ПЕРВАЯ БРАЧНАЯ НОЧЬ

Когда Андрей Миронов женился на Ларисе Голубкиной, молодожены сразу после свадьбы отправились на дачу в Красную Пахру. Поздно ночью Ширвиндт с женой и Марк Захаров с Ниной нагрянули туда. В окнах было темно. Они стали стучать, кричать, будто хотели вломиться. Александр нашел раскрытое окно и впрыгнул в него. После шума, гама и неразберихи, когда выяснилось, что это друзья, снова накрыли стол и стали праздновать. Андрей был очень доволен произошедшим, а невеста что-то не обрадовалась.

С ЛЕГКИМ ПАРОМ!

Известный "банный эпизод" культового фильма "Ирония судьбы или С легким паром" снимался ночью в холодном коридоре "Мосфильма", как раз накануне дня рождения одного из его участников -- Александра Ширвиндта. И вспоминает он об этом с огромнейшим удовольствием.

"Для согреву в "холодном подземелье" и пущей "жизненности" сцены все мы (Андрей Мягков, Георгий Бурков и Александр Белявский) пронесли с собой на съемку по пол-литра и подменили ими реквизиторские бутылки с водой. Надо заметить, что пиво по замыслу режиссера было не бутафорское, а настоящее и даже неразбавленное. Сняв первый дубль и ощутив неслыханный творческий подъем, мы потребовали второго дубля, совершенно забыв, что при питье разных напитков ни в коем случае нельзя занижать градус. Надо ли говорить, что мы не просто захмелели... После третьего дубля Эльдар Рязанов учуял неладное -- не учуять было практически невозможно. Раздражение и ярость режиссера не смог бы описать никто.

На следующий день все, "почти свеженькие", явились на повторную съемку, и до ее начала были подвергнуты тщательному "таможенному досмотру". Для верности Эльдар Александрович еще раз откупорил все реквизиторские водочные бутылки и с пристрастием нюхал содержимое, дабы самолично убедиться, что там вода и никто его не водит за нос. А во время съемки мы старались вовсю: шумели, орали, шатались -- делали все возможное, чтобы искупить вину и ублажить режиссера. "Стоп! Снято!" -- прозвучал наконец под утро усталый, но, как всем показалось, довольный голос Рязанова, что дало нам силы подойти к нему и робко намекнуть, что по нашему просвещенному мнению, материал, снятый вчера и сегодня, не смонтируется, ибо вчера был пир естественности, а сегодня потуги актерского мастерства. Тот ответил, что ему, наконец-то, предоставится случай проверить, с какими артистами он имеет дело, ибо иначе проще было бы взять на эти роли людей под забором.

Мы виновато удалились. А в картину таки вошли кадры, снятые в первую ночь!"

ИСКУССТВО ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ

Рассказывает Александр Ширвинд: "Однажды я чуть не убил Михаила Ульянова! Но не по злому умыслу, конечно, а по глупости. Мне как статисту поручили вынести на сцену меч и положить его под камень. По действию спектакля "Антоний и Клеопатра" Антоний-Ульянов должен на авансцене, опершись на рукоятку, всем телом упасть на картонный меч, который благополучно складывался. А мне вместо картонного студенты-шутники подсунули настоящий, я и положил его в условленное место. Когда Антоний вытащил из-под камня орудие самоубийства, он побледнел: в его руках сверкал сталью булатный меч. Что делать? Умирать-то надо! Он долго устраивался, припадая боком к мечу, потом, вместо звериного вопля сказав: "Ой!", неловко завалился, отставив меч на безопасное расстояние. Вычислили меня по программке помрежа, где было написано: "Ширвиндт выносит меч". Но я же не хотел смерти Михаила Александровича! Меня просто разыграли..."