В каком-то немыслимом хороводе, выделывая невообразимые па, то возникая, то исчезая, кружились в воздухе призраки и настойчиво манили его за собой…

Ослабевший, теряющий последние силы, он следил за причудливой игрой бесплотных созданий и, казалось, чего-то ждал. Сильный осенний ветер распахнул створки окна, и в больничную палату влетела огромная птица. Наконец-то он дождался – это был его Ворон, черный Ворон, и сейчас он услышит от него другое, не звучащее как приговор… Но Ворон, несколько раз взмахнув крылами, опустился в изножье кровати, безжалостно и зловеще прокаркал свое вечное «Nevermore!».

Тени отступили в сгустившуюся тьму, он закрыл глаза, время и пространство сомкнулись над ним и перестали существовать, и измученная душа, покинув истерзанное болями тело, устремилась в вечность. Было 3 часа ночи 7 октября 1849 года.

Гермес и Аполлон

Эдгар Аллан По был романтиком и поэтом. Жизнь к такого рода людям, как правило, оборачивается своей изнанкой, мир тяжело ранит сердце, действительность больно обдирает кожу. Достигая значительных высот в искусстве, поэты-романтики часто терпят поражения в жизни, сталкиваясь с обыденной безжалостной реальностью.

…Малышу не исполнилось и трех лет, когда он остался сиротой и был взят на воспитание ричмондским торговцем Джоном Алланом и его женой Френсис, у которых не было собственных детей. Мягкая по характеру Френсис души не чаяла в ребенке и до конца дней своих относилась к Эдгару как к собственному сыну. Аллан тоже привязался к мальчику, но настоящим отцом ему так и не сумел стать в силу своего непростого характера. Кроме того, для совладельца фирмы «Эллис и Аллан» все в этом мире имело цену и уж тем более за все надо было платить. В том числе и приемному сыну за его, Аллана, к нему привязанность. В понимании коммерсанта это означало всегда и во всем быть покорным его воле. Опустим детские обычные провинности и обиды. Серьезные конфликты с воспитанником у неродного отца начались, когда семнадцатилетний юноша записался на первый курс Виргинского университета, и продолжались вплоть до смерти Джона.

Расчетливый и прижимистый Аллан начал с того, что сократил до минимума средства, необходимые для нормального пребывания своего питомца в университете. Эдгару пришлось залезть в долги. Опекун, негодуя, возместил только ту часть из них, за которую нес ответственность по закону. Виргинские же студиозные нравы были вольны, слушатели не только учились, но и развлекались, закатывая пирушки и поигрывая в карты на деньги. Аллан и то и другое почитал верхом безнравственности и платить за подобные «шалости» юноши не собирался. Как, впрочем, когда все это стало известным, не собирался больше оплачивать и саму учебу. Он считал, что Эдгар вполне может завершить образование и в домашних условиях. Надо только бросить никчемные литературные занятия и приняться за настоящее дело. Скажем, заняться той же торговлей. Только в этом случае питомец и в дальнейшем может оставаться в его доме. Юный поэт, бунтарь и романтик предложение Аллана отверг, не пожелав покоряться его воле. Джон в гневе отказал ему от дома.

Их отношения возобновились, когда в поисках выхода из тяжелой жизненной ситуации По записался добровольцем в армию Соединенных Штатов, а затем стал слушателем военной академии в Вест-Пойнте. Но и здесь Джон Аллан повел себя не лучшим образом. Эдгар тяготился суровым военным укладом Вест-Пойнта, был постоянно раздражен, его мучили тоска и уныние. Понадобилось не так уж много времени, чтобы осознать свою несовместимость с военной службой. Уже издавший первый поэтический сборник По решает всецело посвятить себя литературе. Но, чтобы покинуть академию, требовалось разрешение родителей. К тому времени Френсис уже не было в живых, и все зависело только от Джона. Приемный отец не пожелал дать согласие на уход Эдгара из Вест-Пойнта. Литература для него не была делом, которым молодой человек смог бы зарабатывать себе на жизнь. Он был абсолютно прав, но поэт и здесь поступил по-своему. Он сознательно нарушил устав и попал под военный трибунал, существовавший в академии. Трибунал признал его виновным в грубом нарушении служебного долга и неповиновении приказам командования и постановил уволить кадета Э.А.По со службы Соединенным Штатам.

В феврале 1831 года для Эдгара Аллана По закончилась военная жизнь и началась литературная.

Он так и не найдет общего языка со своим опекуном вплоть до самой его смерти. Торговец Джон Аллан даже не упомянет своего воспитанника в завещании.

