| |||
Пантелеймон Сергеевич Романов. Тяжелые вещи • Все авторы -> Пантелеймон Сергеевич Романов. Пантелеймон Сергеевич Романов. Тяжелые вещи На базарной площади, где прежде торговали готовым платьем, железом, горячей колбасой и всем прочим, стояли запертые и забитые досками лавчонки, а в проходах между ними и по всей площади, на навозе и подтаявшему льду были разложены на мокрых рогожках всякие товары: у кого пара ржавых селедок, две пуговицы и коробка спичек, кто продавал какую-нибудь рваную шубенку или менял серебряную ложку на хлеб. -- Облавы нынче не было? -- спрашивали вновь подходившие. -- Вчерась была,-- неохотно отвечал кто-нибудь из торговцев. Продавцы то и дело зорко оглядывались по сторонам и при всякой тревоге делали приседающее движение, чтобы схватить за углы свои рогожки с товарами и лететь куда-нибудь на ближайший пустой двор. Какая-то барыня в мятой шляпке принесла лампу с абажуром в виде матового шара и, нерешительно оглянувшись по сторонам, спросила: -- А ничего, позволяют торговать-то? На нее и на ее лампу молча и недоброжелательно посмотрели. -- Позволяют... тому, у кого ноги проворные,-- сказала молодая торговка в полушубке, поправив платок на голове и не взглянув на спрашивавшую. -- А ты, матушка, в первый раз, что ли, вышла? -- спросила пожилая торговка, у которой на рогожке были разложены пять селедок и велосипедный насос. -- В первый... -- То-то я вижу... лампу-то с шаром взяла. Ежели, грешным делом, спешить придется, как бы тебе ее не раскокали. -- Они все чисто с неба свалились... -- Ты уж, как чуть что, поглядывай вон на того старика, что замками торгует, он у нас сметливый. Какой-то человек в поддевке, торговавший стаканами и вазочками, недовольно покосился и сказал: -- С замками-то всякий дурак будет сметлив. Их стряхнул в мешок и айда. А ты посуду пойди так-то стряхни. Вот наказал бог товаром. -- А вон еще умная голова идет. Все оглянулись. К ним подходила женщина с креслом на голове, которое торчало ногами вверх. Женщина поставила кресло и остановилась, тяжело дыша. -- Еще-то у тебя потяжельше ничего не нашлось? -- спросила молодая торговка. -- Последнее, матушка. -- Они все думают, как до свободы. Вдруг все прислушались. -- Стой, свистят... В самом деле послышался какой-то свист. Старичок с замками не обратил никакого внимания на свист и даже стал раскуривать трубочку. Все мало-помалу успокоились. -- Пропасти на вас нет, запугали наотделку, все селедки со страху в грязь вывалила,-- сказала селедочница. -- Вот как этого свисту боишься, ну, хуже нет... -- Вчерась без свисту хорошо обделали... -- У тебя-то что,-- схватила свою рогожку и до свидания, а вот эти-то -- с лампой да с креслом -- что будут делать? Спаси, царица небесная. Из переулка выехал человек с кадкой капусты на ручной тележке и поехал на средину рынка. -- Сторонись, бабы. Облава вчерась была? -- Была. -- Ну, значит, нынче не будет. -- Вишь, прямо чуть не на телеге прискакал. Тише ты, домовой, прет прямо на человека. -- Вот такие-то окаянные, случись что,-- и пойдут с своими кадушками через головы скакать. И как не запретят только. Вдруг старичок с замками насторожился, ни слова не говоря, сунул в карман трубочку, стряхнул в мешок замки и юркнул в толпу. А вдали уж был слышен продолжительный негромкий свист, каким охотник дает знать товарищу о замеченном звере. Пожилая торговка беспокойно оглянулась и вскрикнула: -- Ах, нечистые, с того конца зашли... -- Вот ведь, окаянные, каждый день наладили. Все мгновенно зашевелились и бросились во все стороны, как раскинувшийся лагерь бросается, ища