Казалось бы, кончилось время славных петровских побед, а мощная армия стала обузой для России и к тому же иностранец (Миних) встал во главе армии. Что позитивного могло быть в те годы, которые у историков получили неприятное определение "безвременья"? Современники указывали на такие неприглядные явления как падение боевой дисциплины, почти формальную боевую подготовку в воинских частях. А ведь совсем недавно, ещё при Петре I, созданная императором регулярная армия была не только опорой абсолютизма, но и защитницей всего русского народа, хорошо обученной, подготовленной и боевой. Правительство Анны не озадачивалось вопросами развития армии. "Мирный период" развития явно затягивался.

Как пишут в подробных учебниках по военной истории, "пришли к заключению", что содержать гренадерские роты невозможно, а в хозяйственном отношении всех гренадер причислили к фузилерным ротам полка. При ротах состояли гренадерские офицеры и унтер-офицеры. На построениях, правда, гренадерская рота присутствовала и была девятой по счёту в полку ...

В русской гвардии произошли перемены: так, учитывая пожелания императрицы Анны, самым важным становится, по определению Правительства, создание Измайловского полка гвардейской пехоты (по наименованию резиденции Анны Ивановны). После Семёновского и Преображенского этот полк был третьим гвардейским. Анне Ивановне хотелось оставить след в истории России и, конечно, в истории русской армии. Бурхард Миних, как лицо приближенное к трону, ответственное за состояние армии, получил такой приказ: "Набрать рядовых в новый полк".

Пришлось проделать немалый труд, набирая рядовой состав из украинцев, из унтер-офицеров и капралов пехоты подмосковных полков, а офицерский состав ... В этом вопросе Анна и правительство пошли на хитрость. Инструкция давала чёткие указания: Офицеров взять "из лифляндцев, эстляндцев, курляндцев и прочих наций иноземцев, а также из русских".

Прибавка "а также из русских" означала, что небольшие привилегии русским ещё сохранились, а замыслы императрицы были ясны: гвардейский полк "Измайловский" - антипод старой (Петровской) гвардии. И этот полк должен стать лучшим в русской армии! Надо же было как-то ограничивать влияние старых гвардейцев... И тогда Бурхард Миних принял смелое решение! Не переиначивая петровские уставы, не забывая об укреплении обороноспособности, написать новую экзерцицию (экзерции с лат. языка - дословно: военные упражнения). Миних составил тексты так называемой "прусской экзерциции", хотя такое название вряд ли подходит к данному уставу пехоты. Он, будущий "победитель турок" по-своему переработал Устав Петра I от 1716 года. В заглавии пояснялось: документ написан "с показанием ясного истолкования". По мнению современных исследователей, описание строевых и тактических приёмов было сложнее, чем у царя Петра, и даже сложнее, чем у пруссаков. При Минихе рассылали этот устав в рукописных экземплярах и при переписывании он, конечно, был искажен. Вероятно, это и было причиной разночтений по уставу в разных полках русской армии. Что же нового внесли изменения 1730-х годов в уставы петровских времён? Например, подробнейшее описание разнообразных правил стрельбы. "Первая шеренга имела двойной огонь" (если учитывать, что полк строился в четыре шеренги и залп происходил от 1-й и 2-й шеренг). Но фельдмаршал Миних сам творчески вносил коррективы в данное положение. На практике, например, в 1736 году, во время штурма Перекопа солдаты 4-й шеренги поддерживали огнём остальных (1-3 шеренг), которые лезли на вал.

Практически все направления военных реформ Петра, указанные Минихом, были развиты самим военным министром. Артиллерия при царице Анне Ивановне под руководством Миниха претерпевала серьёзные изменения. В 1736 году каждый полк должен был получить дополнительно ещё две пушки и четыре мортирки, и хотя это удвоение произошло только через год, эти перемены были крайне важны. Так, мортирки по новым правилам, обслуживали специально обученный офицер и 8 гренадеров. Усиливалась огневая мощь русской артиллерии. Вплоть до 1745 года существовало это нововведение, хотя перегруз подвижной части полка был очевиден. "Двойная артиллерия" появляется снова в 1748 году, но только в полках вспомогательного рейнского корпуса русской армии.

