе они сидели в одной ложе с кубинским диктатором Баттистой. В ресторанах и барах, куда бы они не заходили, встречать американского миллионера с новой молодой спутницей обязательно выходил сам хозяин. Стоило Бэтти Джин, даже не останавливаясь, на ходу, обратить внимание на что-то в витрине магазина, Хаммер тотчас же покупал ей эту вещь. Молодая женщина была потрясена водопадом вдруг обрушившегося на нее богатства и внимания. Но когда Хаммер заявил, что заберет ее с собой в Нью-Йорк, сказала нет. Сначала он должен развестись и официально на ней жениться.

Предприимчивый Хаммер сказал: "С удовольствием. С разводом, правда, придется подождать, поскольку требуется согласие Анджелы, которая все еще лежит в нью-йоркской больнице. А свадьба — пожалуйста!" Он вызвал капитана своей яхты и приказал ему готовиться к совершению церемонии бракосочетания. ( По закону капитан корабля имеет право регистрировать на борту все акты гражданского состояния). Послушный хозяину моряк быстро зарегистрировал брак Хаммера с его новой пассией.

В Нью-Йорке, объяснив, что из-за ряда формальностей бракоразводный процесс с Анджелой затягивается, Хаммер снял для Бэтти Джин квартиру, нанял ей учителей музыки, стенографии и машинописи. Вскоре он официально оформил ее своей секретаршей и брал с собой во все деловые поездки.

На одной из встреч в "хорошем обществе", где нужно было пустить пыль в глаза, Хаммер представил Бэтти Джин как дочь известного сенатора. При этом попал впросак, ибо на следующий день все газеты сообщили о том, что настоящая дочь того сенатора покончила самоубийством.

Бракоразводный процесс с Анджелой тем временем шел. И шел для Хаммера действительно трудно. Оскорбленная и ограбленная им женщина требовала, чтобы Хаммер вернул ее миллионы, растраченные им. Грозила разоблачить - и действительно разоблачала - известные ей его неблаговидные дела. Она открыто называла его бессовестным пройдохой и махинатором, мошенником и вором. Он отвечал ей адекватно. Велел охране не пускать ее в свой офис, блокировал ее денежные счета, оставил без денег ее шофера и прислугу.

Отдавая должное способностям бывшего мужа, Анджела называла его "мастером ведения психологической войны". В эту войну против женщины, которая вывела его в свет большого бизнеса, Хаммер включил и свою новую подругу. Вместе с Бэтти Джин они совершили ночной налет на ферму Анджелы в Нью-Джерси, с которой вывезли картины и драгоценности.

Только что приобретенные Бэтти Джин навыки стенографистки Хаммер использовал для расшифровки пленок подслушивающей аппаратуры, которую он велел установить в доме бывшей жены. Он очень боялся, что она разоблачит известные ей его методы ведения дел и ухищрений по обману налогового ведомства.

Бракоразводная война продолжалась три года. Устав ждать ее окончания, Бэтти Джин от Хаммера ушла. Но он ее нашел, страстно уверял, что любит, хочет от нее ребенка и обязательно женится, как только получит развод. И она вернулась, не зная, что в то же время те же слова с обещанием жениться он говорил и другой женщине. С той лишь разницей, что не уговаривал рожать, поскольку лет той новой даме было уже за пятьдесят. И не красавица она была, но зато, в отличие от Бэтти Джин, у Фрэнсис Баргетт Толман были миллионы и дом в квартале кинозвезд Лос-Анджелеса.

Бэтти Джин была уже на четвертом месяце беременности, когда Хаммер наконец объявил ей, что, хотя она — его единственная и вечная любовь, но жениться, в силу ряда независящих от него обстоятельств, ему, к сожалению, придется на другой. И поэтому ребенок, которого по его настоянию вскоре должна была родить Бэтти Джин, фамилию Хаммера носить не сможет.

Не дав ошарашенной женщине раскрыть рта, Хаммер заявил, что прекрасно понимает, что она может чувствовать, и поэтому заранее обо всем подумал и все организовал. Он отвезет ее в Мехико, где уже купил для нее дом. Там она родит и, сменив имя, будет спокойно жить на деньги, которые он будет ей платить всю жизнь. С одним условием — никому и никогда не рассказывать об их связи и о том, кто отец ее ребенка. В противном случае денежное содержание тут же отменяется. А поскольку какой-то официальный отец у ребенка обязательно должен быть — об этом Хаммер подумал и позаботился тоже — Бэтти Джин вступит в фиктивный брак.

В тот же день все вещи Бэтти Джин были погружены и отправлены в новый дом в Мехико. А сама молодая женщина вместе с адвокатом Хаммера вылетела на личном самолете миллионера в Эль Пасо. Там ее уже ждал нанятый за деньги фиктивный муж и "отец" будущего ребенка. Для того чтобы этот человек не вздумал позволить себе каких-то глупостей, с ним сначала подписали договор о разводе с Бэтти Джин и только после этого оформили бракосочетание. Расплатились и разъехались.

На следующий день была свадьба у Хаммера, после которой он с крепко немолодой новобрачной отправился в свадебное путешествие по маршруту Венеция — Париж — Лондон.

15 мая 1956 года Бэтти Джин родила крепенькую девочку, которую под денежным нажимом Хаммера назвала Викторией в честь его бабушки.

Вернувшись из свадебного путешествия, пятидесятивосьмилетний Хаммер на деньги новой жены смог поправить свои финансовые дела, зашедшие было после скандального развода с Анджелой в полный тупик. И более того, он сумел прикупить еще и находившуюся в упадке небольшую нефтяную компанию "Оксидентал петролеум корпорейшн".

