День 5 мая      

Трудно себе представить, но в сегодняшнем Будапеште живет человек, который обыгрывал в шахматы еще Алехина и Капабланку.

Когда тебе отказывает в интервью крайне деликатный и любимый тобой человек, с которым ты знаком сорок с лишним лет, признаюсь, можно остолбенеть. Но всегда мягкий Андрэ Арнольдович на этот раз был непреклонен: "Мы столько раз с тобой говорили, что ты и так все знаешь. Так что пиши, пожалуйста, без меня..."

Хорошо, давайте без вас. Итак, Андрэ Лилиенталь, выдающийся венгерский гроссмейстер, родился ровно 90 лет назад. Поздравляем, дорогой наш Андрэ Арнольдович! Почему наш? Да хотя бы потому, что родились вы в Москве, где гастролировала мама, замечательная венгерская певица, а впоследствии прожили здесь почти 43 года. Вам было 24, когда, спасаясь от расползавшейся по Европе коричневой чумы, вы остались в СССР после знаменитого московского турнира 1935 года. И жили до 1977 года...

"Прости и пойми". Я назвал главную причину этого поступка - наступление фашизма, укоренившегося и в Венгрии, - но соврал бы, не назвав другую: молодой гроссмейстер Андор Лилиенталь (это потом его имя у нас переиначили на русский лад - Андрюша, а в советском паспорте в 1939 году записали как Андрэ) влюбился! И понял, что жить без русской красавицы-журналистки не сможет. Она еще не сказала ему "да", а он, честный человек, уже послал на родину поразительную телеграмму жене: "Полюбил навсегда. Прости и пойми, что остаюсь. Люблю и тебя. Верю в твое счастье. Целую. Андор".

Много лет спустя я спросил: "Андрэ Арнольдович, а зачем вы написали "люблю и тебя?" Он очень удивился и ответил: "К чему же обманывать? Я ведь действительно ее любил. Просто иного пути не было..." Забегая вперед, скажу, что потрясающая любовь, заставившая его остаться в Москве, продолжалась все 50 лет, пока была жива Евгения Михайловна, та самая красавица.

Ученик портного. Не стоит долго говорить о чисто шахматном вкладе Андрэ Арнольдовича. Его имя давно стало легендой среди поклонников игры. Хотя и приобщился ученик портного к шахматам только в 16 лет, когда многие становятся мастерами, выдвинулся он довольно быстро. А 7 лет спустя прославился на весь мир тем, что, красиво пожертвовав ферзя, победил легендарного Хосе-Рауля Капабланку! Добавлю, что третий чемпион мира за всю жизнь проиграл всего 77 партий, а уж такого быстрого и эффектного разгрома ему не учинял никто.

А вот как вообще играл Лилиенталь с чемпионами мира. С Эмануилом Ласкером: один выигрыш при двух ничьих. С Капабланкой: по одной победе при трех ничьих. Александру Алехину проиграл одну партию при одной ничьей. Макса Эйве дважды одолел при двух ничьих. Михаилу Ботвиннику проиграл четыре раза и дважды нанес поражение, не считая многочисленных ничьих. С Василием Смысловым: две победы, шесть проигрышей и четыре ничьи... Лилиенталь выиграл 12 крупнейших турниров, стал чемпионом СССР в 1940 году, на всемирных Олимпиадах, выступая за Венгрию, добивался выдающихся результатов, участвовал в турнирах претендентов, долгие годы был наставником чемпионов мира Василия Смыслова и Тиграна Петросяна, да и всей нашей сборной - сильнейшей в мире.

Неординарный человек вышел из неординарной семьи. Мать, как уже упоминалось, была певицей. И редкой красоты женщиной, "мисс Веной". Отец - инженер-электрик и автогонщик, второй призер пробега 1912 года Москва-Петербург. В России родители бывали частенько. Но однажды им не повезло: гастроли матери совпали с началом Первой мировой войны. Она успела вернуться с сыном в Венгрию, но муж был интернирован и несколько лет провел в лагерях под Оренбургом, а когда вернулся, ушел из дома. От переживаний мать потеряла голос, работу, и в семье настали трудные времена.

Тогда-то третьего сына и определили в ученики портного. Учитель был, видно, хорош: Андрэ Арнольдович, помнится, в восемьдесят с лишним лет еще сам шил себе брюки. Да и мне как-то укоротил и подузил... А в шахматы стал играть случайно. В середине 1920-х годов в Будапеште шла череда забастовок, портные на фабрике сидели без работы и целыми днями резались в шахматы. Андор влюбился в эту игру сразу и, не владея ни грамотой, ни шахматной культурой, обнаружил выдающиеся способности. Метался по будапештским кафе в поисках сильных партнеров, находил их и часто оставался без обедов и ужинов - играли ведь на деньги!

