Кроссворд-кафе Кроссворд-кафе
Главная
Классические кроссворды
Сканворды
Тематические кроссворды
Игры онлайн
Календарь
Биографии
Статьи о людях
Афоризмы
Новости о людях
Библиотека
Отзывы о людях
Историческая мозаика
Наши проекты
Юмор
Энциклопедии и словари
Поиск
Рассылка
Сегодня родились
Угадай кто это!
Реклама
Web-мастерам
Генератор паролей
Шаржи

Случайная статья

Три страсти мадам Санд (Sand)


Биография Жорж Санд
Афоризмы Жорж Санд
Мятежная Аврора
Феминитска, превратившая свою жизнь в роман
Пером и страстью
Залпы Авроры
Журавль на болоте
Госпожа писательница
Французские писатели
Биографии писателей
Раки (по знаку зодиака)
Известные французы

Она носила мужской костюм, курила сигары, открыто меняла любовников и занималась политикой, называла себя "коммунистка". В ее роду перемешались потомки французских королей и бродячие актеры. Ее книги, теперь уже почти забытые, когда-то будоражили умы и приводили в восторг тысячи поклонников по всему миру. Франция весь прошедший год отмечала двухсотлетие со дня рождения этой удивительной женщины - Амадины Авроры Лион Дюпен, известной под именем Жорж Санд.

Страсть первая. Литература. Жорж Санд - Гюставу Флоберу: "Пресвятая литература, как ты ее называешь, для меня всегда на втором месте. Всегда я любила кого-нибудь больше, чем ее, а мою семью - больше, чем кого-нибудь".

Уже будучи в зените славы, она часто говорила, что ненавидит "свое ремесло". Литература действительно была для нее лишь ремеслом, которое, впрочем, давало ей бесценную свободу. Ради нее она без колебаний оставила спокойную жизнь в родном поместье, двоих детей и мужа, с которым прожила без малого десять лет. Надо признать, последняя жертва далась ей особенно легко.

До тридцати лет она и не помышляла ни о какой литературной карьере. Почти сразу после окончания женского колледжа при католическом монастыре, восемнадцати лет от роду она вышла замуж за молодого поручика Каземира Дюдевана, поселилась в своем поместье в Ноане и вскоре родила первенца. Отношения с мужем не заладились - простоватый малый и типичный военный, он любил нехитрые развлечения и грубоватые шуточки. Он храпел над книгами, которыми надеялась увлечь его молодая жена, нещадно ругал ее за "романтическую дурь", которую ей вбили в голову в монастыре, и не был достаточно внимателен к ней в постели. Ее девические представления о возвышенной любви и полном единении влюбленных разбились о низменную реальность. Все чаще она без видимой причины вдруг заливалась слезами, жаловалась на плохое самочувствие, кашляла и подозревала у себя попеременно то чахотку, то холеру. Он подозревал ее в притворстве, и редкий день в их доме проходил без ссор.

Все это не могло продолжаться бесконечно, однако развязка наступила только зимой 1831 года, когда госпожа Дюдеван собрала вещи, попрощалась с горько плачущими детьми (к этому времени она успела родить и дочку) и отправилась в Париж. Назвать это отчаянным шагом было бы не совсем верно: в Париже ее ждал молодой возлюбленный, писатель Жюль Сандо, с которым она успела познакомиться за год до того в гостях у общих знакомых. В свои девятнадцать он не имел крыши над головой и постоянного заработка, но Аврора готова была переносить любые лишения вместе с ним. По приезде в столицу она сразу оказалась в компании молодых друзей Сандо - в основном студентов, которые все были чуть-чуть влюблены в нее. Это новое состояние приводило ее в экзальтацию: "Жить! Как это чудесно, как хорошо! Несмотря на горести, на мужей, заботы, долги, родных, пересуды, несмотря на пронзительную грусть и скучные сплетни! Жить - это опьянение! Это счастье! Это небеса!"

