Кроссворд-кафе Кроссворд-кафе
Главная
Классические кроссворды
Сканворды
Тематические кроссворды
Игры онлайн
Календарь
Биографии
Статьи о людях
Афоризмы
Новости о людях
Библиотека
Отзывы о людях
Историческая мозаика
Наши проекты
Юмор
Энциклопедии и словари
Поиск
Рассылка
Сегодня родились
Угадай кто это!
Реклама
Web-мастерам
Генератор паролей
Шаржи

Случайная статья

Стихотворения Ивана Алексеевича Бунина


Список рассказов Бунина
Биография Бунина
Список стихотворений Бунина
Астрологический портрет великого русского писателя
Невенчанная жена Ивана Бунина
Блуждая в темных аллеях
Фотографии Бунина
Учитель и ученица
Отзывы о Иване Бунине
Произведения
Новости
Лауреаты Нобелевской премии по литературе
Русские писатели
Русские поэты
Русские поэты-эмигранты
Биографии писателей
Биографии поэтов
Люди с фотографиями
Весы (по знаку зодиака)
Знаменитые Иваны
Кто родился в Год Лошади
Российские лауреаты Нобелевской премии

Добавить отзыв о человеке


* * *

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной...
Срок настанет - Господь сына блудного спросит:
"Был ли счастлив ты в жизни земной?"

И забуду я все - вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав -
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленам припав.
 
1918

Наверх

Звезда морей, Мария

На диких берегах Бретани
Бушуют зимние ветры.
Пустуют в ветре и тумане
Рыбачьи черные дворы.

Печально поднят лик Мадонны
В часовне старой. Дождь сечет,
С ее заржавленной короны
На ризу белую течет.

Единая, земному горю
Причастная! Ты, что дала
Свое святое имя Морю!
Ночь тяжела для нас была.

Огнями звездными над нами
Пылал морозный ураган.
Крутыми черными волнами
Ходил гудящий океан.

Рукой, от стужи онемелой,
Я правил парус корабля.
Но ты сама, в одежде белой,
Сошла и стала у руля.

И креп я духом, маловерный,
И в блеске звездной синевы
Туманный нимб, как отблеск серный,
Сиял округ твоей главы.

1920


Наверх

Изгнание

Темнеют, свищут сумерки в пустыне. 
   Поля и океан...
Кто утолит в пустыне, на чужбине 
   Боль крестных ран?
Гляжу вперед, на черное распятье 
   Среди дорог -
И простирает скорбные объятья 
   Почивший Бог.

Бретань, 1920 


Наверх

Сириус

Где ты, звезда моя заветная,
    Венец небесной красоты?
Очарованье безответное
    Снегов и лунной высоты?

Где молодость, простая, чистая,
    В кругу любимом и родном,
И старый дом, и ель смолистая
    В сугробах белых под окном?

Пылай, играй стоцветной силою,
    Неугасимая звезда,
Над дальнею моей могилою,
    Забытой богом навсегда!

1922


Наверх

* * *

Зачем пленяет старая могила
Блаженными мечтами о былом?
Зачем зеленым клонится челом
Та ива, что могилу осенила
Так горестно, так нежно и светло,

Как будто все, что было и прошло,
Уже познало радость воскресенья
И в лоне всепрощения, забвенья
Небесными цветами поросло?

1922


Наверх

* * *

В полночный час я встану и взгляну
На бледную высокую луну,
И на залив под нею, и на горы,
Мерцающие снегом вдалеке...
Внизу вода чуть блещет на песке,
А дальше муть, свинцовые просторы,
Холодный и туманный океан...

Познал я, как ничтожно и не ново
Пустое человеческое слово,
Познал надежд и радостей обман,
Тщету любви и терпкую разлуку
С последними, немногими, кто мил,
Кто близостью своею облегчил
Ненужную для мира боль и муку,
И эти одинокие часы
Безмолвного полуночного бденья,
Презрения к земле и отчужденья
От всей земной бессмысленной красы.

1922


Наверх

* * *

Печаль ресниц, сияющих и черных,
Алмазы слез, обильных, непокорных,
   И вновь огонь небесных глаз,
   Счастливых, радостных, смиренных, -
Все помню я... Но нет уж в мире нас,
   Когда-то юных и блаженных!

Откуда же являешься ты мне?
Зачем же воскресаешь ты во сне,
   Несрочной прелестью сияя,
И дивно повторяется восторг,
   Та встреча, краткая, земная,
Что Бог нам дал и тотчас вновь расторг?

1922


Наверх

Петух на церковном кресте

Плывет, течет, бежит ладьей,
И как высоко над землей!
Назад идет весь небосвод,
А он вперед - и все поет.