спасения в бегстве при неожиданном нападении врага. Только виднелись вскидываемые на плечи мешки, кадки, ящики. -- Что на дороге-то мешаешься, чертова голова, раньше бы собирала, не научили тебя еще. -- А ты куда по селедкам шлепаешься? Угорел совсем, мои матушки. А дальше слышался испуганный визг и хруст посуды: это мужик в фартуке с кадкой капусты катил по рядам. -- Господи, батюшка, вот отнялись ноги со страху, и бежать не знаю куда,-- говорила, сидя на снегу и плача, какая-то баба. -- Лупи в ту сторону. Отседа зашли. Но навстречу бросившейся толпе раздались свистки милицейских. -- Отрезали, дьяволы! -- сказал солдат с мешком картошки на спине, остановившись и плюнув.-- Вон куда,-- за водокачку надо было обходить. Как бы сразу зашли, так бы и прорвались к переулку. -- Теперь живьем возьмут... да куда ты тут со своей лампой-то! Абажур еще прихватила. Наказание с этим народом. -- Порядков не знают, вот тащут что попало. -- А там вон один оленьи рога приволок. Как подденет, подденет под бок, ну прямо душа с телом расстается. -- Эй вы, чего там заснули? -- крикнул солдат в суконной шапке с шишаком.-- Обходи справа да загоняй всех в угол. Из-за водокачки выскочили солдаты и рассыпным строем стали сгонять всех в одну сторону. -- Глянь, они и за водокачкой сидели. -- Заходят, кругом заходят. Ах, нечистые! -- говорили бабы. -- Обошли... теперь крышка всем,-- сказал солдат с картошкой,-- они подготовку изделали. -- Сейчас хоть не стреляют,-- а спервоначалу, бывало, как залпом в воздух хватят, хватят, так присядешь, и ноги, как чужие. -- Они и сейчас, брат, как не свои. Старик с селедочницей, молодой торговкой и приставшим к ним солдатом раньше всех успели юркнуть в какую-то подворотню и, пригнувшись, пробрались к пустырю вдоль разломанного забора. -- С креслом-то женщина осталась, бедняжка. -- Вперед наука. Еще бы комод на себе приперла. -- В угол погнали. Вот дуют-то! -- говорил солдат.-- Ах, ловко. Это еще что... вот мы, когда Ерзерум брали, как налетели таким же манером на базар,-- куда тебе твои столики. Что тут было! Ну, что ж они не стреляют? Тут первое дело в воздух палить надо без остановки, покамест очумеют. Тогда голыми руками прямо бери. -- Что это кверху ногами-то бегает?..-- сказала молодая торговка.-- Вон, вон, вишь... остановилось. Опять, опять побежало. Все посмотрели по указанному направлению. Народ, потеряв голову, бросался целым стадом то в одну, то в другую сторону, а среди этой свалки металось по базару какое-то кресло вверх ногами. -- Ох, это она, знать. Спаси, царица небесная. -- Надорвется,-- сказал старичок. -- Разве можно в такое время с этакими вещами. -- Эх, стреляли мало,-- сказал солдат, когда сбитую в кучу толпу на рынке стали строить в очередь,-- тут бы без остановки лупить надо. Когда все пошли, он еще несколько времени смотрел на рынок с опрокинутыми столиками и рассыпанными селедками, потом, плюнув, сказал: -- Все-таки мастера, дьявол их побери. Мы, когда Ерзерум брали, у нас хоть конница была, а эти пешии как обработали. -- Тут и без конницы хорошо выходит,-- заметил старичок.-- Вы Ерзерум-то этот один раз брали, а они тут по семи раз в неделю орудуют, пора руку набить. 1923 Источник: http://az.lib.ru/ Не пропустите: • Пантелеймон Сергеевич Романов. В темноте (рассказ) • Пантелеймон Сергеевич Романов. Итальянская бухгалтерия (рассказ) • Пантелеймон Сергеевич Романов. Спекулянты (рассказ) • Пантелеймон Сергеевич Романов. Экономическая основа (рассказ) • Пантелеймон Сергеевич Романов. Алешка Ссылка на эту страницу: |
|
||
©Кроссворд-Кафе 2002-2024 |
dilet@narod.ru |