Когда по утрам светило солнце, -- а это случалось часто в майские дни, -- то над лугом, в прозрачном воздухе, как-то особенно весело играли солнечные лучи.

Были они тонкие, радостные, сверкающие, и весело было смотреть на их игры.

-- Меня зовут Строль, -- говорил маленький солнечный луч, носясь над лугом.-- Я люблю, когда кругом все цветет, шевелится. Я всех люблю.

Строль был молод, упал на землю недавно, и все тут нравилось ему. Перед тем, как попасть на землю, он носился в голубом пространстве, там было холодно и пустынно, встречались только такие же, как и он, золотые лучи. А здесь, на земле, весело, тепло, хорошо, и все здесь живое, радостное.

На кусте бледно-розового шиповника Строль увидел бабочку. Она была голубая, с золотистым отливом, а крылья были разрисованы оранжевыми и фиолетовыми узорами. Строль подлетел к бабочке и сказал:

-- Какая ты нарядная. Как тебя зовут?

Бабочка взглянула на него ласково, шевельнула усиками и сказала:

-- Меня зовут Фиериль.

-- Что ты здесь делаешь?

-- Отдыхаю. Я все утро летала. Я, ведь, только сегодня начала жить.

-- Что ж, хорошо? -- спросил Строль.

-- Хорошо,--затрепетала крылышками Фиериль.--Я ничего не понимаю, зачем все это и почему, но--хорошо. Здесь всегда так хорошо?

-- Да, когда мы летаем над лугом.

-- Кто это --мы?

-- Строли, солнечные лучи.

-- А вас много?

-- Много. Мы --дети Солнца. Днем мы летаем над землей, а вечером отдыхаем.

-- А что такое вечер?--спросила Фиериль.

-- Это -- когда станет темпо.

-- Как это темно?

-- Да очень просто--ничего не видно.

-- Не понимаю,--засмеялась Фиериль.--Я тут ничего не понимаю. Ну, я уж отдохнула. Не хочешь ли полетать со мной? Ты такой золотой, теплый.

-- Полетим. -- сказал Строль. -- а то мне одному скучно.

Они полетели над лугом. Весело было летать. Солнце светило ярко, блестела на листьях роса, много было цветов, и тысячи пчел и жучков рылись в их золотых чашечках, в сладкой пыли.

-- Где ты живешь, Фиериль?--спросил Строль.

-- А не знаю, -- беззаботно сказала Фиериль. -- Я вылетела из-под кустика, а где он и какой он--уже забыла. Мне кажется, что дом мой везде, куда ни глянь, и все тут- мое.

-- Ну, этак и всякий скажет,--улыбнулся Строль, -- так и до драки недалеко.

-- До какой драки ? --спросил Фиериль.

-- А это, если двое не поладят... Да вон смотри.

Строль указал вниз, на траву. Фиериль подлетела ближе и отпрянула, пораженная.

Два огромных жука, склонив рогатые головы, напирали друг на друга. Глаза у обоих горели ненавистью, и от стука рогов шел оглушительный треск. У одного уже была оторвана нога, ее отхватил противник своим страшным резцом. Весь спор зашел из-за какой-то травинки, понравившейся обоим.

Фиериль испуганно затрепетала крылышками и сказала:

-- Фу, как гадко, отвратительно. Долго ,они будут так?

-- Пока не загрызут друг друга.

-- Какие они глупые, злые... И зачем?

Они полетели дальше, и Фиериль, купаясь в солнечном свете, в запахах трав, забыла о печальном происшествии с жуками.

Много было интересного по пути.

Щебетали по кустам птицы и резво носились над лугом, гоняясь за мошками. Бегали по проторенным дорожкам крепконогие муравьи, тащили на себе ноши тяжелые, и ничего не видели -- ни солнца, ни неба, думая о своих муравьиных кучах. Катили огромные навозные шары черные жуки-навозники и часто останавливались, отдыхали, качая сухими головами и приговаривая:

-- Ой, трудно нам, трудно!

Ползли, сами не зная куда, земляные черви. Тыкались туда и сюда скользкими носами и бормотали:

-- Плохо нам, ничего не видим. Чутье есть, а глаз нету, и что тут делается кругом -- не разберешь.

Мелькали разноцветные бабочки, стрекозы. Казалось, что это ожили цветы, посрывались со своих стебельков и носятся, гудя и трепыхаясь, в солнечном свете.

А сколько было неожиданного, страшного.

Проползла змея, сверкая злыми глазами, и трава шумела так, что можно было оглохнуть. Дрыгали там и сям огромные, пучеглазые лягушки. Одна из них раскрыла рот, когда Фиериль пролетела близко, и у Фиериль захолонуло сердце.

-- Ты не зевай, -- сказал Строль. -- Хорошо-то здесь хорошо, а осторожность все-таки не мешает.

Фиериль вздохнула л сказала:

-- Хорошо тебе, .Строль, ты прозрачный. Тебя не поймать, не съесть, а меня может всякий обидеть.

И стала осмотрительнее Фиериль. Уже не бросалась, куда попало, -- долго ли до беды? И все, что казалось огромным:--мыши, суслики, вороны, зайцы, -- все теперь пугало Фиериль.

