Генерал Корнилов — полководец, разведчик, географ, дипломат

Имя генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова навсегда вошло в историю России, однако мало кто из современников знает, каким на самом деле был этот замечательный человек.

18 августа 1870 года у отставного хорунжего Каракалинской станицы Сибирского казачьего войска Георгия Корнилова родился очередной ребенок, которого назвали Лавром. Живя в большой семье, он рано начал помогать родителям и дома, и в поле. Лавр с удовольствием посещал местную приходскую школу и любил заниматься сам. С годами тяга к знаниям не пропала — к 30-ти он овладел английским, французским, немецким, татарским и персидским языками.

С большим трудом Лавра определили в Омский кадетский корпус, который он блестяще окончил и в августе 1889 года был зачислен в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге. Спустя три года учебы подпоручик Корнилов отправляется в Туркестан в артиллерийскую бригаду. Назначение было далеко не лучшим, но через три года в чине поручика Корнилов становится слушателем академии Генерального штаба. Сослуживцы вспоминали: "Скромный и застенчивый армейский артиллерийский офицер, худощавый, небольшого роста, с монгольским лицом был мало заметен в академии и только во время экзаменов сразу выделялся блестящими успехами по всем предметам". Корнилов оканчивает академию с малой серебряной медалью, его фамилия — на мраморной доске, чин капитана — досрочно и причисление к Генеральному штабу русской армии. Безусловно, он имел право выбора дальнейшего места службы. Корнилов выбрал… Туркестан, причем беспокойную границу с Афганистаном.

Здесь его дальнейшая судьба могла бы стать сюжетом для нескольких приключенческих романов. С февраля 1899 по март 1904 года Лавр Георгиевич совершил ряд служебных поездок в Персию, Афганистан, Индию и Китай. Будучи военным разведчиком, он в 1901 году с 4 казаками семь месяцев скитался по пустыням Восточной Персии, которые считались непроходимыми. Составленные Корниловым военно-научные обзоры стран Среднего Востока были предметом зависти для прославленных британских специалистов. Также серьезным вкладом в изучение географии и этнографии региона стали опубликованные работы "Кашгария, или Восточный Туркестан" и "Сведения, касающиеся стран, сопредельных с Туркестаном".

В разгар русско-японской войны подполковник Корнилов получает назначение в штаб 1-й стрелковой бригады и участвует в сражениях под Сандепу и Мукденом. В последнем из них он выводит из окружения три стрелковых полка, что принесло ему высокую заслуженную награду — орден Св. Георгия 4-й степени.

После войны полковник Корнилов служит в Петербурге, а в 1907 году получает назначение в Китай военным агентом (атташе). Четыре года вел полковник Корнилов тихую войну улыбок на дипломатическом фронте. Правительства Франции, Англии, Германии, Китая и Японии удостоили его своими орденами, однако он твердо отстаивал интересы России.

Первая мировая война застала генерал-майора Корнилова на острове Русском возле Владивостока, где он командовал 1-й бригадой 9-й Сибирской стрелковой дивизии. С началом войны, согласно боевому расписанию, Корнилов в августе 1914 года принимает командование 2-й бригадой 49-й пехотной дивизии, но вскоре становится командиром 48-й пехотной дивизии. Неустойчивая вначале, очень скоро дивизия в руках Корнилова стала прекрасной боевой частью. Очень часто соседом Корнилова была прославленная 4-я Железная стрелковая бригада генерала Деникина, который всегда восхищался такими качествами Лавра Георгиевича, как "умение воспитывать войска, личная его храбрость, импонировавшая войскам и создававшая ему большую популярность, наконец, высокое соблюдение воинской этики в отношении соратников — свойство, против которого часто грешили многие начальники".

