Как вы относитесь к Эльдару Александровичу Рязанову?

Уверен, что большинство теле- и кинозрителей ответят, что относятся к Рязанову хорошо и даже отлично. А разве можно иначе относиться к человеку, который снял немало замечательных фильмов и подарил многим из нас веру в сказку, в чудо, в волшебный Новый год?

Рязанов отмечает 80-летие, и в этот торжественный день можно смело сказать, что он один из лучших режиссеров удалившейся в прошлое страны, мэтр советского кинематографа, бесспорно, вошедший в историю кино и телевидения (в историю телевидения еще и как очень толковый ведущий «Кинопанорамы»).

Это, так сказать, торжественная часть. Теперь несколько замечаний в дни юбилея.

Золотой фонд режиссера

Конечно, есть разный Рязанов. Есть первоклассный Рязанов, снявший «Берегись автомобиля», «Иронию судьбы», «Служебный роман», «Зигзаг удачи» и «Карнавальную ночь», Рязанов-классик, раскрывший нам необычного Иннокентия Смоктуновского, познакомивший страну с Людмилой Гурченко с ее осиной талией, с Ларисой Голубкиной в гусарском мундире корнета Азарова, давший старт блистательному кинодуэту Андрея Миронова и Анатолия Папанова, заставивший по-новому посмотреть на Алису Фрейндлих, Андрея Мягкова, Лию Ахеджакову, Олега Басилашвили. Такое впечатление, что этот Рязанов был ниспослан нам свыше. Действительно, кто мог подумать, что рядовой документалист неожиданно окунется в художественное кино, кто мог предположить, что именно ему всемогущий директор «Мосфильма» Иван Пырьев предложит снимать немудреную комедию «Карнавальная ночь», которая и станет блестящим стартом Рязанова в кинематографе. Более того, старт не остался только стартом, в дальнейшем режиссер достиг того уровня, что каждую его картину страна ждала с огромным нетерпением, а после «Иронии судьбы» его и вовсе нарекли мэтром и вознесли едва ли не до небес. Этот Рязанов — золотой фонд, и каждой из этих картин, пожалуй, достаточно, чтобы зачислить Рязанова в классики и поклониться ему в пояс.

Есть и другой Рязанов, тоже милый нашему сердцу. А сердце зрителя готово понять и принять тот факт, что даже у очень талантливого человека не могут быть все произведения одинаково беспроигрышными. Что-то, даже достаточно милое, будет и послабее. Классифицировать этого Рязанова можно картинами «Старики-разбойники», «Человек ниоткуда», «Дайте жалобную книгу», «О бедном гусаре замолвите слово», «Гараж», «Вокзал для двоих», «Забытая мелодия для флейты». Кто-то, возможно, отнесет «Гараж» и «Вокзал» к числу лучших фильмов мэтра, но это уже дело вкуса. Мне же кажется, что уже в этих фильмах Рязанов стал меняться. По крайней мере, картинки загробного мира, жутковато представленные в «Забытой мелодии для флейты», выглядели для Рязанова нехарактерно. Что-то с милым и остроумным киносказочником было не так. Возможно, он просто становился старше, больше понимал, больше терял.

И необычный, и нетипичный

Третий Рязанов — это Рязанов необычный и нетипичный. Сюда отнесем такие фильмы, как «Необыкновенные приключения итальянцев в России» и «Жестокий романс». Сложно представить Эльдара Александровича в роли режиссера эксцентрической комедии, это, скорее, поле деятельности Леонида Гайдая, да и в качестве экранизатора русской классики, тем более такой щемящей мелодрамы, как «Бесприданница», тоже нелегко. И все же Рязанов не проиграл сражения, разворачивавшиеся, скажем так, на чужих полях. В первом случае его союзником выступил пенящийся, как шампанское, Андрей Миронов, вытащивший вместе со львом Кингом совместную советско-итальянскую картину. Во втором, при отсутствии настоящей «бесприданницы» (дебют Ларисы Гузеевой не получился таким же громким и бесспорным, как в свое время старт Людмилы Гурченко или Ларисы Голубкиной), блистал Никита Михалков в роли Паратова. Одного этого усатого соблазнителя оказалось достаточно, чтобы народ прикипел к фильму (хотя были в нем и другие крепкие актерские работы — Андрея Мягкова и Алексея Петренко прежде всего).