-- Этих не бойся, -- говорил, улыбаясь, Строль. -- Заяц, не тронет, суслик тоже, мышь и подавно, а вот птицы-- тех надо бояться, всякие между ними есть.

И Фиериль уже не знала, кого надо бояться и кого нет. Заяц да вид страшный, а не трогает; а вон пичужки, которые перепархивают с кустика на кустик, такие же крылатые, как и она, Фиериль, -- те, оказывается, опасны.

-- Хочешь видеть реку? -- спросил Строль.

-- Хочу.

-- Ну, полетим.

Показались деревья, кусты. И вот из-за них сверкнуло что-то светлое, прозрачное, голубое. Как будто полоса неба лежала на земле.

-- Это и есть река,--сказал Строль.--Летать, над ней можно, а садиться нет: замочишь крылышки и тогда не полетишь.

Они полетели над голубой дорогой. Тут было еще больше света. Тихая вода стояла, как зеркало, и отражалось в ней небо с маленькими белыми облачками. Дремали у берега камыши. Носились целые мириады мошек, комаров, мух, бегали по воде мохнатьте паучки, бегали так легко и проворно, точно летали.′

-- Хорошо, Фиериль? --спросил Строль.

-- Хорошо, -- радостно отозвалась Фиериль.

Она взглянула вниз и увидела там, в воде, другую бабочку, такую же, как и сама.

-- Сестрица моя,--крикнула Фиериль и бросилась к ней.

И бабочка тоже бросилась к Фиериль. Вот они столкнулись, и Фиериль почувствовала, что ноги ее окунулись во что-то мокрое, холодное, и ей уже нельзя полететь.

Она забилась на воде и вскрикнула:

-- Строль, помоги!

А Строль только ахает да вьется вокруг нее. Как тут помочь, когда у него ни рук, ни ног?

Плыл, на счастье, мимо листочек, и Фиериль вскарабкалась на него. Села, отряхнулась, вся дрожа от испуга. Не знала она, что такое смерть, а все-таки стало страшно, когда почувствовала, что не может лететь.

Листочек плыл по воде, а Фиериль сидела да нем, как на плоту, и Строль дышал на нее теплом и светом, чтобы согреть.

Скоро Фиериль высохла, и они полетели опять.

Под водой ходили большие рыбы с черными спинами и красными хвостами, а в камыше громко и отвратительно покрикивали лягушки, высовывая из воды свои уродливые головы с выпученными глазами, и Фиериль опять стало страшно.

-- Улетим отсюда,--сказала она.--На лугу лучше.

-- Улетим,--отозвался Строль.

Стал он как будто бледнее, прозрачнее, и не так уже прыгал, как прежде.′

-- Что с тобой, мой милый Строль? -- ласково спросила Фиериль. -- Ты, верно, устал? Давай отдохнем.

-- Не устал я, а скоро вечер, -- тихо промолвил Строль. -- Посмотри, где Солнце.

Фиериль взглянула и удивилась. В суете, среди хлопот и волнений, она не заметила, как передвинулось Солнце, и была поражена, увидя его на западе.

-- Куда оно убегает?-- спросила Фиериль.

-- На покой, -- сказал Строль. -- И ему надо отдохнуть, да и нам тоже.

-- Я не устала, Строль.

-- Почему же твои крылышки уже не трепещут так быстро?

-- Не знаю, -- тихо сказала Фиериль.

И почувствовала, что уже нет прежней резвости и что-то мешает летать.

Ей стало грустно. Она. оглянулась. И луг уже не тот. Не блестит, не сверкает, как сверкал утром, что-то темное легло на него, протянулось оттуда, где стоят деревья, и как будто поблекли цветы, и уже не кружатся над ними золотые пчелы.

-- Что это? -- встревожено спросила Фиериль. -- Почему стало так?

И Строль отозвался слабо:

-- Это вечер.

-- Что же с нами будет?

-- Ничего, -- улыбнулся прозрачной улыбкой Строль. -- Вечер усыпит нас, мы заснем, и увидим прекрасные сны, а завтра проснемся опять и будем летать, как сегодня.

-- А если не проснемся? --задрожала от страха Фиериль.

-- Проснемся, Фиериль, непременно проснемся. Настанет новый день и будет новая радость, их много у Солнца и все они для нас... А теперь пока прощай.

Голос у Строля стал слабый, больной, и сам он едва светился, расплываясь во мгле.

-- Строль, Строль, мне страшно! -- воскликнула Фиериль. -- Где же ты, Строль? Не уходи.

Но Строль не отозвался. Он ушел вместе с Солнцем за дальние леса, где разворачивались одна за другой алые полосы, точно цветные ткани.

Что-то тихое легло на Фиериль, стало сковывать члены.

-- Строль, -- прошептала она, закрывая глаза.

Усталость была сильнее печали. Фиериль опустилась на куст, спряталась под листок, сложила крылышки и притихла.

И не видела, как пришел вечер и стало темно, и только заря светила долго и печально на западе..

Фиериль спала, и снились ей сны светлые, лазоревые, снились золотые, прозрачные Строли, порхавшие над ней целым роем, и Фиериль тихо вздрагивала от радости и что-то шептала.

Завтра настанет новый день и будет новая радость, и так будет долго, долго -- до скончания дней.

1923