Сегодня, когда отмечается 85-летие со дня рождения Анатолия Дмитриевича Папанова, никто не удивляется, что один из лучших отечественных актеров сыграл в свое время столь серьезную программную роль, как генерал Серпилин в экранизации симоновских «Живых и мертвых». А тогда, в 60-е годы ХХ столетия, это было воспринято как сенсация. Папанов проходил по разряду комедийных артистов, а если не слишком комедийных, то и не слишком положительных. На сцене Московского театра сатиры и его Юсов («Доходное место»), и Боксер («Дамоклов меч») воспринимались персонажами отталкивающими, если не сказать страшными.

На роль Серпилина Папанова выбрал сам автор «Живых и мертвых» Константин Симонов. Писатель был расположен к Папанову, верил в него. Оказалось, не зря. И роль, и сам фильм — честный, выразительный, с большим количеством хороших актерских работ — завоевали нешуточную популярность у зрителей.

Все было в жизни Папанова — и угроза тюремного заключения, и война, и хромота, из-за которой педагоги сомневались, принимать ли его в театральный институт. И маленькие роли были, и отсутствие светлых перспектив в театре. Одно время Анатолию Дмитриевичу не удалось избежать и такого извечного актерского греха, как увлечение зеленым змием. Особенно это усугубилось с появлением в Театре сатиры актера и режиссера Евгения Весника, который частенько составлял Папанову компанию (или, наоборот, тот ему). Гуляли они, надо сказать, весело, но в состоянии алкогольного удальства Папанов был человеком неуправляемым. И когда вопрос стал ребром, артист прекратил пить навсегда. Позднее на всех актерских посиделках знали: Папанов (или, как его называли в театре, Толич) пьет только минеральную воду.

Была у актера еще одна особенность, о которой пишет в своей книге Марк Захаров: Папанов всегда интереснее репетировал, чем играл. На некоторых репетициях артист поднимался до необыкновенных высот.

Когда пришла к Папанову всенародная слава? Одного Серпилина для огромной популярности вряд ли бы хватило. Большую роль в актерском взлете Папанова сыграли комедии Эльдара Рязанова и Леонида Гайдая.

Рязанов видел в Папанове Огурцова из «Карнавальной ночи», но в конце концов отдал роль Игорю Ильинскому. Зато не забыл об Анатолии Дмитриевиче, когда готовился к съемкам «Человека ниоткуда», где артист выразительно предстал в нескольких образах. Однако настоящим хитом стала роль отставника Сокол-Кружкина из «Берегись автомобиля». Впервые Папанов сыграл роль, где каждая фраза стала легендарной. «Тебе посодют, а ты не воруй», «Положь птичку», «Свободу Юрию Деточкину!» — мы с удовольствием повторяем это до сих пор вслед за папановским героем, хотя со времен выхода на экраны «Берегись автомобиля» прошло более сорока лет. В этой же картине зародился уникальный многолетний дуэт Анатолия Дмитриевича и Андрея Миронова, кинодуэт, который блистательно продолжился в театре. Эти два очень разных актера никогда не дружили домами, но вместе работали безукоризненно.

Кстати, со съемками в «Берегись автомобиля» связан и малоприятный факт. В какой-то момент худсовет собирался зарубить Папанова, считая, что он играет не столь органично, как Иннокентий Смоктуновский, Олег Ефремов и другие актеры, занятые в комедии. Не знаю, что уж помешало снять актера с роли, но на наше зрительское счастье Папанов в картине остался.

Столь же ярким и эпохальным стал дуэт Папанова с Мироновым в «Бриллиантовой руке» у Гайдая. Замечательно тупой Лелик в берете с перекошенным ртом от души веселил почтеннейшую публику. Знаменитая специфическая речь Папанова очень пригодилась для этой картины. Неправильный прикус актера, за который его гоняли в театральном институте, оказался в результате актерским брендом Папанова. А ведь в «Приходите завтра», в картине о Фросе Бурлаковой, где актер играл положительного скульптора, в доме которого остановилась вокалистка из глубинки, артисту запретили озвучивать своего героя, считая, что его речь не подходит к положительному образу.