Между тем им нужно было на что-то существовать. Чтобы освободиться от расходов на дорогостоящие женские наряды и не слишком выделяться в мужской компании, Аврора стала носить мужское платье - брюки, широкие рединготы, шляпы с полями и сапожки, такие удобные после узких дамских туфелек. Она неплохо рисовала, но разве можно было заработать, рисуя портреты за пятнадцать франков? Всегда находились люди, еще более бедные, чем она, готовые делать это за пять франков. Расписывать гуашью коробки? За это платили гроши. Она пробовала работать в библиотеке, но там было слишком холодно, и она снова стала кашлять. Писать? А почему бы и не попробовать? Она пыталась написать первый роман еще в Ноане, однако, понимая, что он никуда не годится, отправила его в печь. Но это занятие всегда доставляло ей удовольствие, она с наслаждением вела дневник и обширную переписку. "Я убедилась, что пишу быстро, легко, могу писать много, не уставая, что мои мысли, вялые в мозгу, когда я пишу, оживают, логически связываясь между собою..." Дело было за малым - проникнуть в литературный мир.

Среди ее знакомых были те, кто мог свести с нужными людьми. В конце концов она была представлена известному литературному критику де Латушу, и тот предложил ей писать для "Фигаро". Она согласилась, начав, таким образом, свою литературную карьеру с журналистики.

Первым собственно литературным опытом стал написанный совместно с Сандо роман "Роз и Бланш". Еще до его выхода в свет Аврора встретилась в Париже с мачехой мужа, и та, шокированная ее поведением и, главное, намерением писать книги, поинтересовалась у невестки, каким именем она собирается подписывать свои опусы. Аврора с улыбкой пообещала свекрови, что имя Дюдеван не будет фигурировать на обложках ее книг. Любовники стали подписываться "Ж. Сандо".

Когда в 1832 году она после поездки домой в Ноан привезла свой второй, самостоятельный роман "Индиана", встал вопрос о том, как же его подписать. Жюль, не имевший к нему никакого отношения, отказался поставить свою подпись. При этом их общий псевдоним "Ж. Сандо" уже приобрел некоторую известность благодаря успеху первой книги. Аврора с издателем нашли компромисс: "Сандо" превратился в "Санд", а инициал "Ж." стал расшифровываться как "Жорж" - одержимая мыслью о господстве мужчин в литературе, Аврора настаивала на мужском имени. Так родился на свет Жорж Санд и его первый по-настоящему успешный роман. За ним последовал еще один, потом несколько повестей и бесчисленные статьи.

Она стала известной, ее одолевали посетители, и частенько, выпроводив их, ей удавалось начать писать только к ночи. Ее возлюбленный смотрел на подругу, ставшую популярным литератором, с чувством восхищения, смешанного с горечью и писательской ревностью, - сам он не был востребован публикой так, как Жорж. Она уговаривала его работать, а он лишь жаловался на жизнь: "Ты хочешь, чтобы я работал, - мне тоже хотелось бы, но я не могу! У меня нет, как у тебя, стальной пружины в голове! Ведь тебе стоит только нажать кнопку, как сейчас же начинает действовать воля..."

Читатели и критики в общем принимали ее книги благосклонно, хотя не обходилось и без скандалов - на исходе века романтизма ее слишком реалистические описания, шокирующая откровенность героинь, их образ жизни и свободомыслие не всем были по душе. Но что может быть лучше для начинающего писателя, чем флер легкого скандала? К моменту, когда она в 1833 году выпустила свой самый искренний и, как это ни странно звучит, едва ли не самый зрелый роман "Лелия", где максимально откровенно изобразила собственные душевные искания и томления, ее имя уже было широко известно во Франции и за ее пределами. О ней заговорили не только как о писателе, но и как о новом типе женщины - свободной, самостоятельно зарабатывающей себе на жизнь, отрицающей светские условности и общепринятые нормы поведения. Консерваторы осыпали ее насмешками и оскорблениями, сен-симонисты мечтали сделать из нее свою богородицу, известные литераторы и музыканты искали с нею знакомства. Она же не теряла головы от свалившейся на нее за неполные два года славы и старалась держаться сама по себе.

