Сегодня трудно поверить, что были времена, когда люди приобретали магнитофоны только по одной, как им казалось, простой причине: хотели, чтобы у них был свой Окуджава. Неужели под музыку можно не только танцевать, но и молчать и даже думать? Странно…

Не менее странно, что много лет назад творчество Окуджавы считали дурным тоном. Сегодня, когда Булату Шалвовичу Окуджаве — законодателю мод в жанре авторской песни — исполнилось бы 80, как-то трудно представить, что когда-то маститый Леонид Утесов небрежно бросил за кулисами Дома актера: «Окуджава? О чем говорить? Дилетант». А как воспринимается сегодня первое публичное выступление барда не в тесной квартирке, а на сцене Дома кино, когда какой-то «доброжелатель» напутствовал Окуджаву выкриком из зала: «Осторожно, пошлость!»

Уж чего-чего, а пошлости в песнях Окуджавы вы никогда не найдете. Зато в них легко дышал Арбат — малая родина, на фоне Пушкина снималось вечное семейство и птичка все вылетала и вылетала. Где-то дымилась, падая, ракета, кавалергарды не обещали деве юной любови вечной на земле, а господа юнкера становились офицерами. Девочка плакала, шарик летел, виноградная косточка прорастала из земли, и вместе со всем этим прорастало в наших душах что-то очень хорошее, безумно простое и безумно сложное одновременно. Госпожа удача рождала чистую ноту, о чем бы он ни писал.

Кстати, о госпоже удаче. Песенка, прозвучавшая в «Белом солнце пустыни», одном из самых любимых фильмов, стала визитной карточкой этой картины, точно и тонко угаданным лейтмотивом. Огромный таможенник Верещагин, славянская забубенная душа, самогонка в немереном количестве, бездонная банка икры, на стенах — фотографии славного офицерства — символа чести, отваги, благородства. И — песня Окуджавы под заветную гитару — песня об удаче, разлуке, победе. Непритязательная такая — и такая щемящая. Когда фильм вышел на экраны, исполнитель роли Верещагина Павел Луспекаев водил на него своих друзей и, когда шла песня, моментально ставшая знаменитой, дыша в ухо, шептал им: «Моя темочка. Неплохо, а?..»

Неплохо — не то слово. Но чистая тема Булата Окуджавы начала звучать еще в 50-е годы. По словам поэта Андрея Вознесенского, все тогда распевали Окуджаву, он не написал еще песенку про дураков, но они уже считали его произведения опасными.

Первую песню Булат Окуджава написал еще в 46-м. Его жизненный багаж к тому времени: расстрелянный отец, брошенная в лагеря мать, детство, проведенное то в Москве, то в Грузии с бабушкой-армянкой. И, конечно, война.

Ах, война, что ты сделала, подлая, если даже мальчики взрослели не по дням, а по часам и становились в строй, а потом как-то невзначай создавали об этой войне такие пронзительные песни, мужественные и трогательные одновременно. Окуджава родился не когда-нибудь, а именно 9 мая — в день, который стал потом Днем Победы. И одна только его песня о десятом нашем, десантном батальоне и о победе, которая одна на всех и требует «за ценой не постоять», прозвучавшая в «Белорусском вокзале», стоит целого собрания сочинений о войне, многих высокопарных слов и выражений.

Эту песню исполняла в знаменитом фильме Андрея Смирнова актриса Нина Ургант. Любопытно, что вначале она наотрез отказывалась петь песню Окуджавы, считая ее чересчур жесткой. Хотела остановиться на каком-нибудь произведении из репертуара Клавдии Шульженко, «Синеньком скромном платочке», например. Но ни «Платочек», ни «Давай закурим» не понадобились. Когда Ургант все-таки попробовала спеть один куплет Окуджавы и выдавила из себя: «Здесь птицы не поют, деревья не растут…», она увидела, что четыре взрослых здоровых мужика — артисты Папанов, Леонов, Сафонов и Глазырин — натуральнейшим образом плачут. Песня пошла. И вошла в историю.

Есть война Окуджавы, а есть его мир — пьянящая свобода 60-х, случайный троллейбус, в который вскакиваешь на ходу, счастье, без которого — просто ну никак. Так, как он спел об Арбате, не спел никто. И никто так не сочинил. И все, все у него чудесно сочинялось и, кажется, легко — не по мановению волшебной палочки, а под управлением любви.

«Арбатский» Окуджава — это фильм Михаила Козакова «Покровские ворота». Вся стилистика этой комедии проникнута атмосферой 50 — 60-х, а значит — атмосферой песен Окуджавы — о часовых любви, о том же самом Арбате, да мало ли о чем еще. Даже когда стихи его не звучат, они подразумеваются, от них никуда не деться. И когда Костик Ромин в исполнении Олега Меньшикова берет в руки гитару — а делает он это в фильме достаточно часто — мы сразу же вспоминаем об Окуджаве и его знаменитой гитаре.

Кстати, пятнадцать лет назад фонд магнитозаписей Булата Окуджавы в Государственном литературном музее насчитывал 287 единиц хранения и составлял 160 часов звучания. По сравнению с этими цифрами даже «Золотая гитара», врученная поэту и барду в Сан-Ремо, кажется сущим пустяком. Куда ценнее та, другая, реальная гитара, помогавшая Окуджаве рождать песни, которые поем мы до сих пор и будут петь наши дети, да и наши внуки, наверное, тоже, гитара, явившая на свет «Союз друзей» и «Виноградную косточку», «До свидания, мальчики», «Песенку о Моцарте» и даже песенку о соломенной шляпке, украшавшей прекрасные головки Иветты, Лизетты, Мюзеты и даже Мариетты из телевизионной экранизации водевиля Эжена Лабиша, который не испортили, нет, совсем не испортили стихи Булата Окуджавы. Они придали французскому пустячку легкую светлую грусть, и эту грусть вместе с Окуджавой очень симпатично отразил на экране неповторимый Андрей Миронов.

Каждый пишет, как он слышит. Я по-настоящему расслышал Булата Окуджаву, пожалуй, поздно — только лет пять-семь назад, тогда и задумался, что многие великолепные известные песни к фильмам написал, оказывается, он. Нет, знал о том, что есть Окуджава, его песни знал давно, а узнал — недавно. Поздно? А может быть, в самый раз? Главное, что не разминулись. Его уже нет — но он со мной. Он сердцем писал, от сердца умер, и мы продолжаем принимать его мир близко к сердцу.

Иногда это сердечко пошаливает, и тогда так и тянет накапать в рюмочку капли датского короля, о которых так мило пел Олег Даль в фильме «Женя, Женечка и «катюша». Эта пилотка, эта тонкая шея, этот Даль и вдали — война, и эти мифические чудесные капли, которые все ищут и не могут найти, хотя их обязательно надо найти и надо выпить для того, чтобы стать настоящим мужчиной, настоящим кавалером. Подозреваю, мы никогда их не найдем. Но будем искать все время, пока звучит в нашей жизни надежды маленький оркестрик, звучат стихи Булата Окуджавы.

    У поэта соперника нету
    Ни на улице, ни в судьбе.
    И когда он кричит 
    всему свету,
    Это он не о вас — о себе.
    Но когда достигает предела,
    И душа отлетает во тьму —
    Поле пройдено, 
    сделано дело…
    Вам решать: для чего и кому.
    То ли мед, 
    то ли горькая чаша,
    То ли адский огонь, 
    то ли храм…
    Все, что было его, — 
    нынче ваше.
    Все для вас. 
    Посвящается вам.