Тяжелые бои и славные дела доставались командиру 48-й дивизии. С честью выведя дивизию в одном из сражений из очень сложного положения, Корнилов производится в генерал-лейтенанты. Весной 1915 года дивизия Корнилова попадает в окружение. Полки отчаянно отбиваются, на предложение сдаться Корнилов отвечает отказом. К этому времени все знамена дивизии были вынесены из окружения, и Лавр Георгиевич скрывается в горах вместе со своим штабом, раненный в ногу и руку. Несколько дней без пищи они блуждали по горам, пытаясь перейти линию фронта, но 28 апреля 1915 года, совершенно обессиленные, были взяты в плен австрийцами. Действия 48-й дивизии были высоко оценены в Ставке, и государь пожаловал Корнилову орден Св. Георгия 3-й степени.

Австрийцы поместили Корнилова в замок Нейгенбах возле Вены, затем — в замок князя Эстергази. Можно было получить даже свободу, дав подписку о дальнейшем неучастии в боевых действиях, что было полнейшим позором для русского офицера, тем более для Корнилова. Томление в плену продолжалось… Первая попытка побега не удалась, и в последних числах июля 1916 года Корнилов, подкупив чешского фельдшера, совершает повторный побег. Ранним утром 28 августа 1916 года на запыленную площадь румынского городка Турну-Северян привели группу русских солдат, бежавших из австрийского плена. Один из них, покачиваясь от голода и усталости, сказал русскому офицеру: "Я — генерал Корнилов! Дайте мне приют…".

31 августа Корнилов был в Бухаресте, а оттуда через Киев проследовал в Могилев — в Ставку, где государь вручил ему ранее пожалованную награду. По спискам в плену находилось 60 русских генералов, а бежать удалось только Корнилову. От репортеров не было отбоя…

В сентябре Корнилов снова отбыл на передовую — командиром 25-го армейского корпуса на Юго-Западный фронт. После событий Февральской революции думские деятели Михаил Родзянко и Александр Гучков пожелали увидеть на посту командующего Петроградским военным округом популярного среди солдат боевого генерала. Уже 8 марта 1917 года генералу Корнилову в новой должности пришлось выполнять первый приказ, о котором он сам вряд ли вспоминал с удовольствием. Именно ему поручили арест императрицы Александры Федоровны. Этот арест должен был произвести на солдатскую массу впечатление полного разрыва нового командования со старым режимом.

А каковы же были политические убеждения самого Корнилова? Его современник Владимир Станкевич вспоминает: "В исполнительном комитете он говорил, что против царского режима. Я не думаю, чтобы Корнилов унизился до притворства. Несомненно, он сочувствовал реформаторским стремлениям. Но так же несомненно, что он не был демократом, в смысле предоставить власть народу…". Многочисленные свидетельства подтверждают, что Корнилов действительно заразился определенными демократическими устремлениями, сохраняя при этом трезвый взгляд на народ и войну, которую, безусловно, необходимо было победно завершить.

А страна тем временем теряла армию и скатывалась в пропасть революционной вакханалии… Корнилов просит направить его на фронт. Его просьбу удовлетворяют, и он назначается командующим 8-й армией Юго-Западного фронта. 18 июня 1917 года Юго-Западный фронт переходит в наступление. Армия генерала Корнилова, действуя на второстепенном направлении, за шесть дней взяла в плен более 36 тысяч солдат и офицеров противника, захватила 127 орудий и минометов, 403 пулемета. Потери составили 352 офицера и 14 456 солдат. Что сказать? Дай Бог, чтобы все так воевали! Тем не менее войска в итоге снова замитинговали, и наступление фронта захлебнулось. Ситуация в армии становилась катастрофической. Корнилова назначают командующим Юго-Западным фронтом. Он решительно борется с развалом, ставит вопрос о восстановлении смертной казни, формирует особые команды из юнкеров для борьбы с дезертирством и мародерством. Однако масонское Временное правительство уверенно вело Россию к катастрофе… Видя единственное средство для спасения Отечества — военный переворот, — Корнилов приступает к его подготовке с группой офицеров-патриотов. Переворот не удался.