Поет о том, что мы живем,
Что мы умрем, что день за днем
Идут года, текут века -
Вот как река, как облака.

Поет о том, что все обман,
Что лишь на миг судьбою дан
И отчий дом, и милый друг,
И круг детей, и внуков круг,

Что вечен только мертвых сон,
Да божий храм, да крест, да он!

Амбуаз, 1922


Наверх

* * *

Что впереди? Счастливый долгий путь.
Куда-то вдаль спокойно устремляет
Она глаза, а молодая грудь
Легко и мерно дышит и чуть-чуть
Воротничок от шеи отделяет -
И чувствую я слабый аромат
Ее волос, дыхания - и чую
Былых восторгов сладостный возврат...
Что там вдали? Но я гляжу, тоскуя,
Уж не вперед, нет, я гляжу назад.

1922


Наверх

Древний образ

   Она стоит в серебряном венце,
С закрытыми глазами. Ни кровинки
Нет в голубом младенческом лице,
И ручки - как иссохшие тростинки.
   За нею кипарисы на холмах,
Небесный град, лепящийся к утесу,
Под ним же Смерть: на корточках, впотьмах,
Оскалив череп, точит косу.
   Но ангелы ликуют в вышине:
Бессильны, Смерть, твои угрозы!
И облака в предутреннем огне
Цветут и округляются, как розы.

25 сентября 1919-1924


Наверх

* * *

Порыжели холмы. Зноем выжжены 
И так близки обрывы хребтов, 
Поднебесных скалистых хребтов. 
На стене нашей глиняной хижины 
Уж не пахнет венок из цветов, 
Из заветных засохших цветов. 
Море все еще в блеске теряется, 
Тонет в солнечной светлой пыли:
Что ж так горестно парус склоняется, 
Белый парус в далекой дали? 

Ты меня позабудешь вдали.

1926


Наверх

* * *

Только камни, пески, да нагие холмы,
Да сквозь тучи летящая в небе луна, -
Для кого эта ночь? Только ветер, да мы,
Да крутая и злая морская волна.

Но и ветер - зачем он так мечет ее?
И она - отчего столько ярости в ней?
Ты покрепче прижмись ко мне, сердце мое!
Ты мне собственной жизни милей и родней.

Я и нашей любви никогда не пойму:
Для чего и куда увела она прочь
Нас с тобой ото всех в эту буйную ночь?
Но Господь так велел - и я верю ему.

1926


Наверх

Ночная прогулка

Смотрит луна на поляны лесные
И на руины собора сквозные.
В мертвом аббатстве два желтых скелета
Бродят в недвижности лунного света:
Дама и рыцарь, склонившийся к даме
(Череп безносый и череп безглазый):
"Это сближает нас - то, что мы с вами
Оба скончались от Черной Заразы.
Я из десятого века, - решаюсь
Полюбопытствовать: вы из какого?"
И отвечает она, оскаляясь:
"Ах, как вы молоды! Я из шестого".

1938-1947


Наверх

NEL MEZZO DEL CAMIN DI NOSTRA VITA
Земную жизнь пройдя до половины

Дни близ Неаполя в апреле,
Когда так холоден и сыр,
Так сладок сердцу божий мир...
Сады в долинах розовели,
В них голубой стоял туман,
Селенья черные молчали,
Ракиты серые торчали,
Вдыхая в полусне дурман
Земли разрытой и навоза...
Таилась хмурая угроза
В дымящемся густом руне,
Каким в горах спускались тучи
На их синеющие кручи...
Дни, вечно памятные мне!

1947


Наверх

Искушение

В час полуденный, зыбко свиваясь по Древу,
Водит, тянется малой головкой своей,
Ищет трепетным жалом нагую смущенную Еву
Искушающий Змей.
И стройна, высока, с преклоненными взорами Ева,
И к бедру ее круглому гривою ластится Лев
И в короне Павлин громко кличет с запретного Древа
О блаженном стыде искушаемых дев.

1952

P.S. По древним преданиям, в искушении 
Евы учавствовали Лев и Павлин.
(Примеч. И.А.Бунина)



Наверх

Ночь

Ледяная ночь, мистраль,
(Он еще не стих).
Вижу в окна блеск и даль
Гор, холмов нагих.
Золотой недвижный свет
До постели лег.
Никого в подлунной нет,
Только я да Бог.
Знает только Он мою
Мертвую печаль,
Ту, что я от всех таю...
Холод, блеск, мистраль.

