Представьте, что вам вдруг позвонил Федерико Феллини. Что бы вы делали? Итальянский литератор Эрмано Каваццони сразу вообразил великого Феллини кузнечиком, забравшимся в трубку. И ему очень захотелось развинтить эту трубку, чтобы посмотреть: каков он на самом деле, этот грандиозный человек?

Для наших людей Феллини, которому в нынешнем январе исполнилось бы 85, всегда был символом понятия «режиссер», как сейчас Спилберг или Тарантино. Мы любили Феллини, и даже наши киношники, люди по природе ревнивые, всегда поклонялись Ф.Ф. Особенно горячо любовь воспылала после смерти маэстро (как всегда). Деятели киноискусства стали просто клясться в любви и верности заветам великого итальянца, плакали у могилы киногения, на каждом углу звучала музыка Нино Рота — замечательного композитора, работавшего с великим режиссером. Иногда даже казалось, что наши кинематографисты готовы заменить привычную заставку «Мосфильма» — рабочего и колхозницу — на Федерико Феллини и Джульетту Мазину, запечатленных в бронзе в едином порыве.

Но Феллини знавал в нашей стране и другие времена. Можно вспомнить цитату из журнала «Коммунист»: «Губительное влияние, какое оказывает воинствующе индивидуалистическое настроение на подверженную анархо-индивидуалистическим шатаниям итальянскую мелкобуржуазную молодежь». 1969 год. Это написано о фильмах гения — Феллини.

Историки кино легко напомнят вам и год 1963-й, когда на Московском международном фестивале очень уж не хотели награждать гран-при фильм Ф.Ф. «81/2». Причем прекрасно ведь понимали, что это шедевр. Но… жаба политическая, что ли, давила. Только принципиальное вмешательство Григория Чухрая спасло ситуацию и не позволило ударить в грязь лицом. Наградили-таки не Бог весть каким московским призом художника, увенчанного «Оскарами» и Золотой пальмовой ветвью в Каннах. Главным же доводом противников фильма было то, что «на просмотре этой картины уснул Никита Сергеевич».

Речь шла о Никите Сергеевиче Хрущеве, тогдашнем первом человеке в СССР. Пройдут годы, и другой Никита Сергеевич — Михалков — будет, вздыхая, вспоминать, как ему посчастливилось работать в одно время с Феллини на «Чинечитте», знаменитой итальянской студии, встречаться на перезаписи. Каждый раз, видя Феллини, Михалков припадал на одно колено, а мэтр хохотал и оглядывался по сторонам. Он называл Михалкова «маскальцоне» («плут»), а Михалков кричал ему: «Здравствуйте, гений!»

Михалкову единственному из отечественных режиссеров довелось работать с Марчелло Мастроянни — любимым феллиниевским актером («Очи черные» — был такой фильм, не слишком успешный для Михалкова).

Феллини действительно очень удачно встретился с Мастроянни. Он называл его дорогим и талантливейшим Марчелло, верным и преданным, мудрым другом. С восторгом вспоминал о том, какой Марчелло деликатный и уступчивый, умный, ни о чем не спрашивающий, даже если не читал сценария. Позволял себя гримировать, одевать, причесывать. Мог уснуть прямо в кадре на крупном плане. «Такого друга можно найти только в произведениях английских писателей, — это тоже режиссер о своем любимом актере, — даже когда я не планировал снимать Марчелло, я всегда в последний, самый отчаянный момент звал его».

Мастроянни и Феллини — это «Сладкая жизнь» и «81/2», «Город женщин» и «Интервью», «Джинджер и Фред». А «Дорога», «Ночи Кабирии», «Джульетта и духи», тот же «Джинджер и Фред» — это Феллини и Джульетта Мазина. Его Кабирия. Его Джельсомина. Его Джульетта. Его муза и спутница жизни. Рост — 1 м 56 см. Вес — 45 кг. Более сорока лет рядом. На первой встрече в ресторане он заказал ветчину, равиоли, жаркое и пирожки. Она — овощной суп. Волшебная встреча!

Конечно, они были очень крепко связаны невидимыми нитями, что не мешало Феллини восторгаться другими женщинами. «Прекрасная женщина, увиденная из окна машины, может мне дать толчок к творчеству, — говорил он в интервью Дамиано Петегриво в фильме «Феллини как он есть», — мне кажется, это лучше, чем нюхать для вдохновения гнилые яблоки, как Шиллер, пить много кофе, как Бальзак, или опускать ноги в таз с горячей водой, как Тургенев». И еще из Феллини: «Итальянец всегда мечтает о чем-то крупном. Большинство итальянцев всегда голодные, они всегда хотели нажраться. Отсюда и мечта о крупной женщине. Крупная женщина — это как большое блюдо спагетти. Я настоящий итальянец».

Как трогательно рассказывала Мазина о том, что ее «настоящий итальянец» был удивительно небрежен и невнимателен в жизни — только садился за стол, как на одежде появлялось жирное пятно. Но только ли это можно простить гению! Представляю, сколько осталось «за кадром», каково было маленькой Джульетте Мазине смотреть на блиставших в фильмах мужа Аниту Экберг, Клаудиу Кардинале, Анук Эме…

Но постарели Федерико и Джульетта вместе. Впервые тема старости и приближающейся смерти прозвучала в «Джинджер и Фред» — последнем фильме, где Мазина снималась у своего мужа. Творец всегда стареет на глазах у публики, имеющей право жестоко говорить: «Смотрите, мастер уже не тот!» Общество не прощает человеку долгого успеха.

Феллини умер от инсульта в 1993 году, похоронен 3 ноября. На его похоронах в Риме кардинал разрешил, чтобы обряд мессы время от времени прерывался музыкой Нино Рота из фильмов Феллини. Джульетта на пять месяцев пережила своего Федерико — скончалась от рака на 74 году жизни. Банально, но они не смогли жить друг без друга. История знает такие примеры. Дай Бог каждому хоть раз в жизни сказать любимой, как сказал Федерико своей Джульетте: «Встретив тебя, я будто бы родился». И услышать в ответ: «Я научилась смотреть на мир другими глазами, когда ты держал меня за руку».