Кроссворд-кафе Кроссворд-кафе
Главная
Классические кроссворды
Сканворды
Тематические кроссворды
Игры онлайн
Календарь
Биографии
Статьи о людях
Афоризмы
Новости о людях
Библиотека
Отзывы о людях
Историческая мозаика
Наши проекты
Юмор
Энциклопедии и словари
Поиск
Рассылка
Сегодня родились
Угадай кто это!
Реклама
Web-мастерам
Генератор паролей
Шаржи

Новости

Блуждая в темных аллеях. Последний гон Ивана Бунина


Стихотворения Бунина
Список рассказов Бунина
Биография Бунина
Список стихотворений Бунина
Астрологический портрет великого русского писателя
Невенчанная жена Ивана Бунина
Фотографии Бунина
Учитель и ученица
Отзывы о Иване Бунине
Произведения
Новости
Лауреаты Нобелевской премии по литературе
Русские писатели
Русские поэты
Русские поэты-эмигранты
Биографии писателей
Биографии поэтов
Люди с фотографиями
Весы (по знаку зодиака)
Знаменитые Иваны
Кто родился в Год Лошади
Российские лауреаты Нобелевской премии

Добавить отзыв о человеке

Была чудесная весна...

Перефразируя Данте, пройдя земную жизнь, Иван Бунин заблудился в «темных аллеях» и еще добрую дюжину лет в них проблуждал – к вящей пользе будущих читателей и во славу русской литературы. Почти нечаянно появившееся на свет собрание его любовных и эротических новелл, с одной стороны, заполнило собой некое ничейное поле, с другой – подвело жирную черту под отчасти целомудренной, отчасти лицемерной русской классикой. Не только у нас весь XIX век порицалось или игнорировалось существование демона похоти, могущество телесного влечения. Писатели вожделели и прелюбодействовали, спали с прислугой, посещали бордели, а в литературе, за редкими исключениями, царила идеализация. Особенно пострадали от нее женские образы и характеры, поскольку литература создавалась преимущественно мужчинами, желающими видеть в женщине объект поклонения, а не равное или ими же самими угнетенное существо. Усеченное представление о себе неизбежно ведет, в лучшем случае, к развитию двоемыслия, в худшем – к неврозам и психозам (причем у читателей даже в большей степени, чем у писателей). Поэтому доктор Фрейд не мог не прийти, как не могли не быть написаны в целях исцеления и прозрения «Братья Карамазовы», «Крейцерова соната», «Леди Макбет Мценского уезда», некоторые чеховские рассказы и шедевр позднего Бунина – цикл рассказов и прозаических этюдов «Темные аллеи».

Само его название вынуто из стихотворения Николая Огарева «Обыкновенная повесть» (1842 г.) как трюизм, затасканная цитата, романсовая строчка, вдруг угодившая прямо в сердце Бунина и всколыхнувшая его душевный мир так, что слезы готовы брызнуть из глаз (сравните с тургеневским рефреном «Как хороши, как свежи были розы!» или c замечательным набоковским пассажем: «...и, как часто бывает, пошлость, неизвестно к чему относившаяся, крепко обвилась вокруг воспоминания, питаясь его грустью»). Будет справедливо привести полностью это стихотворение забытого поэта, строки которого спустя столетие послужили камертоном последнего творческого всплеска Бунина:


Была чудесная весна!
Они на берегу сидели –
Река была тиха, ясна,
Вставало солнце, птички пели;
Тянулся за рекою дол,
Спокойно, пышно зеленея;
Вблизи шиповник алый цвел,
Стояла темных лип аллея.
Была чудесная весна!
Они на берегу сидели –
Во цвете лет была она,
Его усы едва чернели.
О, если б кто увидел их
Тогда, при утренней их встрече,
И лица б высмотрел у них
Или подслушал бы их речи –
Как был бы мил ему язык,
Язык любви первоначальной!
Он верно б сам, на этот миг,
Расцвел на дне души печальной!..
Я в свете встретил их потом:
Она была женой другого,
Он был женат, и о былом
В помине не было ни слова;
На лицах виден был покой,
Их жизнь текла светло и ровно,
Они, встречаясь меж собой,
Могли смеяться хладнокровно...
А там, на берегу реки,
Где цвел тогда шиповник алый,
Одни простые рыбаки
Ходили к лодке обветшалой
И пели песни – и темно
Осталось, для людей закрыто,
Что было там говорено
И сколько было позабыто.