1952


Наверх

Потерянный рай

У райской запретной стены,
В час полуденный,
Адамий с женой Евой скорбит:
Высока, бела стена райская,
Еще выше того черные купарисы за ней,
Густа, ярка синь небесная;
На той ли стене павлины сидят,
Хвосты цветут ярью-зеленью,
Головки в зубчатых венчиках;
На тех ли купарисах птицы вещие
С очами дивными и грозными,
С голосами ангельскими,
С красотою женскою,
На головках свечи восковые теплятся
Золотом-пламенем;
За теми купарисами пахучими -
Белый собор апостольский,
Белый храм в золоченных маковках,
Обитель отчая,
Со духи праведных,
Убиенных антихристом:
- Исусе Христе, миленький!
Прости душу непотребную!
Вороти в обитель отчую!

12 сентября 1919


Наверх

* * *

У птицы есть гнездо, у зверя есть нора.
    Как горько было сердцу молодому,
Когда я уходил с отцовского двора,
    Сказать прости родному дому!

У зверя есть нора, у птицы есть гнездо.
    Как бьется сердце, горестно и громко,
Когда вхожу, крестясь, в чужой, наемный дом
    С своей уж ветхою котомкой!

25 июня 1922


Наверх

* * *

Зарос крапивой и бурьяном
Мой отчий дом. Живи мечтой,
Надеждами, самообманом!
А дни проходят чередой,
Ведут свой круг однообразный,
Не отступая ни на миг
От пожелтевших, пыльных книг
Да от вестей о безобразной,
Несчастной, подлой жизни там,
Где по родным, святым местам,
По ниве тучной и обильной
И по моим былым следам
Чертополох растет могильный.

27 августа 1922


Наверх

Свет

Ни пустоты, ни тьмы нам не дано:
Есть всюду свет, предвечный и безликий...

Вот полночь. Мрак. Молчанье базилики,
Ты приглядись: там не совсем темно,
В бездонном, черном своде над тобою,
Там на стене есть узкое окно,
Далекое, чуть видное, слепое,
Мерцающее тайною во храм
Из ночи в ночь одиннадцать столетий...
А вкруг тебя? Ты чувствешь ли эти
Кресты по скользким каменным полам,
Гробы святых, почиющих под спудом,
И страшное молчание тех мест,
Исполненных неизречимым чудом,
Где черный запрестольный крест
Воздвиг свои тяжелые объятья,
Где таинство сыновнего распятья
Сам Бог-отец незримо сторожит?

Есть некий свет, что тьма не сокрушит.

1927


Наверх

Листопад

Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.

Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.

Сегодня на пустой поляне,
Среди широкого двора,
Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра.
Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылек
И, точно белый лепесток,
На паутине замирает,
Пригретый солнечным теплом;
Сегодня так светло кругом,
Такое мертвое молчанье
В лесу и в синей вышине,
Что можно в этой тишине
Расслышать листика шуршанье.
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Стоит над солнечной поляной,
Завороженный тишиной;
Заквохчет дрозд, перелетая
Среди подседа, где густая
Листва янтарный отблеск льет;
Играя, в небе промелькнет
Скворцов рассыпанная стая -
И снова все кругом замрет.

Последние мгновенья счастья!
Уж знает Осень, что такой
Глубокий и немой покой -
Предвестник долгого ненастья.
Глубоко, странно лес молчал
И на заре, когда с заката
Пурпурный блеск огня и злата
Пожаром терем освещал.
Потом угрюмо в нем стемнело.
Луна восходит, а в лесу
Ложатся тени на росу...
Вот стало холодно и бело
Среди полян, среди сквозной
Осенней чащи помертвелой,
И жутко Осени одной
В пустынной тишине ночной.

Теперь уж тишина другая:
Прислушайся - она растет,
А с нею, бледностью пугая,
И месяц медленно встает.
Все тени сделал он короче,
Прозрачный дым навел на лес
И вот уж смотрит прямо в очи
С туманной высоты небес.
0, мертвый сон осенней ночи!
0, жуткий час ночных чудес!
В сребристом и сыром тумане
Светло и пусто на поляне;
Лес, белым светом залитой,
Своей застывшей красотой
Как будто смерть себе пророчит;
Сова и та молчит: сидит
Да тупо из ветвей глядит,
Порою дико захохочет,
Сорвется с шумом с высоты,
Взмахнувши мягкими крылами,
И снова сядет на кусты
И смотрит круглыми глазами,
Водя ушастой головой
По сторонам, как в изумленье;
А лес стоит в оцепененье,
Наполнен бледной, легкой мглой
И листьев сыростью гнилой...

