Кроссворд-кафе Кроссворд-кафе
Главная
Классические кроссворды
Сканворды
Тематические кроссворды
Игры онлайн
Календарь
Биографии
Статьи о людях
Афоризмы
Новости о людях
Библиотека
Отзывы о людях
Историческая мозаика
Наши проекты
Юмор
Энциклопедии и словари
Поиск
Рассылка
Сегодня родились
Угадай кто это!
Реклама
Web-мастерам
Генератор паролей
Шаржи

Случайная статья

Антон Павлович Чехов. Первый любовник


Все авторы -> Антон Павлович Чехов.

Антон Павлович Чехов.
Первый любовник

Евгений Алексеевич Поджаров, jeune premier {первый любовник (франц.).}, стройный, изящный, с овальным лицом и с мешочками под глазами, приехав на сезон в один из южных городов, первым делом постарался познакомиться с несколькими почтенными семействами.


-- Да-с, сеньор! -- часто говорил он, грациозно болтая ногой и показывая свои красные чулки. -- Артист должен действовать на массы посредственно и непосредственно; первое достигается служением на сцене, второе -- знакомством с обывателями. Честное слово, parole d′honneur {честное слово (франц.).}, не понимаю, отчего это наш брат актер избегает знакомств с семейными домами? Отчего? Не говоря уж об обедах, именинах, пирогах, суарэфиксах {званых вечерах (франц.: soirees fixes).}, не говоря уж о развлечениях, какое нравственное влияние он может иметь на общество! Разве не приятно сознание, что ты заронил искру в какую-нибудь толстокожую башку? А типы! А женщины! Mon Dieu {Боже мой (франц.).}, что за женщины! Голова кружится! Заберешься в какой-нибудь купеческий домище, в заветные терема, выберешь апельсинчик посвежее и румянее и -- блаженство. Parole d′honneur!


В южном городе он познакомился, между прочим, с почтенной семьей фабриканта Зыбаева. При воспоминании об этом знакомстве он теперь всякий раз презрительно морщится, щурит глаза и нервно теребит цепочку.


Однажды -- это было на именинах у Зыбаева -- артист сидел в гостиной своих новых знакомых и по обыкновению разглагольствовал. Вокруг него в креслах и на диване сидели "типы" и благодушно слушали; из соседней комнаты доносились женский смех и звуки вечернего чаепития... Положив ногу на ногу, запивая каждую фразу чаем с ромом и стараясь придать своему лицу небрежно-скучающее выражение, он рассказывал о своих успехах на сцене.


-- Я актер по преимуществу провинциальный, -- говорил он, снисходительно улыбаясь, -- но случалось играть и в столицах... Кстати расскажу один случай, достаточно характеризующий современное умственное настроение. В Москве в мой бенефис мне молодежь поднесла такую массу лавровых венков, что я, клянусь всем, что только есть у меня святого, не знал, куда девать их! Parole d′honneur! Впоследствии, в минуты безденежья, я снес лавровый лист в лавочку и... угадайте, сколько в нем было весу? Два пуда и восемь фунтов! Ха-ха! Деньги пригодились как нельзя кстати. Вообще, артисты часто бывают бедны. Сегодня у меня сотни, тысячи, завтра ничего... Сегодня нет куска хлеба, а завтра устрицы и анчоусы, чёрт возьми.


Обыватели чинно хлебали из своих стаканов и слушали. Довольный хозяин, не зная, чем угодить образованному и занимательному гостю, представил ему приезжего гостя, своего дальнего родственника, Павла Игнатьевича Климова, мясистого человека лет сорока, в длинном сюртуке и в широчайших панталонах.


-- Рекомендую! -- сказал Зыбаев, представляя Климова. -- Любит театры и сам когда-то игрывал. Тульский помещик!


Поджаров и Климов разговорились. К великому удовольствию обоих, оказалось, что тульский помещик живал в том самом городе, где jeune premier два сезона подряд играл на сцене. Начались расспросы о городе, об общих знакомых, о театре...


-- Знаете, мне этот город ужасно нравится! -- говорил jeune premier, показывая свои красные чулки. -- Какие мостовые, какой миленький сад... а какое общество! Прекрасное общество!


-- Да, прекрасное общество, -- согласился помещик.


-- Город торговый, но весьма интеллигентный!.. Например, э-э-э... директор гимназии, прокурор... офицерство... Недурен также исправник... Человек, как говорят французы, аншантэ {очаровательный (франц.: enchanteur).}. А женщины! Аллах, что за женщины!


-- Да, женщины... действительно...


-- Быть может, я пристрастен! Дело в том, что в вашем городе мне, не знаю почему, чертовски везло по амурной части! Я мог бы написать десять романов. Например, взять бы хоть этот роман... Жил я на Егорьевской улице, в том самом доме, где помещается казначейство...


-- Это красный, нештукатуренный?


-- Да, да... нештукатуренный. По соседству со мной, как теперь помню, в доме Кощеева жила местная красавица Варенька...


-- Не Варвара ли Николаевна? -- спросил Климов и просиял от удовольствия. -- Действительно, красавица... Первая в городе!


-- Первая в городе! Классический профиль... большущие черные глаза и коса по пояс! Увидала она меня в Гамлете... Пишет письмо a la пушкинская Татьяна... Я, понятно, отвечаю...


Поджаров огляделся и, убедившись, что в гостиной нет дам, закатил глаза, грустно улыбнулся и вздохнул.