Солнечный удар

Оставаясь узнаваемо бунинскими, отдельные новеллы цикла «Темные аллеи» несут в себе отголоски толстовских и чеховских мотивов, перекликаются с набоковской и даже пастернаковской прозой – то есть как бы итожат и суммируют почти все, что стыдливые русские классики могли и хотели сказать о «теневой» стороне любви – ее плотском характере. Во всяком случае, именно эта недоговоренность послужила толчком к созданию «Темных аллей» – воспоминанию и литературной разработке того зова и гона, что являлись скрытым содержанием молодости.

На седьмом десятке лет Бунина, словно вдогонку и уже по памяти, настиг испытанный им неоднократно в молодые годы «солнечный удар».

Литературный разряд оказался такой силы, что с 17 по 20 октября 1938 года им были написаны три рассказа, в том числе и давший название будущей книге – «Темные аллеи». То есть в эти осенние дни (а Бунин «осенний»: родился в октябре, умер в ноябре) замысел цикла или последней книги бунинских рассказов окончательно прояснился. Без сомнения, Бунину было откуда черпать и от чего оттолкнуться. Многие его произведения, созданные десятилетиями раньше, вполне могли бы войти в состав этого цикла: тот же «Солнечный удар», «Легкое дыхание» (вариация и романтический парафраз «легкого поведения»), «Митина любовь», «Ида» и другие.

Но отсчет «Темных аллей» начался 12 ноября 1937 года, когда перо Бунина буквально «эякулировало» коротким рассказом «Кавказ», в котором, как в капсуле или зародыше, заключалось в свернутом виде содержание будущего цикла. Символическая попытка вернуть утраченные плотские радости наложилась на попытку воскресить во плоти потерянную навсегда страну и в итоге обернулась художественной натурфилософией молодости – как родины жизни всякого человека. Собственно, в этом и состоит «темное» и загадочное обаяние книги бунинских новелл: поиски утраченного времени, русская версия. Финал запустившей цикл «увертюрной» новеллы о влюбленных и обманутом муже мелодраматичен и ослепителен. Просто переписать его слово в слово – не удовольствие, а почти счастье:

«Он искал ее в Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день по приезде в Сочи он купался утром в море, потом брился, надел чистое белье, белоснежный китель, позавтракал в своей гостинице на террасе ресторана, выпил бутылку шампанского, пил кофе с шартрезом, не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лег на диван и выстрелил себе в виски из двух револьверов».

Вот эта деталь – «из двух револьверов»! И разбуженный эхом дореволюционных, довоенных, «мирных» выстрелов бунинский цикл «Темные аллеи» вдруг очнулся, ожил и пришел в движение.

Начатая в 1937–1938 годах работа над ним была продолжена осенью 1940-го (то есть в поставленной уже Гитлером на колени Франции). И как семидесятилетний его ровесник Матисс в годы оккупации малевал красных аквариумных рыбок, так и Бунин упивался напоследок своими творческими галлюцинациями: душным запахом женской плоти, яблок и озерной ряски; громким стуком пароходных колес; отсветами ночных костров на плотах; русской жирной дорожной грязью; тоской гостиничных и меблированных комнат; шелестом спадающих юбок; отзвуками давно канувших горячечных слов. Дюжина рассказов за полтора месяца – какой угар!

Третий всплеск пришелся на осень 1943 и весну 1944 годов – еще полтора десятка рассказов.


«Звериный зов» страсти

Конечно, отдельные рассказы сочинялись и в другие годы (оттого нет единого кодекса «Темных аллей» – и при жизни Бунина, и позднее состав книги варьировался в зависимости от обстоятельств и вкуса составителя), но основу и костяк цикла составляют рассказы, написанные Буниным на волнах вдохновения и в творческой горячке. Поэтому так неровен и разностилен цикл «Темные аллеи» (хотя, по уверению жены, сам писатель и считал его «самым совершенным по мастерству»). Но, чем черт не шутит, может, секрет обаяния этой необычной книги и состоит в ее относительном несовершенстве?