Развитие русского флота шло не так быстро, как при Петре I. В последние годы жизни, по окончании Персидского похода 1722-1723 гг., царь вернулся к мыслям о южном, Чёрном море и даже отдал распоряжение о подготовке "кампании" - в направлении на Юг. Возобновилось судостроение также на Дону и на Днепре, но смерть прервала петровские начинания. Правительства Екатерины I и Петра II, прекратив начатое Петром строение судов в Брянске и Таврове, пытались тем самым сэкономить средства, и даже была сделана попытка наладить мирные отношения с Турцией. Но реформы морского управления, были закончены, а во главе флота возникли молодые таланты граф Головин и его сотрудники - офицеры Бредаль и Дмитриев-Мамонов. В начале 1730-х годов, по окончании преобразовательных работ в морском ведомстве, Адмиралтейств-коллегия стала готовиться к войне с Турцией. В период самой войны единства действий на местах и в столице не было, однако велась бесконечная переписка по всем вопросам между морскими начальниками, но как пишут авторы "Истории русской армии и флота" (1912 года), у этих начальников не было никакой личной инициативы. Тогда фельдмаршал Бурхард Миних, военный министр, как главнокомандующий всеми силами армии и флота, для успешного хода кампании (в начале 1737 года) добился назначения ему в помощь вице-адмирала Наума Сенявина. С прибытием последнего в Брянск работа по постройке военных судов ускорилась. Сенявин выработал тип необходимого по местным условиям судна - дубель-шлюпки (60 футов длины и вооружение 6 фальконетов ( малокалиберное чугунное орудие).

Сам Миних принял решительные меры в наведении порядка во флотских делах. Он оставил при флотилии Дмитриева-Мамонова, который вначале проявил инертность при подготовке судов (для перевозки войск), а позже примером личной храбрости загладил свою вину. Но время было упущено: на верфях не хватало рабочих рук и только 300 (из 500) назначенных к постройке лодок поспели к сроку, когда Очаков был взят войсками Миниха, в августе 1737 года. Но уже в октябре, когда на укреплённый русскими Очаков напали 40-тысячный турецкий отряд и 12 галер, русскими моряками было спущено в лиман около 50 малых судов - лодок. Наши военно-морские силы приняли активное участие в отражении набегов противника, оказав неоценимую помощь осаждённым товарищам в Очакове.

"Выдающимся делом всей кампании..." стал подвиг морского офицера Дефремери. Получив приказ командования вернуть в Азов пришедший оттуда бот с мортирой, вице-адмирал Бредаль назначил командиром судна француза капитана 3 ранга Петра Дефремери. Своему главному помощнику Бредаль предписал в случае встречи с неприятелем уходить, а "неприятелю ни под каким видом не сдаваться и в корысти ему ничего не оставлять". В начале июля 1737 года бот вышел из Геничи в Азов, но был задержан ветрами Азовского моря. 10 июля турецкий отряд (1 корабль и 30 мелких судов), настигнувший русских у Федотовой косы, стал угрожать им окружением и пленом. Капитан Дефремери, поняв невозможность уйти от неприятеля, приказал выброситься на берег, высадил всю команду с мичманом Рыкуновым, а сам с боцманом Рудневым и одним больным матросом залил палубу смолой, засыпал ее порохом. В ту минуту, когда их окружил турецкий флот, произошел взрыв. Отважные моряки, поджигая палубу, погибли вместе со своим ботом. При этом, мичман Рыкунов, видя, как погибает его командир, бросился в море с двумя матросами, но тут же турки открыли по ним огонь и русские моряки-герои были убиты. Страшный взрыв вызвал пожары на турецких судах, значительно навредив врагу. Так один из храбрых иностранцев на русской службе, в очередной раз заставил трепетать врага, прославляя своим подвигом Андреевский флаг и весь Русский флот.

На фоне документов 1730-х годов, поражающих бюрократизмом (переписка между Адмиралтейств-коллегией и Сенатом, Кабинетом и адмиралами), слова Миниха из его реляции от 2 июля 1737 года звучат вполне актуально и предостерегают от дальнейших ошибок:

"...В Брянске суда надобно доставить и послать туда искусного и прилежного флагмана и мастеров, взять в службу старых морских офицеров из греков, которым Чёрное море известно; на порогах при низкой воде осенью большие каменья подорвать, чему я велю сделать пробу. От состояния флотилии и от указа её Величества только будет зависеть, и я в будущем году пойду прямо в устье Днепра, Дуная и далее в Константинополь".

Миних, позже обвиняемый в отсталости и консерватизме, был одним из немногих, кто понимал важность развития флота на Чёрном и Азовском морях. Война с турками и татарами закончилась победоносно, но взаимодействия армии и флота тогда не достигли. Наум Акимович Сенявин позже умер от чумы, а уже на походе за Днепром скончался второй морской начальник Дмитриев-Мамонов. Этих русских людей объединяло с Минихом многое: верность долгу, любовь к России, инициативность и отвага.

Глава из книги "Фельдмаршал Миних в России"

Саркис Арутюнов.
Рубрика Историческая мозаика