За долгую литературную карьеру Жорж перепробовала себя буквально во всех жанрах: любовные и психологические романы, религиозные новеллы, истории о тайных обществах и далеких странах, памфлеты на коррумпированных чиновников и апологии революционных деятелей. Сегодняшний читатель с трудом одолеет самые популярные романы Санд, которыми зачитывались современники, - что ж, ее книги действительно малоприспособлены к современным вкусам. Но в середине века преданными почитателями ее пера были Достоевский и Уолт Уитмен.

Объем литературного наследия, оставленного ею, поражает воображение. За несколько месяцев до смерти в 1876 году она продолжала работать над своим семьдесят первым (или, если считать вместе в теми романами, которые она сама уничтожила, - девяносто первым) романом. И это не считая бесчисленных рассказов, пьес, десяти томов автобиографии, эссе, рецензий, политических памфлетов и примерно сорока тысяч писем. Сегодня полное собрание сочинений Жорж Санд насчитывает 123 тома, но и его нельзя назвать по-настоящему полным: туда не вошли сотни статей, написанных ею для газет и журналов, и семнадцать тысяч писем, уничтоженных их адресатами из страха оказаться скомпрометированными в глазах потомков.

Остается лишь удивляться, как эта женщина, кажется, посвящавшая работе двадцать четыре часа в сутки, успела прослыть одной из самых знаменитых любовниц XIX века, "Дон Жуаном в юбке", как называли ее недоброжелатели.

Страсть вторая. Любовь. Жорж Санд - Пьетро Паджелло, 1834 год: "Буду ли я твоей подругой или рабыней? Ты меня желаешь или ты меня любишь? Насытив свою страсть, сумеешь ли ты меня отблагодарить? Если я сделаю тебя счастливым, сумеешь ли ты сказать об этом?.. Знаешь ли ты, что такое желание души, которую никакая человеческая ласка не может усыпить или утомить?"

Молва приписывала Жорж Санд любовные связи практически со всеми сколько-нибудь известными писателями, художниками и музыкантами ее времени. Проспер Мериме, Альфред де Мюссе, Фридерик Шопен - лишь самые громкие и "хрестоматийные" имена в этом списке. Но то, что многие современники принимали за распущенность Санд, было на самом деле стремлением избавиться от тяжелых комплексов, мучивших ее с молодости. Она не была красавицей - наоборот, открыто причисляла себя к уродинам. Оливковая кожа, с возрастом приобретшая малопривлекательный желтушный оттенок, большие, но всегда как будто сонные глаза, высокие выступающие скулы - и ни грамма изящества, которое, по ее собственным словам, заменяло иным женщинам красоту. Она не была блестящей собеседницей, предпочитала больше слушать, нежели говорить. И наконец, она не была хорошей любовницей, умеющей дарить наслаждение мужчине и самой наслаждаться от близости с ним. Воспитанная в духе идей Руссо, Аврора с юности грезила о возвышенной платонической любви, не находя удовольствия сначала в грубых ласках барона Дюдевана, а потом и в пылких, но неумелых ухаживаниях юного Сандо. Альфред де Мюссе не раз в ярости кричал Жорж, что ей следовало бы стать монашкой. Она отвечала ему оскорблениями на оскорбления и не теряла надежды встретить когда-нибудь мужчину, который смог бы пробудить в ней настоящую женщину. Каждый раз, сходясь с новым возлюбленным, она искренне верила, что это и есть любовь, которая принесет ей долгожданное счастье.

Но на деле она каждый раз совершала одну и ту же роковую ошибку. В любви она неизменно руководствовалась материнским инстинктом, выбирая любовников слабее и моложе себя (так, например, Альфред де Мюссе и Фридерик Шопен были моложе ее на шесть лет). Только со своими большими "детьми", как она сама их называла, она могла быть счастлива. Но совсем недолго.