Зато для мультфильмов специфический папановский говор подходил отлично. Одной фразы «Ну, заяц, погоди!» оказалось достаточно, чтобы огромная популярность превратилась во всенародную славу. Широко известны случаи, когда многочисленная зрительская аудитория (не только в СССР, но и, например, в Болгарии) не отпускала актера, не услышав от него знаменитое волчье рычание. Представляю, как ненавидел актер в результате «проклятый» мультфильм. А ведь таких замечательных «озвучек» было немало. Вспомните хотя бы Водяного из мультфильма «Воздушный корабль»: «Живу я, как поганка, а мне летать охота!..»

Это же крик души не Водяного, а самого Папанова. За достаточно простоватой внешностью и волчьими интонациями скрывалась душа замечательного человека, порядочного, доброго и остроумного, умевшего терпеть, когда было нелегко. Неслучайно кто-то сказал, что в папановской «волчьей» душе цвели незабудки. «Пой, ласточка, пой!» — эта немудреная песенка чудесно подходила не только начальнику ЖЭКа из «Маленьких комедий большого дома», который безумно любил хоровое пение, но и самому Папанову, человеку очень неоднозначному. Он не играл этого странного начальника ЖЭКа, он был им — неуклюжим и трогательным.

Скромность совсем не актерское качество. Но Папанов был недемонстративно скромен, часто ходил по городу в больших темных очках, надвинув на глаза берет и закутавшись в длинный плащ, чтобы не узнавали поклонники. Вряд ли это было запланированной демонстрацией…

В более поздний период Папанову было грех жаловаться — в театре он играл Фамусова («Горе от ума»), Городничего («Ревизор»), Хлудова («Бег»), в кино за плечами у него был не только опереточный батька Ангел из сериала «Адъютант его превосходительства», но и многоплановый чеховский Ионыч из картины «В городе С.», и проникновенный ветеран Дубинский из «Белорусского вокзала», и «Двенадцать стульев», где он сыграл очень неоднозначного, странного Кису Воробьянинова. У этого осколка прошлого, предводителя дворянства тоже, кажется, цвели в душе незабудки, корявые, подвявшие незабудки, но незабудки. Их растаптывал финальный крик, когда Киса понимал, что вожделенных сокровищ нет и жизнь однозначно проиграна.

В Папанове действительно соединилось несоединимое. Его последняя роль в фильме «Холодное лето 1953-го» абсолютно пронзительна, как будто он знал, что она последняя. Получилось, что роль ссыльного Николая Павловича — Копалыча — вошла в историю киноискусства как одна из главных, программных папановских работ.

…Театр был на гастролях в Риге, Папанов, закончив съемки в «Холодном лете», оказался на несколько дней в Москве. Лето было не холодным, а безумно жарким, но горячей воды дома почему-то не было. Актер открыл ледяной душ, ему стало плохо… Потом, когда в Риге забеспокоились из-за отсутствия актера, а в Москве зять залез через соседнюю лоджию в квартиру, он обнаружил мертвого Папанова, сидящего в ванне, и льющуюся воду. Странным образом пропали из квартиры девять тысяч рублей, полученные за съемки, в 1987 году на эти деньги можно было купить неплохой автомобиль…

Через несколько дней после Папанова уйдет из жизни Андрей Миронов, и Московский театр сатиры осиротеет на долгие годы. Говорят, незаменимых нет, но этих двух артистов до сих пор не заменил никто. И сегодня театр, руководимый А. Ширвиндтом, может делать хорошую мину при плохой игре, но отсутствие А. Миронова, Г. Менглета, Т. Пельтцер, С. Мишулина и других крупных актеров, в том числе, конечно, и Анатолия Папанова, не просто ощущается, оно, это отсутствие, эта наступившая пустота кричит о себе, и будет ли когда-то новый всплеск в жизни этого театра, неизвестно.