Столетие Леонида Ильича Брежнева, исполняющееся 19 декабря, – прекрасный повод задуматься над нашим недавним прошлым.

Он явно выбивается из ряда своих предшественников. Ленин, Сталин, Хрущев были, если можно так выразиться, товаром штучным, Брежнев же являлся обычным человеком, оказавшимся не в самых типичных обстоятельствах. Не тем, кто кроит историю по своему усмотрению, а тем, кого история страны и логика развития событий выкроила под себя.

Родился Леонид Ильич в русской рабочей семье, переселившейся в Малороссию. В его жизни все шло как по писаному: женитьба, обучение сначала в металлургическом техникуме, а затем в металлургическом институте, вступление в партию. Молодой коммунист любил выпить, погулять, душевно пел украинские песни и, несмотря на жену и двоих детей, пользовался бешеным успехом у дам. Так бы и остался хорошим семьянином и душой компании, а со временем дорос бы до руководящего работника среднего пошиба, но грянул 1937 год.

Был в те годы в стране известный чекист Петр Андреевич Коркин. Перед тем как сгинуть вместе с другом своим наркомом Ежовым в лубянских подвалах, он возглавлял управление НКВД в Днепропетровске, где расстрелял подряд два полных состава горкома и обкома партии. Начал потихоньку разбираться и с третьим составом, но тут и выяснилось, что руководить-то некому. По легенде, новому первому секретарю обкома Задионченко Коркин, ткнув наугад в список потенциальных кандидатов, сказал: «Вот этих бери, на них у меня ничего нет». Якобы среди «этих» оказался и молодой инженер Брежнев. А дальше была война.

Великую Отечественную Леонид Ильич встретил в должности секретаря Днепропетровского горкома ВКП(б) и воевал, надо отдать ему справедливость, не хуже других. Войну генерал-майор Брежнев завершил в Праге, а затем в Москве на брусчатке Красной площади на параде Победы, после чего был отправлен по месту жительства, но уже в ранге первого секретаря обкома, а дальше? Рассказывают, что на одном из кремлевских совещаний Леонида Ильича заметил Сталин.

Внимание вождя привлекла характерная внешность будущего генсека. «Какой красивый молдаванин», – якобы воскликнул Сталин, на что Каганович опять же якобы сказал: «Да русский он, из Днепропетровска!» «Русский так русский, – согласился Сталин, – все равно назначим в Молдавию!»

Назначили. На XIX партийном съезде после четырех лет руководства республикой Брежнев стал кандидатом в члены Президиума ЦК и секретарем ЦК. Но умер Сталин, и старая гвардия загнала Леонида Ильича на сравнительно незначительную должность – в политуправление Военно-морского флота. Год Леонид Ильич прокрасовался в морской форме, пока его не отправили в Казахстан поднимать целину. Теперь карьера зависела от благорасположения Хрущева, а тот, будучи таким же «русским украинцем», как и Брежнев, последнему явно симпатизировал. В результате на XX съезде в феврале 1956 года Леонид Ильич стал кандидатом в члены Президиума и секретарем ЦК, а полтора года спустя поднялся до полноправного члена Президиума, активно поддержав Хрущева в деле борьбы с Молотовым, Маленковым и Кагановичем.

В 1960 году Брежнев получил пост председателя Президиума Верховного Совета СССР, иначе говоря, советского президента, а затем и вовсе стал вторым человеком в партии и правой рукой Хрущева. В октябре 1964 года Леонид Ильич сменил Хрущева в кресле первого секретаря ЦК КПСС. Правда, для этого пришлось поспособствовать свержению патрона, ну да с кем не бывает.

Брежнева сочли компромиссной фигурой, которая устроит и сталинистов, и сторонников продолжения линии XX съезда, и военных, и поборников мирного сосуществования. Так оно, в общем-то, и получилось. Страна отдыхала от потрясений, а Леонид Ильич потихоньку подбирал себе все новые и новые полномочия: из первого секретаря стал генеральным, затем добавил к своим должностям кресла советского президента и председателя Совета обороны, в политике же чередовал жесткую и мягкую линии. Принял в Москве де Голля и задавил «Пражскую весну», способствовал разрядке и жестко отразил китайское вторжение на острове Даманский, подписал Хельсинкские соглашения и ужесточил преследования диссидентов, открыл дорогу еврейской эмиграции в Израиль и изгнал Твардовского из редакции «Нового мира», пытался внедрять в экономическую жизнь рыночные начала и посадил страну на нефтегазовую «иглу», провел в Москве Олимпиаду и ввел войска в Афганистан.

Возможно, на такой должности и в такое время уместней была бы личность иного плана, но увы? Зато человеком, судя по всему, Леонид Ильич был неплохим. Он так и остался отличным семьянином, очень любил своих детей, хотя его наследники не проявляли ни вкуса, ни интереса к политике.

Те, кто непосредственно сталкивался с Брежневым, как правило, говорят о нем без злобы, отмечая доброжелательность, незлобивость и веселый нрав. Обслуга, медики, охрана вспоминают, что он был душа-человек, и выделяют его из всего начальства, в том числе и будущего, охотно прощая ему маленькие (по нынешним меркам) слабости.

К 60-летию Леонид Ильич получил первую Звезду Героя, а к концу жизни стал обладателем пяти Звезд, ордена Победы и множества прочих орденов, как советских, так и иностранных. Получил он и маршальские погоны... «за выдающийся вклад в борьбу за мир».

Под конец жизни (после 1975 года) вследствие многочисленных болезней Брежнев фактически потерял ориентацию во времени и пространстве, все больше увлекаясь коллекционированием орденов, иномарок и литературных премий. Его смерть 10 ноября 1982 года открыла дорогу новым временам.

На смену «лично дорогому товарищу Брежневу» пришел Юрий Андропов, а за его спиной уже маячил Михаил Горбачев. Последний из членов Политбюро ЦК КПСС, введенных туда по личной рекомендации Леонида Ильича Брежнева. Человека, оказавшегося, таким образом, неизбежным мостиком между эпохами.