Ее роман с Альфредом де Мюссе начинался вполне идиллически. Жорж даже, отбросив природную стыдливость, писала Сент-Бёву - своему старому другу и наставнику, который и познакомил ее с молодым поэтом: "Я влюбилась, и на этот раз очень серьезно, в Альфреда де Мюссе. Это что-то, о чем я не имела понятия, что не надеялась даже найти, особенно в нем. Сначала я отрицала эту любовь, отвергала ее, отказывалась от нее, а потом сдалась, и я счастлива, что сделала это".

Страхи Жорж были более чем обоснованными: Мюссе был избалованным молодым человеком, рано познавшим славу и чувственные наслаждения. Еще в юности он стал завсегдатаем публичных домов и опиумных притонов, умудрившись при этом сохранить врожденную чувствительность, граничащую с сентиментальностью. К моменту встречи с Жорж Санд Мюссе был на грани самоубийства, измотанный морально и физически.

Первые месяцы их любви, проведенные в крошечной квартирке Жорж, были окрашены в самые радужные тона. Они веселились и дурачились, как дети, придумывая все новые и новые шалости. Как-то раз Мюссе переоделся служанкой - короткая юбка, передник, крестик на шее - и прислуживал за столом гостям Жорж, ухитрившись при этом опрокинуть графин с водой на голову философу Лерминье. Будучи неплохим рисовальщиком, Альфред постоянно пополнял альбом Жорж карикатурами на их общих друзей и рисунками, сочиняя к ним забавные подписи, в которых "слезы" были только для рифмы:


Жорж в комнатке своей сидит
между цветочными горшками,
сигаркою она дымит,
глаза ее полны слезами.

За всей этой веселой суматохой деловитая Жорж ни на секунду не забывала о работе. Она вскакивала с постели посреди ночи, чтобы успеть написать к сроку очередной роман, и читала нотации Альфреду, не проявлявшему подобного рвения. Он лишь отшучивался: "Я трудился целый день, - говорил он, - вечером я сочинил десять стихов и выпил бутылку водки; она выпила литр молока и написала половину тома".

Конец идиллии наступил неожиданно. В декабре 1833 года любовники отправились в Венецию. Мюссе тяжело переносил дорогу, страдал от морской болезни и дрожал от озноба и злости в каюте, а Жорж тем временем с сигарой в зубах любовалась пейзажами, стоя на верхней палубе. Между ними начали возникать отвратительные ссоры: Мюссе обвинял Жорж в том, что она слишком мужественна и никогда не была способна доставлять любовное наслаждение. Глубоко уязвленная, Санд парировала: тем лучше, зато он не будет вспоминать о ней в объятиях других женщин!

В Италии Альфред, объявив спутнице, что он ошибся и никогда по-настоящему не любил ее, вновь окунулся в "пагубные опьянения прошлого". Он много пил, проводил ночи в венецианских борделях и в конце концов слег с воспалением мозга, грозившим перерасти в безумие. Жорж была до смерти напугана - это был бы ужасный конец ее любви. Она срочно вызвала молодого итальянского врача Пьетро Паджелло и несколько недель вместе с ним выхаживала больного Мюссе.

В результате Альфред выздоровел и обнаружил, что брошенная им любовница нашла утешение в объятиях его итальянского доктора. Мюссе был взбешен, но что поделаешь - ведь он сам предоставил ей свободу действий. В Париж они вернулись порознь: Мюссе вскоре после выздоровления, а Жорж - спустя пять месяцев вместе с Паджелло, первыми "Письмами путешественника", новым романом "Жак" и набросками для итальянских новелл. Стоит ли говорить, что добрый, но простоватый возлюбленный быстро наскучил ей, и через несколько месяцев они расстались без драм и взаимных упреков. Мюссе, не в силах забыть неверную любовницу, страстно настаивал на том, чтобы начать все сначала. Жорж согласилась, но почти сразу поняла, что ошиблась. Они снова расстались - на этот раз навсегда.