Бунин был способен и склонен поупражняться в стилях (русофильского сказа или «мопассановской» новеллы), закормить читателя, как гуся, явным перебором определений (как в начале новеллы «Степа»), засыпать ювелирными сравнениями (вроде «золоченых реп собора»), заставить кружить по витиеватым тропам деепричастных и причастных оборотов (как в начале финальной новеллы «Ночлег» – кстати, варьирующей, спустя десятилетие на новый лад, тему полумистической «Баллады» и замыкающей, таким образом, композицию всего цикла). Однако все изобразительные уловки, мастеровитые кунштюки и быстро устаревающие стилистические приемы вынуждены отступить, когда со дна слов поднимается «звериный зов» страсти, породившей «Темные аллеи» (как в вуайеристской зарисовке «Начало», где «уже так дико и чудесно воняло зверем»: волчонком в садовой яме, Господним Волком «Баллады» и тем угольно-черным псом, что перегрыз горло звероподобному марокканцу в «Ночлеге»). Бунин знал непререкаемую мощь этого зова и, для того чтобы совладать с ним, заговорить и тем обезопасить себя (поздновато, прямо скажем), создал впечатляющую галерею образов, характеров, ситуаций, позволяющих ощутить, с чем каждый из нас сталкивается, выходя на рандеву с противоположным полом. Прежде всего – с самим собой, диспропорцией родовидового и личного начала в нас самих.

Бунин всячески отрицал автобиографичность большинства новелл – и, действительно, благодаря обилию персонажей, коллизий и расширению географии ему удалось вывести «Темные аллеи» на уровень антропологического исследования. Человеком он был умным, многоопытным и прозорливым, однако мыслителем не был, и потому не учел, что характер исследования определяется характером исследователя, его интересом. Художественные произведения почти всегда выглядят умнее и глубже своих создателей, но не намного – и этим напоминают фиксацию открытий, изобретений и личных рекордов.

По существу, «Темные аллеи» – одно из самых впечатляющих саморазоблачений мужской сексуальности. Хотя бы потому, что с согласия автора большинство его героев хитрят, а точнее, небескорыстно мистифицируют себя и окружающих, обряжая безликое половое влечение в одежды и словеса любви, что выглядит куда благороднее и дает неплохой эффект (как в «Музе»: «Я не могу жить без тебя, за одни эти колени, за юбку, за валенки готов отдать жизнь!»). Надо сказать, Бунин достаточно сдержан в описаниях, его литературный вкус безукоризнен для своего времени, но характер волнующего его эротизма очевиден и состоит в спонтанном нарушении запретов, остро нуждается в допингах. «Дорожное влечение к случайным неизвестным спутницам», внезапность совокуплений, неожиданная непристойность, от которой у героев перехватывает горло, любовные сцены на фоне грозы, пожара, похорон, нервного припадка или под иконами – автор коллекционирует все, что по принципу контраста тешит воображение и обостряет ощущения. На фоне постоянно сексуально озабоченных мужских типов их весьма практичные пассии выглядят вроде бы даже циничней, но и адекватней: хотя бы не врут так, если уж отдаются, то отдаются, – и, как правило, они-то и вправду любят. Все это, впрочем, в пределах нормы: пикантность эротизму к лицу, а охота есть охота (даже на двух девиц сразу – с надуманными чувствами и самооправданиями, как в «Натали» или «Зойке и Валерии») – кто не знает, что она «пуще неволи»? Когда силы преследователя или преследовательницы и добычи примерно равны, обе стороны сохраняют все же право и свободу выбора.


Морковка на удочке

Куда неприятнее ситуации описаны в новеллах, где представители привилегированной касты шкодят, как хорьки в курятнике, калеча жизни и губя представительниц неимущих классов или просто безнаказанно пользуясь ими, как в бесплатном социальном борделе («Степа», «Таня», «Гость», «Визитные карточки», «Мадрид», «Темные аллеи»). Неужто Бунин – в молодости «толстовец», академик, нобелиат – не понимал, что его «окаянные дни» расплата и за это тоже – за превращение людей в вещи? Вот вам, любители «темных аллей», и Юрьев день! Из всего обилия бунинских персонажей, кажется, одна героиня «Чистого понедельника» – вполне, кстати, эротичная – не оказывается ни овцой, ни курицей, ни волчицей и понимает, что происходит и назревает в России. Она оставляет героя, уходя в монахини. А тот все вспоминает золотые дни влюбленности и рисуется, упиваясь своей способностью к сильным чувствам.