Наконец, последний на сегодняшний день Рязанов — так называемый Рязанов поздний, Рязанов, поставивший «Привет, дуралеи» и «Тихие омуты», «Старые клячи» и «Ключ от спальни», «Предсказание».

А начиналось все, пожалуй, с «Небес обетованных». Это был уже не добрый и милый Рязанов. В какой-то момент Эльдару Александровичу показалось, что он должен стать обличителем, философом, защитником обездоленных, не знаю, кем, только не прежним Рязановым. Стремление это понимаю — времена-то новые наступили, режиссер четко понимал, что должен измениться вместе со временем, должен как-то определиться, отстоять уплывающие ценности прошлого.

Постепенно, желая быть современным, он начал снимать Сергея Безрукова и Сергея Маковецкого, Евгению Крюкову и Алену Бабенко, Владимира Симонова и Дмитрия Певцова. Надо отдать должное мужеству Рязанова — он мучительно искал новый язык, всячески пытался не ударить в грязь лицом, соответствовать этим самым временам. Он объявлял всех новых актеров своими актерами, но ведь истинно его актеры старели вместе с мэтром. И еще фокус в том, что зритель, рожденный в СССР, хотел видеть того, прежнего Рязанова, к которому привык, он тосковал по тому Рязанову, а современным ребятам до классика Эльдара и дела не было: у них новые кумиры, многие из молодых да ранних зрителей даже «Иронию судьбы» ни разу не видели, хотя это уж представить и вовсе затруднительно.

Защитник старых и обездоленных

Рязанов, будучи человеком умным, бесспорно, понимал, что и страна уже не та, и возраст. Каждая новая картина давалась с трудом. Пафос, направленный на прославление бессребреников, альтруистов, а то и бомжей, как в «Небесах обетованных», быстро стал немоден: режиссер по-прежнему пытался защищать обездоленных «старых кляч», критикуя тех, у кого деньги и власть, но ведь именно те, у кого деньги и власть, давали постановщику деньги на его новые фильмы, оплачивали его всенародные юбилеи…

После одного из своих не самых лучших фильмов — «Ключ от спальни», где французский водевиль был довольно-таки безуспешно перенесен на российскую почву, прославленный режиссер Эльдар Рязанов во весь голос заявил, что больше не будет снимать кино. Но затем не удержался — и снял-таки картину о Гансе-Христиане Андерсене, грустную и странную картину, даже не грустную, а какую-то депрессивную. Любопытно, что и эту картину Эльдар Александрович объявил своим последним фильмом. Но не удержался от соблазна снять римейк «Карнавальной ночи». Лучше бы он удержался…

А вот снимать римейк «Иронии судьбы» он отказался — и правильно сделал. Правильно, что это сделал режиссер другого возраста и другого времени — Тимур Бекмамбетов. Хотелось бы верить, что он обогатит старую рязановскую историю современным взглядом автора нашумевших «Дозоров». Впрочем, вскоре мы в этом убедимся, обрадуемся или разочаруемся.

Понимаю, что режиссер не может не снимать, но Эльдар Рязанов как живой классик может радовать нас одним своим существованием на этой земле. Мы видим его — и вспоминаем замечательные картины, верим в сказку, в любовь, в улыбку, согревающую мир. В конце концов, своими прежними картинами Рязанов заслужил право снимать сейчас, в преклонном возрасте, все, что его душе угодно, — и в 80 снимать, и в 90, и даже в 100. К своему столетнему юбилею он, возможно, снимет картину под названием «Очень старые клячи», и мы вновь поспешим ее посмотреть (конечно, те, кто сможет дойти до кинотеатра, — зрители Рязанова ведь тоже не молодеют). Будем ворчать, критиковать Эльдара Александровича, что в 100 лет он не так оптимистичен, как в 35. И будем тем не менее четко осознавать, что он — Рязанов, и он по-прежнему с нами.