Другой не менее знаменитый ее роман - с польским композитором и музыкантом Фридериком Шопеном - был гораздо более продолжительным. Они были вместе около десяти лет, но и Шопен не принес Санд желанного успокоения. Когда они впервые встретились, Жорж не произвела на молодого кумира парижских салонов большого впечатления. "Она действительно женщина? - спрашивал он у своих друзей. - Я готов в этом усомниться". Жорж, одетая в мужской редингот, при галстуке, в сапожках на высоких каблуках и с неизменной сигарой, едва ли могла понравиться романтичному Шопену, страдавшему в то время от неразделенной любви к молодой белокурой польке. Но Жорж и не интересовала быстрая победа. Она готова была осаждать приглянувшуюся крепость столько, сколько потребуется. Осада заняла около полутора лет и закончилась убедительной победой Жорж Санд: Шопен был абсолютно покорен "очаровательной Авророй" (он единственный из всех любовников Санд всегда называл ее настоящим именем).

Их безоблачное счастье омрачал только непрекращающийся кашель Шопена, с детства не отличавшегося крепким здоровьем. По совету знакомых они решили уехать на время в теплые края - на испанскую Майорку. Поначалу все складывалось прекрасно, но вскоре солнечные дни сменил сезон дождей. Крыша домика, снятого Санд, оказалась похожа на решето. Все вещи и сами стены дома мгновенно отсырели, а от дыма маленьких жаровен, которыми приходилось отапливать помещение, у Шопена начались еще более жестокие приступы кашля. Консилиум местных врачей диагностировал чахотку.

Помимо волнений за жизнь возлюбленного на Санд свалились и другие беды: владелец дома, напуганный болезнью парижанина, потребовал, чтобы они съехали. Вернуться в Париж в сложившихся обстоятельствах было невозможно, и единственным местом, где Санд с Шопеном смогли найти пристанище, оказался старинный Вальдемосский монастырь. Мрачная обстановка обители не способствовала выздоровлению, и как только в состоянии Шопена наметилась перемена к лучшему, они стали готовиться к отъезду.

По возвращении во Францию они прожили несколько месяцев в поместье Санд в Ноане, и сельский воздух сотворил с Шопеном настоящее чудо. Теперь они могли без страха проводить зимний сезон в Париже, где их дом стал одним из самых притягательных салонов, собиравшим поклонников новаторской музыки Шопена и литературного таланта Санд. Частыми гостями здесь были Гейне, Бальзак, Делакруа, Лист. Шопен упивался успехом, который был обеспечен ему в этом изысканном обществе, а Жорж искренне гордилась своим Шипеттом, или Шопинским, как она шутливо его называла.

Фридерик всегда чутко прислушивался к советам и мнению Жорж, тонко чувствовавшей музыку и умевшей дать его гению тему очередного произведения. Кто знает, сколько шедевров он сочинил, пока она стояла за его спиной и, положив руку ему на плечо, шептала: "Смелее, бархатные пальцы!"

Но если в творческом смысле этот союз нельзя было не признать удачным, то с любовной точки зрения это был очередной крах Жорж. После тяжелых испытаний, которые ей пришлось пережить на Майорке, она убедилась, что Шопен с его хрупким здоровьем и склонностью к нервным припадкам не создан для любовных утех. Страсть, с которой она упорно добивалась его полтора года, переросла в матерински спокойную привязанность и чувство ответственности за жизнь ее "третьего ребенка". Он, никогда не проявлявший особого интереса к чувственной стороне их отношений, поначалу согласился с "лечением", которое предписала ему его возлюбленная. Но в то же время атмосфера, в которой так любила находиться Жорж - атмосфера свободного, шумного салона, в котором гости не чужды были шуткам сомнительного свойства, - приводила его в негодование. Современница Санд, бывавшая у нее в гостях, рисовала в письме к знакомой такую картину: "Толпы невоспитанных мужчин, стоя перед ней на коленях, объяснялись ей в любви, затягиваясь табаком и брызгая слюной. Один грек говорил ей "ты" и обнимал ее; какой-то необычайно вульгарный театральный деятель бросался к ее ногам, называя ее возвышенной. "Причуды дружбы", - говорила тогда с мягким и спокойным презрением эта поразительная женщина..."

