Кроссворд-кафе Кроссворд-кафе
Главная
Классические кроссворды
Сканворды
Тематические кроссворды
Игры онлайн
Календарь
Биографии
Статьи о людях
Афоризмы
Новости о людях
Библиотека
Отзывы о людях
Историческая мозаика
Наши проекты
Юмор
Энциклопедии и словари
Поиск
Рассылка
Сегодня родились
Угадай кто это!
Реклама
Web-мастерам
Генератор паролей
Шаржи

Самое популярное

Максим Горький. Заметки из дневника. Воспоминания. Быт


Все авторы -> Максим Горький.

Максим Горький.
Заметки из дневника. Воспоминания. Быт

...В стеклянном небе ожесточенно сверкает солнце июльского полудня. Город задохнулся в жаре, онемел, молчит, лишь изредка возникают неясные звуки, бредовые слова.


Гнусавенький фальцет задумчиво тянет песню:



Над серебряной рекой


В золотом песочке


Я девчонки молодой


Всё искал следочки...



Густой голос сердито спрашивает:


-- Куда вас, под утро, гоняли?


-- Расстреливать.


-- Многих ли?


-- Трех.


-- Мычали?


-- Зачем?


-- Без крику, значит?


-- Они -- без капризу. У них тоже своя дисциплина: набедовал и -- становись к расчету.


-- Господа?


-- Будто -- нет. Крестились.


-- Стало быть -- простяки.


Минута молчания, потом снова заныл фальцет:



Ясный месяц -- укажи...



-- Ты -- стрелял?


-- А -- как же...



Иде она гуля-ала...



Густой голос насмешливо говорит:


-- Про девчонок вот поешь, а рубаху сам чинишь. Обормот...


-- Погоди, будет и девчонка. Все будет...



Тихий ветер, расскажи,


О чем р-размышляла...



...Колонны зала украшены кумачом и нежной зеленью березовых ветвей. Сквозь узоры листьев блестят золотые буквы, слагаясь в слова: "Пролетарии... Да здравствует..."


В открытые окна свежо дышит весна, видны черные деревья и звезды над ними.


В углу зала черный человек, изогнув тонкую шею, колотит длинными руками по клавишам рояля. По полу скользят, извиваясь, матросы и рабочие, обняв разноцветных девиц, гулко шаркая ногами, притопывая. Дьявольски шумно, неистово весело.


-- Гранд-ром, черти! -- с отчаянием орет великан-юноша, в белых башмаках и синей рубахе, вихрастый, со шрамом на лбу и на щеке. -- Стой, -- не гранд-ром, а -- как его? Хватайся за руки, кругом -- мар-рш!


Образуется визгливый хоровод, кружится вихрь разноцветных пятен, гудит пол под ударами каблуков, тревожно позванивает хрусталь огромной люстры.


За колонной, под складками багряного знамени, приютилась отплясавшая пара: гологрудый, широкоплечий матрос, рябой и рыжий, с ним -- кудрявенькая барышня в голубом. Серенькие глаза ее удивленно блестят, -- должно быть, еще впервые так покорно сгибается пред нею большой такой зверюга, заглядывая в фарфоровое личико ее добрыми круглыми глазами. Она обмахивается беленьким платочком и часто мигает, ей, видимо, и страшно и приятно.


-- Ольга Степановна, позвольте снова задеть ваше религиозное чувство...


-- Ой, погодите, жарко...


-- Нет, все-таки! Хорошо: допустим, это -- бог! Ну, ведь бог -- штучка воображаемая, а я -- реальный факт, однако как будто не существующий для вас.


-- Вовсе -- нет...


-- Позвольте! Разве это мне не обидно? Предмет воображения заводит вас в пустоту неизвестности и в беспомощность, а перед вами человек, готовый хоть куда ради милой вашей души...


-- Р-равняйсь по дамам! -- грозно командует великан, подняв руку над головою. -- Беги восьмерками вокруг колонов!


-- Пожалуйте, Ольга Степановна...


Он подхватывает барышню так, что ноги ее, оторвавшись от пола, мелькают в воздухе, и бросается с нею в пестрый, шумный вихрь пляски.


Потом она, задыхаясь, сидит на подоконнике, а он, стоя пред нею, вполголоса, очень убедительно говорит:


-- Конечно, мы -- люди нового характера, народ прямой, однако ж мы не звери, не черти...


-- Разве я говорю что-нибудь подобное? Ничего подобного...


-- Позвольте! Если вы обязательно желаете венчаться в церкви, то, конечно, это пустяки, однако товарищи могут смеяться надо мной...


-- А вы не говорите никому...


-- Тихонько? Даже и на этот поступок против атеизма я готов ради милой вашей души; однако ж, Ольга Степановна, лучше будет, ежели мы начнем привыкать к атеизму, ей-богу! Жить надо, Ольга Степановна, на свои средства, без страха, и -- вообще довольно боялись! Теперь никого не надо бояться, кроме как самого себя. Вы -- что, товарищ? Вы, собственно, чего желаете? Может быть, этого?


Медленно поднимается в воздухе кулак, объемом с полупудовую гирю.


А на средине зала неистово кричит главнокомандующий танцами, великан:


-- Отступление от барышень на два шага и поклон, -- р-раз, два-а! Барышни выбирают кавалеров, кому который нравится, -- без стеснения...


1924



Не пропустите:
Максим Горький. Заметки из дневника. Воспоминания. Из письма (очерк)
Максим Горький. Заметки из дневника. Воспоминания. Митя Павлов (очерк)
Максим Горький. Заметки из дневника. Воспоминания. А.А. Блок (очерк)
Максим Горький. Заметки из дневника. Воспоминания. Вместо послесловия (очерк)
Максим Горький. Мамаша Кемских (рассказ)


Ссылка на эту страницу:

 ©Кроссворд-Кафе
2002-2024
dilet@narod.ru