Не жди: наутро не проглянет
На небе солнце. Дождь и мгла
Холодным дымом лес туманят,-
Недаром эта ночь прошла!
Но Осень затаит глубоко
Все, что она пережила
В немую ночь, и одиноко
Запрется в тереме своем:
Пусть бор бушует под дождем,
Пусть мрачны и ненастны ночи
И на поляне волчьи очи
Зеленым светятся огнем!
Лес, точно терем без призора,
Весь потемнел и полинял,
Сентябрь, кружась по чащам бора,
С него местами крышу снял
И вход сырой листвой усыпал;
А там зазимок ночью выпал
И таять стал, все умертвив...

Трубят рога в полях далеких,
Звенит их медный перелив,
Как грустный вопль, среди широких
Ненастных и туманных нив.
Сквозь шум деревьев, за долиной,
Теряясь в глубине лесов,
Угрюмо воет рог туриный,
Скликая на добычу псов,
И звучный гам их голосов
Разносит бури шум пустынный.
Льет дождь, холодный, точно лед,
Кружатся листья по полянам,
И гуси длинным караваном
Над лесом держат перелет.
Но дни идут. И вот уж дымы
Встают столбами на заре,
Леса багряны, недвижимы,
Земля в морозном серебре,
И в горностаевом шугае,
Умывши бледное лицо,
Последний день в лесу встречая,
Выходит Осень на крыльцо.
Двор пуст и холоден. В ворота,
Среди двух высохших осин,
Видна ей синева долин
И ширь пустынного болота,
Дорога на далекий юг:
Туда от зимних бурь и вьюг,
От зимней стужи и метели
Давно уж птицы улетели;
Туда и Осень поутру
Свой одинокий путь направит
И навсегда в пустом бору
Раскрытый терем свой оставит.

Прости же, лес! Прости, прощай,
День будет ласковый, хороший,
И скоро мягкою порошей
Засеребрится мертвый край.
Как будут странны в этот белый,
Пустынный и холодный день
И бор, и терем опустелый,
И крыши тихих деревень,
И небеса, и без границы
В них уходящие поля!
Как будут рады соболя,
И горностаи, и куницы,
Резвясь и греясь на бегу
В сугробах мягких на лугу!
А там, как буйный пляс шамана,
Ворвутся в голую тайгу
Ветры из тундры, с океана,
Гудя в крутящемся снегу
И завывая в поле зверем.
Они разрушат старый терем,
Оставят колья и потом
На этом остове пустом
Повесят инеи сквозные,
И будут в небе голубом
Сиять чертоги ледяные
И хрусталем и серебром.
А в ночь, меж белых их разводов,
Взойдут огни небесных сводов,
Заблещет звездный щит Стожар -
В тот час, когда среди молчанья
Морозный светится пожар,
Расцвет полярного сиянья.

1900


Наверх

Одиночество

И ветер, и дождик, и мгла
    Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
    До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,
    Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
    Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один - без жены...

Сегодня идут без конца
    Те же тучи - гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
    Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
    "Воротись, я сроднился с тобой!"
Но для женщины прошлого нет:
    Разлюбила - и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.

1903


Наверх


Комментарии к статье:

Автор: гуля
Дата: 2015-03-06 10:46:16

я очень люблю все произведения стихи и рассказы Бунина спасибо за статью я долго искала такую

Добавить комментарий к статье


Добавить отзыв о человеке    Смотреть предыдущие отзывы      


Последние новости

2023-11-01. В Бельгии умерла племянница Ивана Бунина
Писательница Татьяна Муромцева — племянница лауреата Нобелевской премии по литературе Ивана Бунина — скончалась 31 октября в католическом пансионе во Фруаене недалеко от бельгийского города Турне. Ей было 100 лет. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на главу русской миссии во французской культурной ассоциации La Renaissance Francaise Зою Арриньон.

2012-06-29. Михалков взялся за экранизацию Бунина
Режиссер Никита Михалков приступает к работе над новым фильмом, который будет основан на произведениях Ивана Бунина, сообщает РИА Новости.





Список рассказов Бунина
Биография Бунина
Список стихотворений Бунина
Астрологический портрет великого русского писателя
Невенчанная жена Ивана Бунина
Блуждая в темных аллеях
Фотографии Бунина
Учитель и ученица
Отзывы о Иване Бунине
Произведения
Новости
Лауреаты Нобелевской премии по литературе
Русские писатели
Русские поэты
Русские поэты-эмигранты
Биографии писателей
Биографии поэтов
Люди с фотографиями
Весы (по знаку зодиака)
Знаменитые Иваны
Кто родился в Год Лошади
Российские лауреаты Нобелевской премии


Ссылка на эту страницу:

 ©Кроссворд-Кафе
2002-2024
dilet@narod.ru