Утонченный Шопен, шокированный всем этим, устраивал ей сцены ревности, приносившие ему новые душевные страдания. Усугубили положение и участившиеся ссоры Фридерика с детьми Жорж, которые к тому времени были уже достаточно взрослыми для того, чтобы перестать слушаться чужого для них человека, пытавшегося навязывать им свою волю.

Постепенно Шопен отдалился от этой семьи. Между ним и Жорж не происходило никаких сцен и скандалов - Шопен боялся их как огня. Он перестал бывать у нее, а потом и писать ей. В последний раз они случайно встретились в гостиной общей знакомой в марте 1848 года. Жорж хотела было заговорить с Фридериком, но он, смертельно побледневший, бросился вон из комнаты. Больше они никогда не виделись - Шопен скончался 17 октября 1849 года. Никто из знакомых музыканта не сообщил бывшей возлюбленной о его кончине, так что на его могиле не было даже букета от нее.

Страсть третья. Сигары. Оноре де Бальзак - Эве Ганской, февраль 1838 года: "Я благополучно прибыл в замок Ноан в скоромную субботу, около половины восьмого вечера, и застал моего друга Жорж Санд в халате, курящим послеобеденную сигару у камина в уединенной комнате огромных размеров".

Отказавшись от женского платья и взяв мужской псевдоним, Жорж Санд считала для себя необходимым обзавестись и чисто мужскими привычками. В компании Жюля Сандо почти все курили сигары, и Жорж не стала исключением. Скорее всего, сначала это было просто своего рода жестом - рискованным вызовом обществу, порицавшим "таких" женщин, и еще одним удачным штрихом в ее новом экстравагантном образе. Но постепенно она вошла во вкус: "Хорошая "гавана" - одно из лучших изобретений человечества из тех, что я знаю, - писала она в своем дневнике. - Больше всего мне нравятся легкие сигары средней длины с полным, насыщенным вкусом. Кладя свою сигару после последней затяжки, я не могу не восхищаться проделанной мною работой, которая принесла мне полчаса истинного наслаждения".

Окружающие были иного мнения. В меморандуме претензий, составленном Каземиром Дюдеваном накануне бракоразводного процесса с Авророй, он отводил курению особую роль в моральном разложении жены: "1835 год: Антипатия между супругами; госпожа Дюдеван стала держаться как мужчина, стала курить, ругаться, одеваться в мужское платье и потеряла всю прелесть женского пола..." Жорж парировала, что сигары и кофе - единственное, что поддерживает ее "жалкое вдохновение по двести франков за лист".

Несмотря на общественное порицание Санд не собиралась уступать, выкуривая иногда до семи сигар в день. С этим пришлось смириться даже трепетному Шопену, ради которого Жорж отказалась от мужского костюма. Современник Санд - русский музыкант, гостивший в Париже, с негодованием вспоминал, как на одном из приемов Жорж, доставая сигару, повелительно сказала великому композитору: "Фридерик, огня!", и тот со всех ног бросился за спичками...

В память о знаменитой писательнице общество женщин - любительниц сигар, созданное в Калифорнии в 1992 году, носит ее имя. Великий афисионадо Жорж Санд наверняка пришла бы от этого факта в восторг.


Материал к работе подготовила Ксения Яковлева
Журнал Cigar Clan № 1 2005


Добавить комментарий к статье




Биография Жорж Санд
Афоризмы Жорж Санд
Мятежная Аврора
Феминитска, превратившая свою жизнь в роман
Пером и страстью
Залпы Авроры
Журавль на болоте
Госпожа писательница
Французские писатели
Биографии писателей
Раки (по знаку зодиака)
Известные французы


Ссылка на эту страницу:

 ©Кроссворд-Кафе
2002-2024
dilet@narod.ru