А потом рванул без спроса в Вену, где проживали известные мастера. Поиграл там и понял, что выбрал свою профессию. Овладеть ею по-настоящему можно было только в Германии или Франции. Он бросился туда без денег, без виз и угодил в тюрьму за нелегальный переход границы. К счастью, тюрьма была сельской, располагалась в сарае, и ночью он бежал через прохудившуюся крышу. В 19 лет в Париже, в знаменитом шахматном кафе "Режанс", ему довелось сыграть первые партии с гроссмейстерами Осипом Бернштейном, Савелием Тартаковером и самим чемпионом мира Александром Алехиным! А когда однажды он выиграл блиц Алехина, тот сказал: "Молодой человек! Вы прекрасно ориентируетесь за доской, но нужно работать над собой".

Застенчивый победитель. Так и появился 71 год назад на чехословацком курорте в Штубнянске-Теплице перед началом международного турнира красивый юноша и скромно попросил: "Допустите меня в турнир".

- С такой внешностью вам нужно идти в артисты, - ответил его будущий друг гроссмейстер Сало Флор. - По красоте из шахматистов с вами может конкурировать разве что Капабланка...

Но к игре юношу допустили. И, как бывает только в сказках, он занял первое место, обыграв ряд больших шахматистов.

- Среди жертв Андрэ, - вспоминал потом Флор, - был и я. Зевнул слона. И Андрэ, извинившись, забрал его. А когда я сдался, он вновь сказал: "Извините, пожалуйста". Лилиенталь всегда, обыгрывая противника, чувствовал себя виноватым. Помню, когда в 1936 году он победил Ласкера, в его глазах стояли слезы. И он долго просил прощения у 68-летнего экс-чемпиона мира.

Я спросил как-то Василия Смыслова, почему его старший друг Лилиенталь так рано сошел? И получил ответ: "Он слишком много думает за других, о других и вообще жалеет соперников. Такой характер не дает чемпионства". Чуть подумав, Василий Васильевич добавил: "Вот мы его за это критикуем, а ведь завидуем ему за это же. По крайней мере за то, что он никогда и никого не обидел ни за доской, ни в жизни..."

Лилиенталь не стал чемпионом мира и не сыграл ни одного матча за мировое первенство. В свое время датский гроссмейстер Бент Ларсен точно заметил: "Чтобы претендовать на звание чемпиона мира, нужно иметь характер убийцы!" У Лилиенталя характер совсем другой.

Великий Михаил Ботвинник был, как известно, человеком очень жестким, и когда кто-то становился на сторону его конкурентов, он этого не прощал. Но удивительное дело! Лилиенталь пару десятилетий помогал и Смыслову, и Петросяну в их матчах за мировую шахматную корону против Ботвинника, а тот продолжал и здороваться с Андрэ, и перезваниваться. Незадолго до ухода Ботвинника из жизни я, расхрабрившись, спросил его об этом. Шестой чемпион мира усмехнулся: "Андрюша - единственный, кто никогда не злорадствовал, если ты падал, не лизал тебя при успехах и вообще не способен был держать камня за пазухой. Второго такого шахматиста я не встречал..."

Письмо Берии. И при всем при этом, если Лилиенталь чувствовал несправедливость - а жил он в нашей стране, напомню, не в самые простые годы, он своим тихим, ровным голосом говорил то, что думал, в каком бы высоком кабинете ни находился. Когда вскоре после войны его кто-то (видно, из зависти) оклеветал и он стал невыездным, Лилиенталь сел и написал полуграмотное письмо (русским письменным владел плохо) всесильному Лаврентию Берии: "Это несправидлива, я невинаватый. Прошу разобратся..." Евгения Михайловна, опытная газетчица, была в ужасе, но отговорить мужа не сумела. И самое поразительное: письмо помогло! Чем удалось венгерскому гроссмейстеру смягчить шефа всемогущего ведомства - своей наивностью или чем-то еще, неизвестно, но шахматиста оставили в покое.

Восемь лет назад, пока я был в командировке, у меня сгорела квартира. Вернувшись, я нашел свою семью у Лилиенталя! В квартире на Берсеньевской набережной, которую наше правительство оставило за ним по просьбе венгерского руководителя Яноша Кадара, мы прожили почти год, пока ремонтировали свою. Мне было неловко, что пожилой человек из-за нас живет в комнатушке у тещи (он тогда писал книгу и не мог уехать из Москвы). Но Андрэ Арнольдович был тверд: "Дети важнее! А мы, старики, потерпим".

Лучший ход в жизни. Лилиенталь признается, что до сих пор сам не может определить, где ему лучше: в Москве или в Будапеште. На родину он вернулся в 1977 году - уговорил Кадар, страстный любитель шахмат, с которым Андрэ учился в одной школе. Но сам же Кадар как-то заметил: "Андор, переехав жить в СССР, ты сделал свой лучший ход в жизни!" Живя в Будапеште, в Россию Андрэ Арнольдович обязательно приезжает каждый год.

Когда ушла из жизни Евгения Михайловна, Лилиенталь прожил в Москве еще почти год. Затем снова женился на замечательной русской женщине по имени Оля и увез ее в Будапешт. На свадьбе сказал коротко: "За долгую жизнь я понял, что жениться можно только на русских. Лучше женщин в мире нет! Тут я полностью согласен с великим чемпионом мира и донжуаном Капабланкой - у него ведь тоже была русская жена..."

Евгений Бебчук
Спорт-Экспресс 05.05.2001

День 5 мая