Возможно, потолок бунинского мировоззрения, художественного в том числе, определялся тем, что, в отличие от своего кумира и учителя Толстого, он был бездетен (его единственный ребенок от первого брака умер в раннем детстве)? В письме Бунина отчетливо ощутима некая специфическая жестокость полусироты, который всего в жизни вынужден был добиваться сам. Свидетельством тому – два сокрушительно сентиментальных «сиротских» рассказа, написанных на одном дыхании 28 сентября 1940 года, «Красавица» и «Дурочка», – короткая проза, обжигающая как кипяток. Но то была слишком болезненная тема, грозившая разрушить не только замысел цикла, но саму художественную систему Бунина – и он поспешил вернуться в не столь опасный мир «темных аллей», чтобы вспоминать и грезить.

А также – чтобы, раскладывая пасьянс любовных и постельных историй, постараться понять: чем же все это было? Морковкой на удочке? И «счастье наше, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету» (эти слова толстовского Платона Каратаева цитирует героиня «Чистого понедельника» герою – и в контексте «Темных аллей» они выглядят изощренной эротической метафорой)? Или же в послушании природному зову заключен секрет молодости и наполненности человеческой жизни? Зачем-то же милосердный Господь не создал нас однополыми?

Бунин плотоядно влюблен в жизнь, и «Темные аллеи» – его последний творческий «гон», художественно воскрешающий все самое драгоценное и сокровенное, что случилось на его веку вопреки неисцелимому безобразию мира.

Несколько поздних этюдов фактически примыкают к циклу «Темные аллеи» («Крем Леодор» – о «зверином зове разнузданной плоти» и «Ахмат» – о «лютом» вожделении к беременным) или же выглядят послесловием к нему («Мистраль» – о преходящести жизни и «Бернар» – о близкой дружбе с Мопассаном моряка, владельца яхты «Бель Ами»). В 1952 году, предусмотрительно открещиваясь от невольно напрашивающегося сравнения с вдохновенным и циничным автором «Милого друга», столь же вдохновенный, но куда более лиричный автор «Темных аллей» прощается с жизнью и литературой такими словами:

«Мне кажется, что я, как художник, заслужил право сказать о себе, в свои последние дни, нечто подобное тому, что сказал, умирая, Бернар».

Последними словами капитана Бернара были: «Думаю, что я был хороший моряк».


Игорь Клех
НГ Ex Libris 16.08.2007


Добавить комментарий к статье


Добавить отзыв о человеке    Смотреть предыдущие отзывы      


Последние новости

2023-11-01. В Бельгии умерла племянница Ивана Бунина
Писательница Татьяна Муромцева — племянница лауреата Нобелевской премии по литературе Ивана Бунина — скончалась 31 октября в католическом пансионе во Фруаене недалеко от бельгийского города Турне. Ей было 100 лет. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на главу русской миссии во французской культурной ассоциации La Renaissance Francaise Зою Арриньон.

2012-06-29. Михалков взялся за экранизацию Бунина
Режиссер Никита Михалков приступает к работе над новым фильмом, который будет основан на произведениях Ивана Бунина, сообщает РИА Новости.





Стихотворения Бунина
Список рассказов Бунина
Биография Бунина
Список стихотворений Бунина
Астрологический портрет великого русского писателя
Невенчанная жена Ивана Бунина
Фотографии Бунина
Учитель и ученица
Отзывы о Иване Бунине
Произведения
Новости
Лауреаты Нобелевской премии по литературе
Русские писатели
Русские поэты
Русские поэты-эмигранты
Биографии писателей
Биографии поэтов
Люди с фотографиями
Весы (по знаку зодиака)
Знаменитые Иваны
Кто родился в Год Лошади
Российские лауреаты Нобелевской премии


Ссылка на эту страницу:

 ©Кроссворд-Кафе
2002-2024
dilet@narod.ru