За 10 долларов в неделю

Именно за эти деньги По пишет стихи, рассказы, критические статьи, занимается журнальной поденщиной, но прожить на гонорары невозможно – они настолько мизерны, что молодой писатель постоянно пребывает в нужде. Но дороги назад нет. Он твердо решил зарабатывать на жизнь литературным трудом. Он ищет редакторскую работу и вскоре ее находит. По рекомендации известного в то время балтиморского писателя Джона Кеннеди, сумевшего по достоинству оценить его незаурядный талант, Эдгар устраивается в журнал «Созери Литерери Мессенджер», принадлежащий мистеру Уайту. У Уайта крепкая хватка, но ему не хватает литературных способностей, он нуждается в творческом помощнике. Только в такой упряжке можно тянуть журнал. С приходом По количество подписчиков «Мессенджера» растет как на дрожжах, к журналу потянулся читатель, который с интересом встретил довольно резкие рецензии и критические обзоры нового редактора. Но мистер Уайт может платить своему талантливому сотруднику всего лишь 10 долларов в неделю. Вскоре По уходит из журнала, хотя обстоятельства его жизни улучшились, это были хоть и небольшие, но постоянные деньги. Но именно в это время он переживает сильный упадок духа. Все усилия победить приступы меланхолии тщетны. По начинает пить и расстается с хозяином. Но без постоянной редакторской работы он уже прожить не в состоянии. Она затягивает, как болото. По переезжает из штата в штат, из города в город, редактирует другие журналы... И всегда с его приходом неизменно возрастает как их литературный уровень, так и число подписчиков. Но по-прежнему его работа оценивается довольно скромно. Литературный труд в быстро развивающейся Америке оценивается ничтожно. Писатели зарабатывают на хлеб по-разному: Натаниэл Готорн подвизается на мелкой чиновничьей должности, Генри Лонгфелло преподает в университете, Ральф Эмерсон служит священником. И, может быть, только По из этой плеяды ярких и талантливых людей, прославивших своим искусством Штаты, уповает лишь на свое перо и зарабатывает на жизнь исключительно литературным трудом. Ни разу после ухода из Вест-Пойнтской военной академии, несмотря на постоянную нужду, он не сойдет с однажды избранного пути.

Жена-ребенок

Преследуемый нуждой и житейскими невзгодами, он ищет убежища и находит его в Балтиморе у своей тетки, благороднейшей Марии Клемм, не оставившей его своими заботами и после смерти ее дочери Вирджинии, ставшей женой поэта.

Когда Эдгар поселился на Милк-стрит, его двоюродной сестре было 9 лет. Ни тетушка Клемм, ни сам Эдгар и уж, конечно, ни Вирджиния и не предполагали, что произойдет через какие-то четыре года. Девочка расцветала на глазах, из угловатого и неловкого подростка превращаясь в красивую юную леди. Именно тогда кузены стали испытывать друг к другу нечто большее, чем просто родственные чувства. Мария любила племянника как собственного сына. Оставалось сделать только шаг, чтобы брачными узами скрепить все семейство. На американском юге девочки взрослели рано и так же рано выходили замуж. Многие, не достигнув 18-летия, имели детей. Но Вирджинии шел всего лишь тринадцатый год, и некоторые близкие родственники противились этому союзу. Поэтому решили венчаться втайне от всех, и по просьбе По священник епископальной церкви Св. Павла даже не записал новобрачных в приходскую книгу. У невесты не было фаты, в роли свидетеля выступала ее мать, отсутствовала всякая торжественность, присущая столь знаменательному моменту. Все это очень опечалило Вирджинию. Но так или иначе венчание свершилось, двоюродные брат и сестра стали мужем и женой, но вряд ли в их отношениях что-то коренным образом изменилось. По был благороден, и, очевидно, между ним и Марией Клемм существовала определенная договоренность. Вскоре все семейство переехало в Ричмонд, где Эдгар вторично обрел работу все в том же «Мессенджере». Мария хлопотала по хозяйству, Вирджиния училась игре на арфе и французскому языку. Вечерами девочка пела, и По обретал в ее присутствии необходимое ему спокойствие. Так продолжалось целый год, пока они не собрались под венец еще раз, теперь уже открыто и явно, с соблюдением всех формальностей – приобрели кольца, пригласили свидетелей, испекли свадебный пирог. Вирджиния была счастлива – из мисс она официально превращалась в миссис. Во взрослую даму, женщину, жену.

