В Киевском музее русского искусства открылась юбилейная выставка, посвященная жизни и творчеству великого русского художника Михаила Врубеля (1856—1910). Столичная коллекция произведений Врубеля — одна из самых крупных на территории СНГ. Именно киевское собрание обладает жемчужиной мировой живописи — картиной "Девочка на фоне персидского ковра", которая отмечает в нынешнем году свой юбилей — 120 лет.

Судьба Михаила Врубеля была тесно связана с нашим городом. "Какой же прекрасный, однако, Киев! Я люблю Киев! Сожалею, что я здесь не живу…" — нередко говаривал художник, который еще студентом Петербургской академии художеств принял предложение Адриана Прахова руководить реставрацией византийских фресок Кирилловского храма в нашем городе.

В Киеве художник жил по разным адресам. В первый свой приезд он поселился на улице Афанасьевской (ныне — Ивана Франко). Каждое утро он пешком ходил к Кирилловской обители через Львовскую площадь, Лукьяновку, Репьяхов Яр, а далее тропинка вдоль одноименного ручейка выводила к конечной цели маршрута. Художник Лев Ковальский, в то время ученик Киевской рисовальной школы, оставил интересное свидетельство своего знакомства с Врубелем. "Я в спокойствии созерцания изображал, как умел, свой 30-верстный пейзаж, но тихие шаги, а потом устремленный взгляд заставили меня повернуться. Зрелище было более чем необыкновенное: на фоне примитивных холмов Кирилловской церкви за моей спиной стоял белокурый, почти белый блондин, молодой, с очень характерной головой, маленькие усики тоже почти белые. Невысокого роста, пропорционального сложения, одет… вот это-то в то время и могло меня более всего поразить… весь в черный бархатный костюм, в чулках, коротких панталонах и штиблетах. Так в Киеве никто не одевался, и это-то и произвело на меня должное впечатление. В общем, это был молодой венецианец с картины Тинторетто или Тициана, но это я узнал много лет спустя, когда был в Венеции".

Несовершенство реставрационной техники (фрески прописывались сверху по сохранившимся контурам) того времени ставило сохранность древних росписей под вопрос, и Врубель против этого возражал, предлагая просто расчистить их и оставить в нетронутом виде. Но храм был действующим, и прихожанам негоже было молиться полустертым фигурам святых. Моделями для создания почти всех образов в интерьере Кирилловской церкви Врубелю служили исключительно киевляне. Прототипом образа Богородицы в центре апостольской группы "Сошествия Святого Духа" (1884) явилась Мария Федоровна Ершова, фельдшерица, которая ухаживала за больной супругой Адриана Прахова — Эмилией Львовной. В образе одного из апостолов (третий слева снизу) художник решился запечатлеть и черты профессора Адриана Викторовича Прахова, крупнейшего знатока Византии, искусствоведа и реставратора. Несколько месяцев художник изучал древнее искусство в богатой библиотеке Прахова, а для создания икон был командирован в Венецию, для чего ему было выделено 1200 рублей на 5 месяцев. Этой суммы ему не хватало. Много денег ушло на материалы, и приходилось экономить практически на всем. По свидетельствам его современников, "у него навсегда сохранилась память об омерзительном супе из бычьего хвоста, которым изо дня в день его угощали в маленьком скверном матросском ресторанчике". Врубель в Италии написал четыре иконы, лучшей из которых по праву считают икону "Богоматерь", в лике которой угадываются черты жены профессора. История создания этого произведения уже стала легендой. Дело в том, что, отправляясь в зарубежный вояж, Врубель с собой взял фотографию Эмилии Львовны, которой был в то время страстно увлечен. Хозяйка салона, в котором собирался весь цвет культурной жизни Киева, Эмилия Прахова слыла дамой весьма эксцентричной. Михаил Нестеров так писал о ней в своих письмах: "Ее выходки превзошли все ожидания. Она, нимало не стесняясь, ругает своих гостей дурачками и болванами, невзирая ни на их положение, ни на годы. Несмотря на все нелепое в этой даме, говорят, она добрая, и их дом один из приятных в Киеве и всегда полон народу".

Однако самым замечательным творением Врубеля в киевский период явились акварельные эскизы росписей Владимирского собора. Художнику не удалось осуществить свои замыслы в стенных росписях — его участие в убранстве собора ограничилось созданием причудливых орнаментов.

Несмотря на то что Михаил Врубель был гениальным художником, ему нередко приходилось, как говорится, сидеть на "хлебе и воде". Как-то в период острой финансовой нужды Врубель зашел в кассу ростовщика Дахновича, чтобы одолжить денег. Художника поразили большие и немного грустные глаза дочери хозяина. Сразу же созрел сюжет. Декором послужили снятые с полок экзотические восточные ковры. "Я теперь пишу очень красивый этюд с девочки на фоне бархатного ковра", — сообщает Врубель в письме сестре в 1886 году. Этюд по праву можно назвать картиной. Стоит всмотреться в это хрупкое создание, в ее широко открытые глаза, чтобы понять, что Врубель создал образ, полный ожидания и тоски, мечты о красоте и радости жизни.

Хотя и через год в кармане у художника нередко бывало всего 5 копеек, он верил в свой дар. Именно в Киеве Врубель начал работать над заветной темой — образом Демона. Он так описывал своего Демона отцу: "Дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всем том Дух властный и величавый".

Аура Киева не оставляла художника, и свою судьбу он связал с женщиной, детство и юность которой прошли в Киеве. Бывшая ученица образцового пансиона на Липках, выпускница Института благородных девиц Надежда Ивановна Забела была прекрасной певицей и актрисой. В 1903 году супруги с маленьким сыном Саввой, направляясь из Москвы в летнее имение своих друзей, остановились переночевать в Киеве. Но мальчик, неожиданно заболев крупозным воспалением легких, умер и был похоронен на Байковом кладбище. Смерть сына сказалась на здоровье Врубеля. За несколько лет до смерти он ослеп, и зрение к нему так и не вернулось. Многие годы художник страдал от тяжелого душевного расстройства, лечился в психиатрических клиниках и умер в 1910 году на руках своей жены Надежды Забелы.