-- Прихожу однажды после спектакля домой, -- зашептал он, -- а она сидит у меня на диване. Начинаются слезы, объяснения в любви... поцелуи... О, то была чудная, то была дивная ночь! Наш роман потом продолжался месяца два, но эта ночь уж не повторялась. Что за ночь, parole d′honneur!


-- Позвольте, как же это? -- забормотал Климов, багровея и тараща глаза на актера. -- Я Варвару Николаевну отлично знаю... Она моя племянница!


Поджаров смутился и тоже вытаращил глаза.


-- Как же это-с? -- продолжал Климов, разводя руками. -- Я эту девушку знаю, и... и... меня удивляет...


-- Очень жаль, что так пришлось... -- забормотал актер, поднимаясь и чистя мизинцем левый глаз. -- Хотя, впрочем... конечно, вы как дядя...


Гости, доселе с удовольствием слушавшие и награждавшие актера улыбками, смутились и потупили глаза.


-- Нет, уж вы будьте так любезны, возьмите ваши слова назад... -- сказал Климов в сильном смущении. -- Прошу вас!


-- Если вас э-э-э... это оскорбляет, то извольте-с! -- ответил актер, делая рукою неопределенный жест.


-- И сознайтесь, что вы сказали неправду.


-- Я? Нет... э-э-э... я не лгал, но... очень жалею, что я проговорился... И вообще... не понимаю этого вашего тона!


Климов заходил из угла в угол молча, как бы в раздумье или нерешимости. Мясистое лицо его становилось всё багровее и на шее надулись жилы. Походив минуты две, он подошел к актеру и сказал плачущим голосом:


-- Нет, уж вы будьте добры, сознайтесь, что солгали насчет Вареньки! Сделайте милость!


-- Странно! -- пожал плечами актер, насильно улыбаясь и болтая ногой. -- Это... это даже оскорбительно!


-- Стало быть, вы не желаете сознаться?


-- Н-не понимаю!


-- Не желаете? В таком случае извините... Я должен буду прибегнуть к неприятным мерам... Или я вас тут сейчас же оскорблю, милостивый государь, или же... если вы благородный человек-с, то извольте принять мой вызов на дуэль-с... Будем стреляться!


-- Извольте! -- отчеканил jeune premier, делая презрительный жест. -- Извольте!


Смущенные до крайности гости и хозяин, не зная, что им делать, отвели в сторону Климова и стали просить его, чтобы он не затевал скандала. В дверях показались удивленные женские физиономии... Jeune premier повертелся, поболтал и с таким выражением, будто он не может более оставаться в доме, где его оскорбляют, взял шапку и, не прощаясь, удалился.


Идя домой, jeune premier всю дорогу презрительно улыбался и пожимал плечами, но у себя в номере, растянувшись на диване, почувствовал сильнейшее беспокойство.


"Чёрт его возьми! -- думал он. -- Дуэль не беда, он меня не убьет, но беда в том, что узнают товарищи, а им отлично известно, что я соврал. Мерзко! Осрамлюсь на всю Россию..."


Поджаров подумал, покурил и, чтобы успокоиться, вышел на улицу.


"Поговорить бы с этим бурбоном, -- думал он, -- вбить бы ему в глупую башку, что он болван, дурак... что я его вовсе не боюсь..."


Jeune premier остановился перед домом Зыбаева и поглядел на окна. За кисейными занавесками еще горели огни и двигались фигуры.


-- Подожду! -- решил актер.


Было темно и холодно. Как сквозь сито, моросил противный, осенний дождик... Поджаров облокотился о фонарный столб и весь отдался чувству беспокойства.


Он промок и измучился.


В два часа ночи из дома Зыбаева начали выходить гости. После всех в дверях показался тульский помещик. Он вздохнул на всю улицу и заскреб по тротуару своими тяжелыми калошами.


-- Позвольте-с! -- начал jeune premier, догоняя его. -- На минутку!


Климов остановился. Актер улыбнулся, помялся и заговорил, заикаясь:


-- Я... я сознаю... Я солгал...


-- Нет-с, вы извольте публично сознаться! -- сказал Климов и опять побагровел. -- Я этого дела не могу так оставить-с...


-- Но ведь я извиняюсь! Я прошу вас... понимаете? Прошу, потому что, согласитесь сами, дуэль вызовет толки, а я служу... у меня товарищи... Могут бог знает что подумать...


Jeune premier старался казаться равнодушным, улыбаться, держаться прямо, но натура не слушалась, голос его дрожал, глаза виновато мигали и голову тянуло вниз. Долго он бормотал еще что-то. Климов выслушал его, подумал и вздохнул.


-- Ну, так и быть! -- сказал он. -- Бог простит. Только в другой раз не лгите, молодой человек. Ничто так не унижает человека, как ложь... Да-с! Вы молоды, получили образование...


Тульский помещик благодушно, родительским тоном читал наставление, а jeune premier слушал и кротко улыбался... Когда тот кончил, он оскалил зубы, поклонился и виноватой походкой, ежась всем телом, направился к своей гостинице.


Ложась спать полчаса спустя, он уже чувствовал себя вне опасности и в отличном настроении. Покойный, довольный, что недоразумение так благополучно кончилось, он укрылся одеялом и скоро уснул, и спал крепко до десяти часов утра.



Не пропустите:
Антон Павлович Чехов. В потемках
Антон Павлович Чехов. Пустой случай
Антон Павлович Чехов. Светлая личность (Рассказ идеалиста)
Антон Павлович Чехов. Драма
Антон Павлович Чехов. Длинный язык


Ссылка на эту страницу:

 ©Кроссворд-Кафе
2002-2024
dilet@narod.ru