В одном из столичных учреждений по лестницам ходили ломовики в тяжелых сапогах, сносили вниз столы, шкапы, пыльные связки бумаг и клали их на воза, чтобы везти в другое помещение.

Между ломовиками совалась старушка в большом платке и из-под рук заглядывала вверх по лестнице, где сновали взад и вперед люди, и шептала про себя:

-- Господи батюшка... как в лесу.

-- Пусти, старуха, ногу отдавлю. Что тебе надо тут?

-- Пособие, батюшка, пришла получать.

-- Вниз иди, двадцатый номер.

Старушка пошла вниз. И через некоторое время внизу послышалось:

-- Что мотаешься под ногами? Вот шкапом-то ахнем тебе на голову, и дух твой вон.

-- Пособие, батюшка...

-- Вверх иди,-- сказал проходивший с разносной книгой человек в валенках.

-- Я уж была там, кормилец.

-- На каком этаже? -- строго спросил проходивший.

-- На четвертом, батюшка.

-- Выше иди.

Старушка пошла наверх.

-- Это какой этаж, кормилец?

-- Третий... Ты опять уж сюда явилась?

-- Я только что на низ сходила, милый.

-- Ну, сходила и слава богу.

-- А теперь вот опять сюда прислали.

-- Очень нужна ты тут.

Старушка вошла на четвертый этаж и остановилась отдышаться. На продавленном диванчике, под которым была видна выскочившая пружина и рогожа, сидел какой-то болезненный человек.

-- Дожидаешься, батюшка?

-- Отдыхаю,-- сказал человек.

-- Я вот с утра уж пришла. Избегалась наотделку.

-- Что надо-то?

-- Пособие получать, да никак не найду, где.

-- Сейчас устроим... Послушайте,-- сказал мужчина, обращаясь к пробегавшему человеку с портфелем,-- где бы тут старушке пособие получить?

-- Черт его знает. Где-нибудь тут надо искать,-- сказал тот, остановившись и с недоумением оглянувшись по сторонам. Потом опять побежал.

-- А в двадцатом номере не были? -- спросил он, остановившись.

-- Ходила уж туда, цифры все шли, шли подряд, а потом на восемнадцатом номере оборвались, и уперлась я в какой-то закоулок, не знала, как выйтить. На старом-то месте я уж приладилась получать, а теперь на новое переехали, никак не потрафишь.

-- Я тоже,-- сказал человек, сидевший на диване.-- Только на другой конец города зря прошел.

-- Что за черт!.. Мой стол увезли, оказывается? -- закричал, выскочив в коридор, мужчина в шубе и без шапки.-- Извольте радоваться, положил туда шапку, теперь шапка уехала. Хоть платочком повязывайся.

-- Что ж это, тут всегда такие хлопоты?

-- Всегда. Переезжают.

-- А часто, значит, переезжают-то?

-- Часто. То одно учреждение от другого откалывается, а то два в одно сливаются. Да и изнашиваются очень. Вот хоть наше учреждение взять: дали помещение хорошее, а через месяц обои изорвались, вместо стекол фанера везде, да еще каким-то манером водопроводные трубы лопнули, затопило всех, по комнатам уж на досках плавали. А то иной раз помещение какое-нибудь понравится, так и идет.

-- Ну, теперь отдохнула, пойду дальше,-- сказала старушка.

-- А вы обратитесь в справочное бюро,-- сказал пробегавший обратно человек с портфелем.-- Вам все и укажут, а то ходите как слепые.

-- А где оно, родимый?

-- Черт его знает, кажется, пятнадцатая комната внизу.

Старушка поблагодарила и пошла вниз.

-- Вниз-то хоть иттить легче,-- сказала она с ласковой улыбкой, обращаясь к двум ломовикам в фартуках, тащившим конторку.

-- Вот бы и ходила все вниз, а то зачем-то наверх лезешь!

-- Да что ты все трешься тут? Проходу от тебя нет,-- крикнул другой.

-- Справочное бюро, милый, ищу.

-- Да ведь ты другое что-то искала...

-- А теперь это велели искать, родимый.

-- Что ж ты подряд, что ли, взяла? Ну, проходи, проходи.

-- Скажите, пожалуйста,-- послышался внизу голос старушки,-- где тут справочное бюро?

-- Двадцатая комната, кажется, была, посмотри там.

Старушка подошла к 20-му номеру и прочла: информационное бюро.

Постояла, потом отошла, сказавши:

-- Знать, уж чтой-то новое въехало.

Она опять полезла наверх, потом уселась на окне.

-- Вот, как сердце слабое, хуже всего,-- сказала она, увидев своего собеседника, спускавшегося вниз.

-- Не дай бог. Сердце пуще всего,-- а мне, оказывается, опять через весь город иттить. Их куда-то к заставе бросило.

-- Переехали?

-- Только вчера. Две недельки побыли тут -- и дальше. Ну, да тут хоть гор нет, доберусь. Пойду, а то еще, глядишь, там не застанешь, за две недели много воды утекло.

Два мужика спускали вниз тяжелую конторку и застряли на повороте лестницы.

-- Вишь, черт их, потрохов сколько набрали, да еще повернуться негде:

-- Ну-ка, заноси свой бок, сейчас ходко пойдет. Так, пошло.

Что-то хрястнуло.

-- Чтой-то там?

Передний, озабоченно оглянувшись, поставил свой конец на пол.

-- Какую-то штучку тут отсадили.

Мужики ушли. За ними прошли какие-то барышни, тащившие под мышками охапки бумаг в синих папках.

-- Куда господь несет? -- крикнул им поднимавшийся навстречу по лестнице человек.

-- Сливаемся с Соцвосом!..

Лестница опустела. Прошел вниз мужчина в пальто, без шапки, повязанный платочком, как повязываются на похоронах, чтобы не простудить голову, и, наткнувшись на старуху, спросил:

-- Вам что надо тут?

-- Справочное бюро, родимый.

-- А в нем что?

-- А кто его знает, батюшка!

-- Как кто его знает! Что вам нужно-то?

-- Пособие, батюшка.

-- Так это -- финансовый отдел надо... Хватилась -- он уже теперь небось к Театральной площади подъезжает.

Старушка озадаченно посмотрела вниз по лестнице.

-- Так это, значит, его, батюшку, у меня на глазах носили. Куда ж теперь-то мне бежать?

-- Сретенский бульвар, шесть,-- сказал человек и, поправив на голове платочек, пошел вниз.

Старушка посмотрела ему вслед. Потом села на ступеньку лестницы и сказала про себя:

-- Отдохну немножко, потом пойду, покамест сердце не ослабело.