Но счастье молодых продолжалось недолго. Наследственная предрасположенность миссис По к туберкулезу дала о себе знать в конце января 1842 года. У них были гости, которые в ожидании скромного ужина наслаждались игрой хозяйки дома на арфе. А когда она запела, голос вдруг оборвался на высокой ноте, из горла хлынула кровь. Доктор Митчелл, за которым стремглав бросился Эдгар, сделал все, что было в его силах, но диагноз был весьма и весьма неутешителен. По, для которого жена-ребенок была больше, чем опорой, – самой жизнью, примирявшей его с действительностью, впал в тоску, депрессию и запил. Отчаяние его было столь велико, что порой охватывало безумие.

В 1848 году, вспоминая об этих ужасных временах, он писал одному из своих друзей: «…Шесть лет назад моя жена, которую я любил так, как не любил ни один смертный, повредила внутренний кровеносный сосуд, когда пела. Состояние ее сочли безнадежным. Уже навеки простившись с нею, я пережил все муки, которые несла мне ее кончина… С каждым новым обострением болезни я любил жену все нежнее и нежнее, отчаянно держался за ее жизнь. Но, будучи от природы человеком чувствительным и необычайно нервным, я временами впадал в безумие, сменявшееся долгими периодами ужасного просветления… И, право, я уж оставил всякую надежду на исцеление, когда обрел его в смерти моей жены. Кончину ее я смог встретить, как подобает мужчине. Ужасных и бесконечных колебаний между надеждой и отчаянием – вот чего я не в силах был выдержать, полностью не утратив рассудка. С гибелью того, что было моей жизнью, я возродился к новому, но – Боже милостивый! – какому же печальному бытию».

Вирджиния умирала тяжело и долго. Стояли холодные январские дни. Страшный озноб сотрясал ее исхудавшее тело. Она куталась в мужнино пальто, прижимала к себе любимицу-кошку. До самого последнего часа она думала об Эдгаре, о том, что ожидает его после ее ухода…

Вирджинию похоронили в красивом белом платье из тонкого полотна. По брел за гробом в пальто, которое согревало в последние минуты его жену. Страдания его были ужасны. Несколько дней он не мог прийти в себя от постигшего его несчастья.

Последний год

После смерти Вирджинии жизнь По покатилась под откос. Уже были написаны «Падение дома Ашеров», «Убийство на улице Морг» и «Золотой жук». Вся Америка зачитывалась его «Вороном» и «Улялюмом». Он стал известным американским писателем. Но его все меньше и меньше тревожила мирская слава. Он не спит по ночам. Он не может подолгу оставаться один. Все чаще и чаще на него находят приступы душевного помрачения. Он мучительно погибает не только от обострившейся болезни сердца, но и от нестерпимого одиночества, тоски, неприкаянности. По постоянно подавлен, он мучительно ищет выход из мрака и пустоты. Больше всего поэт нуждался в женской любви, заботе и участии.

Он осознает это и трижды делает попытки устроить свою жизнь. И трижды терпит поражение.

Ему отказывает в своей руке сестра милосердия Мэри Шю, помогавшая ему и Марии ухаживать за Вирджинией. У него ничего не получается с поэтессой Хелен Уитмен, в чьих стихах он обнаружил родственную душу. Закончились неудачей и вновь завязавшиеся отношения с овдовевшей Эльмирой Шелтон (Ройстер), в которую он был влюблен 24 года назад.

Даже став известным писателем, Эдгар По по-прежнему влачит бедное существование – журналы, для которых он еще находит в себе силы работать, испытывают постоянные финансовые трудности. Как и несколько лет назад, они либо задерживают, либо вообще не выплачивают даже жалкие гонорары.

Он живет мечтой об издании своего великого американского журнала, но этой мечте так и не суждено сбыться.

Чуть ли не все лето 1848 года По проводит в родном Ричмонде. Житейские невзгоды преследуют его, поэт уже больше не в силах справляться с одолевающей его депрессией.

…Он не отдавал себе отчета, что толкнуло его в Балтимор. Там он окончательно сорвался и запил. В таверне «Кут энд Сарджент» в окружении людей дна его случайно находит давний друг Джеймс Снодграсс. Облик По ужасен. С опухшим, изможденным лицом и нерасчесанными волосами он сидел в кресле совершенно невменяемый и не сознавал, где он и с кем. Снодграссу о местонахождении поэта сообщил наборщик местной газеты. Неизвестно, кто вызвал на помощь кузена Эдгара, мистера Херринга. Вдвоем они доставили ослабевшего и вконец измученного По в больницу. Четверо суток сильные припадки, сопровождаемые бредом, перемежаются у него с периодами затишья. Четверо суток борется он со смертью. Все попытки доктора Морана спасти несчастного не имели успеха – Эдгар Аллан По был безнадежен…

…Ворон взмахнул крылами и вылетел в распахнутое окно. Поэту шел всего лишь 41-й год…