Не прошло и пяти лет, как усилиями Хаммера акции этой компании резко взлетели вверх. И в конце концов он вывел "ОКСИ" аж на четырнадцатое место в иерархии крупнейших монополий США.

Хаммер давал взятки нужным людям, нередко разъезжая по миру с чемоданом, набитым долларами, и хорошо платил тем, кто с ним и на него работал. Но главное, он умел находить умных, талантливых и работоспособных людей, которым и стоило платить. В результате у него получал деньги даже сенатор Альберт Гор, отец бывшего вице-президента США.

Узнав об открытии больших запасов нефти в Ливии, Хаммер решился вступить в конкурентную борьбу аж с таким мощным противником, как знаменитый консорциум "Семь сестер". И выиграл. Опять-таки потому, что нашел нужного человека, которому нужно хорошо заплатить. Им был самый влиятельный в то время человек в Ливии, близкий друг короля Омар Шелхи.

Подходы к нему Хаммер искал четыре года. Для этого сначала прикупил хозяина русского ресторана в Дюссельдорфе азербайджанца Кемаля Зейнала-заде. Тот в свое время учился в Лондонской школе экономики, а затем работал переводчиком на Би-би-си, где познакомился со старшим братом Шелхи. После более чем года переговоров за ужинами с икрой и шампанским младший брат постепенно вывел американца на старшего. Ему Хаммер тут же единовременно выдал наличными восемь миллионов долларов. Плюс твердое обещание в случае получения концессии на разработку ливийской нефти регулярно "отстегивать" любимцу короля три процента от получаемой с этого прибыли. После этого из четырнадцати крупнейших нефтяных компаний, боровшихся за обладание уникальным месторождением нефти, ливийские власти выбрали "Оксидентал петролеум".

Золотое правило

Все произошло в точном соответствии с главным принципом жизни Арнольда Хаммера. О нем он каждый день напоминал себе сам. Открывая утром глаза в спальне своего дома в Лос-Анджелесе, он прежде всего видел табличку на стене с надписью: "Золотое правило: тот, кто имеет золото, тот и устанавливает правила". В бумагах Федерального бюро расследований США, начавшего слежку за Хаммером еще со времени его первой поездки в Россию, появилась запись слов заместителя директора ЦРУ Уильяма Салливэна: "Если это принесет ему пользу, он готов вступить в сделку даже с дьяволом".

Радость победы над "Семью сестрами" и всеми другими конкурентами в борьбе за ливийскую нефть Хаммеру отравило письмо шантажиста. В конверте были его фотографии с Бэтти Джин и ее дочерью, не оставлявшие сомнений в подлинной сути их отношений. На следующий день отправитель письма позвонил Хаммеру по телефону. Он потребовал выдать ему двадцать пять тысяч долларов. В противном случае грозил передать снимки его жене Фрэнсис и сообщить ей о Хаммере нечто такое, что наверняка лишит его ее любви и денег.

Быстро рассчитав, что компрометирующие его фотографии шантажист мог получить только от Бэтти Джин, Хаммер тут же бросился к ней. Та расплакалась и рассказала, что эта попытка шантажа — наверняка дело рук некого Рэймонда Хауэртона. Он некоторое время утешал брошенную Хаммером женщину в ее одиночестве, а потом скрылся, забрав ее драгоценности и фотографии.

"Успокойся, детка, — утешил ее Хаммер. — У Папы достаточно умелые руки, чтобы решить это дело..." Он сообщил имя шантажиста своим охранникам и через несколько дней прислал за Бэтти Джин самолет, который отвез ее в Хьюстон. Там она должна была опознать Хауэртона и указать на него двум здоровенным парням в темных очках.

Через несколько дней после этого Бэтти Джин неожиданно получила от посыльного Хаммера драгоценности, похищенные у нее ее бывшим любовником. На вопрос, что те люди в темных очках сделали с Рэймондом, Хаммер ответил присказкой из фольклора мафии: "Три парня отправились на рыбалку. А вернулись с нее двое..."

Бэтти Джин пришла в ужас. Но потом выяснилось, что неудачливый шантажист остался жив. Но те молодые люди в темных очках от Хаммера поговорили с ним так серьезно, что он тихо уехал куда-то далеко-далеко и никому больше не напоминал о себе до самой своей смерти, которая, как заверял Хаммер, была вполне естественной.

Имея в своей личной собственности лишь незначительную часть акций "Оксидентал петролеум", Хаммер сумел поставить дело так, что он фактически распоряжался всеми средствами компании по своему собственному усмотрению. По единодушному мнению знатоков нравов международного бизнеса, никто в мире не платил наличными таких взяток нужным людям, как это делал Хаммер, разъезжая со своим знаменитым черным дипломатом, полным "зеленых", по всему миру.

Очень часто в семидесятые — восьмидесятые годы приезжал он и в Советский Союз. Там его всегда встречали как "большого" друга советского народа и выдающегося борца за мир. Газеты постоянно писали о его доброте и бескорыстии. Будь то медикаменты, подаренные им людям, пострадавшим от землетрясения в Армении и катастрофы в Чернобыле, или строительство заводов по производству аммиака и удобрений для сельского хозяйства. Не говоря уже о таких подарках, как картины, иконы и письма Ленина.

Все это было известно всем. А вот о том, что заводы по производству аммиака, вывозившегося в США, были построены в СССР потому, что в Америке по причине их вредности такое строить запрещено, знали очень немногие. Как и о том, что совместное с американцами строительство в СССР заводов искусственных удобрений было более выгодно американской стороне.

Ну а с такими подарками Хаммера, как письма Ленина и картина Гойи, так просто были скандалы.