Глава Временного правительства Александр Керенский практически спровоцировал Корнилова, предварительно сделав вид, что согласен со всеми его предложениями о наведении жесткого порядка в стране и армии. 27 августа 1917 года в экстренных выпусках газет Корнилова называют "государственным изменником". Далее — арест, следственная комиссия, Быховская тюрьма, которая находилась в 50 км от Могилева. Здесь же содержались генералы Марков, Деникин, Лукомский, Романовский. 25 октября 1917 года большевики захватили власть в стране, и над узниками тюрьмы нависла смертельная опасность. Спасло то, что охрану несли верные Корнилову Текинский полк и Георгиевский батальон.

В 23 часа 19 ноября Корнилов совершает побег вместе со своими соратниками и прибывает в Новочеркасск — столицу Войска Донского. Здесь, на Дону, начала зарождаться Добровольческая армия, которой было суждено развернуться в Вооруженные Силы Юга России (ВСЮР). Сюда стекались тоненькими ручейками оставшиеся верными долгу офицеры, юнкера, солдаты, студенты, кадеты. Здесь родилась организованная вооруженная сила для отпора большевикам.

Лавр Георгиевич рвался в Сибирь, которую он хорошо знал и которую надеялся быстро поднять на борьбу с красной чумой, а затем восстановить и фронт против Германии. Однако промышленные круги России, которые финансировали армию, поставили вопрос о том, что движение на юге должен возглавить только Корнилов. Выбора не осталось. 9 февраля 1918 года Добровольческая армия в количестве 4 тысяч человек под руководством генерала Корнилова выступила в свой первый легендарный поход, вошедший в историю как 1-й Кубанский, или Ледяной. Конечная цель похода — взятие Екатеринодара. Тяжелые непрерывные бои при большом численном перевесе красных, изматывающие марши. Артиллерии почти нет, снарядов мало, патронов по нескольку штук на винтовку, но — вперед!

25 марта начался штурм Екатеринодара. Красные имели, как всегда, большое численное превосходство. Бои за город носили ожесточенный характер, были убиты и ранены многие соратники Корнилова. Погиб и командир корниловского полка полковник Митрофан Неженцев. Войска дошли до крайнего физического утомления. 30 марта Корнилов собирает военный совет. Лавр Георгиевич заявил, что не видит другого выхода, кроме как на рассвете снова атаковать город. Было решено отложить штурм на сутки и привести войска в порядок.

Наступило 31 марта, на часах было 7.30. Генерал Корнилов находился в своей комнате. В тот момент, когда в дверях появился его адъютант, раздался взрыв. Артиллерийский снаряд пробил стену и разорвался под столом, за которым сидел командующий. Корнилов лежал на полу, покрытый обломками штукатурки и пылью. Кровь сочилась из небольшой ранки в виске и текла из пробитого правого бедра. Дыхание становилось все тише и тише и в конце концов прекратилось. Так оборвалась жизнь еще одного русского человека — выдающегося полководца, горячего патриота, дипломата и разведчика, географа и этнографа. Человека, который в тяжелый час для Отечества одним из первых встал грудью на пути чумы XX века — коммунизма и отдал за это свою жизнь…

Скрыть смерть командующего от армии не удалось даже до вечера. Узнав, люди плакали навзрыд, словно вместе с ним умерла сама идея борьбы и вера в победу. Многим казалось, что все кончено. В ночь на 2 апреля тела Корнилова и Неженцева были тайно погребены на пустыре за немецкой колонией Гначбау (50 верст севернее Екатеринодара). На месте захоронения не было оставлено ни крестов, ни могильных холмов. Утром, после отхода Добровольческой армии, красные заняли колонию и каким-то образом узнали места погребения. Трупы были вырыты. Неженцева закопали обратно, а останки Корнилова повезли в Екатеринодар, где пьяная толпа красноармейцев долго глумилась над ними. В конце концов обезображенный труп отвезли на городскую бойню и сожгли…

Рок — неумолимый и беспощадный. Он щадил Корнилова, глядевшего сотни раз в глаза смерти за Россию, но он же и убил его рукою русского человека. Неприятельский снаряд попал в дом только один, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убил только его одного. Мистический покров предвечной тайны опустился на пути и свершения неведомой воли…

…Армия же продолжала свой славный боевой путь под уже руководством генерала Антона Деникина. Путь, который ей указал генерал Корнилов.